– Да! Да! – Он взглянул на нее и громким шепотом сказал: – Когда ветер дует справа, я их слышу. У меня хороший слух, правда хороший. А еще я их чую. От них несет козлиным духом. – Мальчишка снова заскакал, а потом с трудом заставил себя угомониться. – Они – там. – Он показал прямо перед собой.
«Что же, пусть такой нестандартный способ охоты на горных козлов и кажется мне совершенным безумием, но он может сработать».
– Хорошо. Но только если ты пообещаешь, что сделаешь все в точности так, как я скажу.
– Обещаю! Обещаю! – Крылья мальчика расправились, он запорхал по выступу, счастливо пританцовывая.
– Лайэм! – прикрикнула Бригид, и ребенок замер. – Тебе надо быстро научиться управлять своими чувствами. Особенно во время охоты.
«Конечно, он не является ни кентаврийкой, ни кентавром, ни охотницей!..»
Бригид покачала головой, адресуя этот упрек больше себе, чем мальчику, который во все глаза смотрел на нее.
– Я хочу, чтобы ты сделал следующее. Осторожно и тихо иди по тропинке, которую нашел, слушай звуки, издаваемые козлами, ищи признаки того, что они прошли этим же путем.
– Я буду осторожным и тихим, притворюсь, что я охотница. – Его глаза расширились, он поднял маленькую когтистую ногу и задумчиво уставился на нее. – А еще я сделаю вид, что у меня волшебные копыта, которые не топают на ходу.
Бригид едва не вытаращила глаза.
«Мальчик думает, что он кентавр. У этого ребенка растут крылья и когти, а он притворится, что у него есть копыта. Волшебные, заметьте. Этот явный бред не может служить хорошим предзнаменованием для его будущего развития. Или может? Похоже, чем больше времени я провожу среди детей, тем меньше знаю о них. Они не поддаются здравому смыслу».
– Сначала притворись, что ведешь себя тихо. Тебе надо только найти козлов. Потом осторожно возвращайся ко мне. Когда я скажу, что готова, забудь о том, что у тебя волшебные копыта, которые не топают. Выскакивай и кричи на них. Но держись подальше от края, иначе они убегут далеко в горы.
«К тому же меня стошнит, если я увижу, что маленький крылатый мальчик цепляется за край отвесной пропасти, пока вокруг него носятся козлы».
– Обходи их сзади, а потом кричи.
– Понимаю. – Он несколько раз энергично качнул головой вверх-вниз. – Ты хочешь, чтобы я пригнал их к тебе.
– Да. Именно так. Я буду медленно идти здесь, под тобой. Если нам очень повезет, то козлы, убегая от тебя, помчатся в эту сторону.
«Теоретически это хороший план. Я и сама убежала бы от воплей и прыжков этого милого мальчика».
– Звери выскочат прямо на меня.
– И ты подстрелишь одного на ужин! – завершил он с видом триумфатора.
– Надеюсь.
– Если это случится, то я стану твоим учеником?
– Посмотрим, – уклончиво ответила Бригид. – Поступить в учение к охотнице – сложная процедура.
– Я понимаю. – Лайэм закусил губу, скуксился, но его лицо тут же прояснилось. – И буду очень стараться. Вот увидишь. Я стану отличным охотником!
– Стараться – это всегда хорошо, – глупо ответила Бригид.
Мальчик взмахнул крыльями, которых не бывает у кентавров, взлетел и повернулся лицом к ветру.
– Будь осторожен, держись подальше от края! – крикнула Бригид ему вслед.
Что ж, ребенок вел себя тихо. Охотница должна была признать, что Лайэм действительно неслышно передвигался по узкой тропе, идущей по краю отвесной стены. Лишь иногда вниз валились случайно сброшенные камушки, на которые натыкались его придуманные волшебные копыта. Он не хихикал, не шелестел крыльями, не сыпал вопросами.
«Может быть, взять мальчика под контроль можно было только так, заняв его делом?»
Бригид подняла глаза наверх и заметила, как исчез кончик крыла. Проход резко свернул направо, и Лайэм пошел по нему, не теряя из вида след козла.
«Нет, я ошибаюсь и не контролирую мальчика. Он погружен в собственный, придуманный мир, где играет в меня, волшебную охотницу-кентаврийку. Просто так уж совпало, что временная тишина оказалась частью игры. Интересно, я в детстве была похожа на него, так же болтала, скакала, переполненная фантазиями и выдумками?»
Охотница вздохнула. Она не помнила себя маленькой. Бригид казалось, что она уже родилась взрослой, придавленной необходимостью исполнить обычай и все ожидания матери.
Поднялся ветер, сразу же сильно похолодало. Бригид вздрогнула и посмотрела на заходящее солнце.
«Сколько времени мы с Лайэмом охотимся?»
Отвесные стены прохода, похожего на туннель, здесь почти полностью состояли из серого камня. Неудивительно, что кругом было так темно. Красный цвет хотя бы делал все ярче. Серый же будто бы впитывал в себя свет заходящего солнца, словно стены хотели похитить духа дня.
Охотница снова задрожала, почувствовала, как по коже побежали мурашки, приподнимая мягкие волоски на затылке. Ее глаза скользили по серым каменным стенам.
«Куда пропал этот мальчишка? Я ничего не вижу за крутым поворотом. Проклятье! Он не должен был уйти далеко. – Бригид остановилась и стала слушать ветер. – Кажется, это блеяние козла? Похоже на то». Она прислушалась повнимательнее.
Пронзительный крик, раздавшийся сверху, заставил ее выхватить стрелу из колчана, висевшего на спине, и согнуть лук так быстро, что любой наблюдатель заметил бы лишь серебристое мелькание. Движения Бригид были молниеносными. Она нацелила стрелу туда, откуда донесся звук, и у нее перехватило дыхание.
Над головой охотницы кружился серебряный ястреб с золотыми крыльями. Словно привлекая к себе внимание, он стал опускаться на воздушных потоках, сложив крылья и направляясь прямо к Бригид. Она чувствовала себя как статуя, застывшая с нацеленной стрелой, не могла пошевелиться, лишь во все глаза уставилась на прекрасную птицу, парящую в воздухе. Золотой глаз ястреба впился прямо в зрачки Бригид. В его глубине кентаврийка увидела отражение собственной души.
Она чувствовала их связь.
«Свобода... Сила... Храбрость... Тот, кто ищет справедливости... Воин... Можно использовать по праву. – Слова, произносимые ясным незнакомым голосом, пронеслись через сознание кентаврийки. – Я принадлежу тебе, а ты – мне. Давно пора признать нашу связь, сестра».
Ястреб снова издал пронзительный крик и скользнул так близко от Бригид, что поток воздуха, идущий от его крыльев, шевельнул волосы охотницы. Что-то вдруг укусило Бригид прямо в середину лошадиной спины так же больно, как назойливая черная муха, которая водится на равнинах.
«Дар. То, что слишком долго скрывалось... Совсем как наша связь и сила, которая является твоим наследием».
Бригид совершенно растерялась, обернулась и посмотрела вслед золотой птице.