Кухулин вложил меч в ножны, выхватил кинжал, висевший на поясе. Быстрыми, уверенными движениями он разрезал веревки на теле жены.
Бригид молча отобрала у него меч. Не прикрывая грудь, держа перед собой окровавленное лезвие, она приблизилась к Горману.
Он поднял на нее глаза, остекленевшие от боли, смешанной со страхом, и взмолился:
– Не убивай меня! Я все сделаю!
– Молчи, – процедила она сквозь зубы.
Не глядя на воина, который стоял рядом, охотница спросила его:
– Кухулин, Эпона наградила тебя особым даром. Что ты видишь в душе этого кентавра?
Она услышала, как муж резко вдохнул, и поняла, что сейчас он в первый раз использовал силу, данную ему Богиней совсем недавно.
– Я вижу гниль и мрак.
Бригид без колебаний погрузила меч в сердце кентавра, в тот же миг выдернула его, вернула Кухулину и сказала:
– Мне надо выйти отсюда.
Кухулин коротко кивнул. Прежде чем последовать за ней через откинутый полог, он остановился, поднял жилетку, сорванную с жены, лук охотницы и колчан со стрелами, которые валялись в одном из углов шатра.
– Фанд! Идем, – позвал Ку.
Воин и волчица вышли в ночь и увидели Бригид, стоявшую в нескольких шагах от шатра. Она опустилась на колени. Ее яростно рвало. Фанд легла рядом и тревожно поскуливала. Кухулин погладил ее по спине, бормоча что-то утешительное. Но все звуки заглушил раскат грома, сопровождаемый ослепительной вспышкой. Небо будто раскололось пополам. Голова Бригид дернулась.
– Дождя нет, – проговорила она и вытерла рот тыльной стороной ладони.
– Да, любимая, – нежно ответил он.
– В воздухе даже не пахнет дождем. – Охотница несколько раз потянула носом. – Это сухая гроза. Во имя Богини! Я всегда ненавидела эти чертовы штуки! Они опасны, приносят смертоносные молнии, может, даже...
Во взгляде Бригид появился ужас. Она встала, быстро сориентировалась, повернулась так, чтобы ветер дул прямо в лицо, и стала осматривать южную часть равнины.
– Богиня, нет! – закричала охотница.
Кухулин проследил за взглядом жены, глаза которой расширились от ужаса. Горизонт был весь в огне. Пока они стояли и испуганно глядели туда, неподалеку в землю ударила молния и подожгла траву еще в одном месте.
– Надо уходить отсюда. Сейчас же, – сказала она, надела жилетку, потом привязала к спине лук и колчан. – Пожар кажется далеким, но это обман. Он может добраться сюда очень быстро.
– Мой конь недалеко отсюда.
– Погоди, – окликнула Бригид Кухулина, прежде чем он исчез во мраке. – Помоги мне срезать с шатра пару кож.
Воин не стал ее расспрашивать. Он просто подошел к шатру и начал прорезать плотное покрытие.
– Нужны большие куски, чтобы мы могли под ними спрятаться, – пояснила она, схватила отрезанный край и стала тянуть его, чтобы оторвать поскорее.
– Что сделать? – Куна мгновение перестал работать.
– Если мы не сможем опередить огонь, надо будет найти овраг, а еще лучше – рощицу с ручьем. Мы войдем в воду и укроемся кожами. Если повезет, огонь пройдет над нами.
– А если не повезет? – осведомился он.
– Значит, задохнемся или сгорим.
Он хмыкнул и стал с удвоенной силой резать шкуры, покрывающие шатер. Когда два достаточно больших куска наконец упали на землю, ни Бригид, ни Кухулин даже не взглянули на окровавленные трупы.
Конь был привязан совсем рядом. Кухулин открыл седельную сумку и бросил Бригид бурдюк с водой. Она стала жадно пить. Он тем временем свернул кожи, привязал одну из них на спину Бригид, другую – позади своего седла, закончил и повернулся к охотнице. Она стояла, наклонив голову, гладила Фанд и говорила скулящей волчице что-то ласковое.
Кухулин не позволял себе думать о том, что видел в шатре, что чуть не случилось с его женой. Он не мог. Если бы воин стал заниматься этим, то сошел бы с ума. Ку до сих пор был напряжен и сосредоточен, охвачен жаром битвы, продолжал ощущать сверхъестественную ясность ума, которая всегда приходила к нему в сражении. Ему нужна была вся его сила, чтобы справиться с тем, что им предстояло. Но муж все равно подошел к жене и обнял ее. Он прижимал Бригад к себе и чувствовал, как она дрожит.
Охотница посмотрела ему в глаза и прошептала:
– Ты пришел вовремя. Спасибо.
Он не мог говорить, только крепко, почти неистово поцеловал ее. Она страстно приняла эту ласку, крепко обхватила мужа руками и практически слилась с ним в одно целое.
Молния прочертила небо, прервав их поцелуй.
– Надо бежать очень быстро. Ветер несет огонь, – сказала Бригид.
– Вернемся в горы?
– Нет. Там недостаточно воды, чтобы остановить огонь. Мы не сможем взобраться наверх так быстро, чтобы опередить пламя.
– Тогда на восток. По равнине текут притоки реки Колман, как раз между горами и замком Воулфф. Мы с отцом часто ловили там рыбу, когда я был маленьким.
– Будем надеяться, что они не пересохли во время засухи, – кивнула Бригид.
– Если так случилось, то нам надо будет добраться до самой реки, – ответил Кухулин и вскочил в седло.
«Он сможет туда добраться. Его конь свежий и отдохнувший. Я – нет».
– Бригид! – Воин повернулся в седле, их глаза встретились в новой вспышке молнии. – Я тебя никогда не брошу. Мы вместе будем жить или умрем.
Она знала, что он говорит правду.
«Этот человек никогда не оставит меня даже для того, чтобы спасти себя. Богиня, помоги нам выжить».
– Поезжай вперед. Я за тобой, – сказала охотница.
Воин пришпорил коня, и они помчались на северо-восток. Волчица не отставала от них.
Бегство с равнины походило на спуск в нижний мир, покинутый Богиней. Гремел гром, молнии освещали кошмарные сцены, разворачивающиеся вокруг. Мимо них мчались животные, обитающие на равнине: олени, лисы и какие-то зверьки, похожие на кроликов. Они бешено неслись, спасаясь от огня, и скрывались вдали. Вслед за животными пришел дым. Сначала южный ветер принес лишь его небольшое горькое послевкусие, но по мере того, как наступала ночь, дышать становилось все труднее.
Кухулин остановил коня, разорвал свою рубашку на длинные полосы, пропитал их водой из бурдюка и протянул жене.
– Когда станет совсем невмоготу, повяжи это вокруг носа и рта. Будет легче.
Задыхающаяся Бригид кивнула. Оба жадно сделали по несколько глотков из бурдюка.
– Жаль, что это не вино, – сказала она между приступами кашля.
– Подожди немного, – улыбнулся Кухулин. – Храм, где живет мама, совсем рядом с притоками Колман.