– Ты мне одно скажи, – чуть озабоченно подошел к Раечке Евдоким. – Какого черта ты такая крутая делала в нашем занюханном роддоме? Тебя папенька чего, не мог устроить в какую-нибудь престижную фирму бумажки за бешеные деньги перекладывать?
Раечка закручинилась.
– Если б ты знал... мы с ним по этому поводу даже ссорились! Я хотела в фирму, а он... ему хотелось, чтобы его единственная доченька посмотрела на людскую боль, страдания, не была бесчувственным бревном, ну и научилась ценить собственную копейку...
– Можно подумать, ты в роддоме бесчувственным бревном не была, – хмыкнул Дуся. – Да ты уколы ставила больнее всех! И потом, у рожениц-то какие страдания? У них радость – ребенок родился.
– Ну во-первых, – полыхнула глазами Раечка. – Уколы я ставила хорошо, ты меня с Ирочкой перепутал, а во-вторых... у папиного знакомого дочка забеременела... в шестнадцать лет и отказалась от ребенка. И они оставили ребеночка. И папа до сих пор с этим знакомым не здоровается, потому что считает, что это самое последнее дело – детьми разбрасываться. Вот он меня и сунул в роддом, в самый занюханный... чтобы у меня даже мысли никогда не возникло от ребенка отказаться.
– Странный у тебя папашка, – пожал плечами Дуся. – Ну что там у нас с водой?
Ванна уже набралась. Дуся взял полотенце и новое белье. Как оказалось, Раечка по магазинам моталась не зря – купила своему жениху весь джентльменский набор, включая новую бритву, трусы и носки.
Дуся задыхался от горячего пара и блаженства. В таких ваннах ему бывать еще не приходилось. Правда у его отца эта нужная комната была еще просторнее и круче, но... во-первых, отдельный особняк это все же не квартира в городской многоэтажке, а во-вторых... Дуся после смерти отца вообще в коттедже не появлялся, и все, что там было, казалось ему теперь сказочным сном.
Дуся потянулся за душистой пеной, вылил в воду половину бутылочки, потом подлил какого-то геля с изумительным запахом земляники, потом подумал и добавил морской соли. А, хуже не будет! Нежась в ванной, он расслабился, обо всем забыл и... и мысль, которая так бессовестно удрала когда-то из головы, вернулась и теперь никуда не девалась. И эта мысль была такой простой, такой очевидной, что Дусе на минуточку сделалось нехорошо.
– Не может быть! – Он даже сел. – Я что-то перепутал... я что-то недоглядел... Она... нет, ну никак не может, она же такая...
Дуся задумчиво вылез из ванны, насухо вытерся полотенцем, а потом, не выходя из задумчивости, аккуратно побрился новым бритвенным станком.
Он вышел из ванной в новых трусах, тщательно выбритый, причесанный, надушенный женскими духами и больше всего ему сейчас хотелось увидеть Раечку.
Однако вместо Раечки он нос к носу столкнулся с каким-то пижоном неожиданно мужского пола! Пижон был в снежно-белой рубашке навыпуск, в белых штанах легкого покроя, неприлично загорелым и с выпендрежно-накачанным торсом. Ну то есть самый настоящий пижон и Пинкертон в Дусином понимании.
– Не понял... – удивленно уставился Дуся на пижона.
– Аналогично... – растерянно моргал неизвестный Раечкин ухажер. – А где... где Раечка, я хотел бы знать.
– Та же фигня, – пробурчал Дуся. – Хотелось бы знать, куда ее унесло. Специально она, что ли, такие встречи устраивает? Но... в любом случае, никаких гостей мы не ждали. Мы сегодня вообще-то хотели побыть одни – футбол посмотреть, поужинать, поболтать... Так что... могу проводить.
– Сейчас, разбежался! – вскинулся незнакомец. – Я пока ее не дождусь, никуда не уйду! У меня тоже были планы – поужинать и поболтать.
Где-то внутри у Дуси поднялась неведомая ему доселе волна ревности. Да что ж это такое?! Как только он надумывает строить семейные отношения, сразу оказывается, что кому-то пришло это в голову раньше его! Он даже хотел взять этого выскочку за шиворот и выставить с позором за дверь, и так бы и сделал, если бы у пижона мускулы были чуть поменьше.
– Давайте по добру, – пошел он на мировую. – Вы уходите и ждете Раечку на улице, а я... ну в общем, топайте, а?
– А с какого перепугу? Я точно так же могу дождаться ее и здесь! – И пижон демонстративно плюхнулся в шикарное кресло. Между прочим, в то самое, которое Дуся уже облюбовал и которое решил сделать своим.
Такого наглого поведения Дуся уже перенести не мог, он наплевал на накачанные мускулы нахала и с яростью подскочил к нему.
– А ну пошел отсюда! Кто ты такой, чтобы мою невесту дожидаться в моем кресле?!! – Он ухватил наглеца за штанину и с силой попытался выдернуть из вожделенного кресла.
– Я... да отцепись ты! Я, между прочим... ну чего тянешь, штаны сползут! – отбивался пижон. – Я, между прочим, родной отец твоей невесты!.. Уйди, говорю!
– Кто-о? – Дуся грохнулся на пол и от неожиданности даже штанину не выпустил. – Кто ты?
– Кто-кто... конь в пальто! – поднялся с кресла отец Раечки. – Сказал же, отец ее. Родной. Чего уставился?
– Это ты-ы? Вы-ы-ы? – не мог поверить Дуся.
– Ну да, а чего такого-то? – недовольно бурчал мужчина. – Игорь Владимирович Савенков.
– Да ну на фиг! Какой вы Игорь Владимирович Савенков, а тем более, отец Раечки? – не поверил Дуся. – Вам лет-то сколько?
– Лет мне... нормально лет. Раечки двадцать три, мне сорок три, все правильно. А вот ты кто такой, женишок?
– Я? Да я так... никто. – Дуся стыдливо поднялся с пола. – Дуся я, Евдоким Петрович Филин... Не, если что, так вы сидите, я пойду, мне тут недалеко...
– Стоп! – вдруг внимательно посмотрел на Филина Игорь Владимирович. – Так ты и есть тот самый Дуся?
– Да кто его знает, тот, не тот...
– Нет, погоди... Да сядь же ты! – насильно усадил Дусю Раечкин папаша. – Так это ты, что ли, девочку усыновил? Мне Раечка рассказывала.
– Нет, – помотал головой Дуся. – Я только удочерил. Машу. Да что тут такого-то? Не оставлять же ребенка в роддоме!.. Ну вы тут располагайтесь, а я...
– Да никуда ты не пойдешь! – вцепился в него мертвой хваткой мужчина. – Это, конечно, ничего тут такого... но... понимаешь... фу ты, черт! А давай выпьем! Я, понимаешь, пришел к Райчонку, ну не видел ее давно, и она не звонит. Раньше хоть забегала, а теперь... хотел ей выговор сделать, а теперь понятно: если замуж собралась, то ясно, не до меня ей... Слушай, а ведь она мне про тебя рассказывала! Говорит, работает у них в роддоме такой санитар, все его за идиота... за странного считают. Ну и рассказала, что девочку ты усыновил...
– Удочерил.
– Ну да, ну да... а я... ну короче, молодец ты, Дуся! И никакой ты не идиот. Четно, я сразу так подумал!
– Аналогично, – робко улыбнулся Дуся. – Только... я не пью, честно.
– Ну вообще! Ну... тогда покурим. У меня есть дивные сигары.
– А я и не курю.