– Не кричи. Делай все тихо. Сейчас не время орать. Похоже, мы по-крупному влипли. Придумай лучше, как меня отсюда вытянуть.
– Васенька, вот вы где! – раздался невдалеке голос Владлена Ивановича. – А вы экстремалка…
– А, чтоб ты скис! – ругнулась Василиса и широко улыбнулась: – Вот к чему ваши занятия бегом приводят, видите? Люсенька не рассчитала дистанцию и проскочила финиш. Кто же знал, что дальше будет яма? Давайте придумаем, как бедняжку выручить.
Спортсмен подтянул сползающие трико и, гаркнув: «Есть», порысил куда-то в темноту.
– Люся, а ты сама не пробовала вылезти? Может, ухватишься за что-нибудь?
– Тут не за что хвататься. И потом, я боюсь – начну карабкаться, вообще засыплет.
– Вот! – появился снова Владлен Иванович и протянул Василисе веревку с ведром на конце. – Это надо спустить, Люся уцепится, а я вытяну.
– Давайте попробуем.
Василиса метнула ведро в яму с ловкостью заправского гранатометчика.
– Ну что, Люся, я в тебя не попала? – Нет, только скажи мне, подруга, на фига ты ведро вместе с веревкой кинула?
Ах ты, зараза! Конечно, в волнении Василиса зашвырнула ведро вместе с веревкой. За что же теперь тянуть?
– Вы, Люсенька, не переживают. Кидайте веревочку обратно, – как маленького ребенка, уговаривал ее Владлен Иванович.
Люсенька кидала веревочку минут сорок. Сначала она не могла докинуть – та была слишком легкая, потом докинула, но спасатели никак не могли в темноте ее обнаружить. Наконец Люся изловчилась и вышвырнула веревку вместе с ведром, причем чуть было не зашибла престарелого спортсмена насмерть. Теперь веревка была у него в руках, но старичок жалобно скулил и держался за грудь. Именно грудью он принял удар ведром.
– Владлен Иваныч, не плачьте, все у вас заживет, как на собаке… тьфу!.. я хотела сказать, до свадьбы! – успокоила Василиса. – Вы собираетесь жениться?
– Бог с вами, Васенька! У меня совсем молоденькая жена, ей двадцать семь лет, и я не собираюсь заводить гарем. Давайте лучше Люсю вытаскивать, а то у вас какие-то навязчивые идеи появляются, – буркнул старичок и схватился за веревку. – Люся, держитесь руками крепче за ведро!
Внизу послышалась какая-то возня, бряцанье, а потом раздался Люсин голос:
– Я не удержусь. Подождите, я сама в ведро сяду.
Люся, видимо, уселась, и Владлен Иванович напыжился, пытаясь вытянуть несчастную. Василиса схватилась за веревку рядом с ним.
– Уй… уйдите! Василиса О…леговна! Уйдите к черту! Вы только ме… – пытался проговорить мужчина, но тут что-то дернулось, и старичка рвануло вперед.
Его спасло то, что он выпустил веревку из рук. Однако теперь пострадала Люся. Дотянув ее почти до верха, веревку отпустили, и она в своем ведре загремела обратно.
– Дубль два, – браво объявила Василиса. – Владлен Иваныч, в сторонку отойдите, пришибет ненароком. Люся, залазь обратно в ведро, теперь я тебя тащить буду. Как в «Репке». Помнишь, никто не вытянул, и тут прихожу вся такая я…
Люся снова вскарабкалась в ведро, Василиса обмотала веревкой руку покрепче и принялась тянуть.
– А вся такая вы, Василиса, это мышь, что ли? – заинтересовался старичок.
Василиса только кряхтела. Она теперь ни за что на свете не выпустила бы из рук эту проклятую веревку, ведь там, на другом ее конце, была Люся.
– Вася, так я не понял, вы себя с мышью отождествляете, правильно? – не успокаивался Владлен Иванович. – Вы не молчите, вас же спрашивают!
Веревка резала руки, казалось, будто никогда уже не появится над котлованом голова Люси, но мучениям все же пришел конец. Люсю удалось вытащить из ямы.
– Фу-ты! – выдохнула Василиса, усевшись прямо на землю. – Так что вы там спрашивали, Владлен Иваныч? С кем я себя отождествляю? Ну, конечно, не с мышью. Вы же имя мое знаете? Правильно, Вася. Кошка я, значит. Пойдем, Люся, тебе надо согреться.
Дома Люся как следует отмылась в ванной, подождала, пока примет душ и Василиса, и только тогда, плача в кружку горячего чая, рассказала подруге про все, что с ней стряслось. И про машину, и про тот разговор, который она услышала, и про то, что никогда больше не увидят они славного Малыша.
– Вот так дела… – отозвалась потрясенная Василиса.– Ладно, Люся, давай щенка помянем, у нас где-то есть еще немного водки на компрессы. Хорошая могла бы вырасти псина. Жалко. Я мало с ним гуляла, теперь честно тебе скажу – жалею. У людей так часто – чего-то не сделаешь, потом жалеешь, а уже поздно. Но он был настоящим другом, наш Малыш… Пей, Люся, а завтра серьезно подумаем, как дальше существовать. К самому Пашке сходим.
Они пропустили по рюмочке, а больше не хотелось. Сидели и молчали. Навалилась на подруг тяжелая усталость. Даже, казалось, не было сил добраться до кровати. И тут тревожным сигналом раздался вдруг звонок в дверь.
– Вася, не открывай! – распахнула глаза Люся. – Посмотри, сколько времени. Сейчас в гости ходят только преступники. Давай притворимся, что нас нет.
Они притворились, но звонок не умолкал. Потом раздался настойчивый стук. А затем голос:
– Василиса Олеговна! Людмила Ефимовна! Это я, Дима Фокеев.
Василиса подбежала к глазку. И правда, у дверей стоял сосед из квартиры напротив – Дима. Забряцали замки, и Василиса накинулась на парня:
– Ты чего по ночам бедным жен… Ой, Люся! Выплюнь немедленно назад водку, которую мы с тобой за помин собачьей души пили! Смотри, Люся!
В комнату, виляя задом и передом одновременно, заскочил лохматый Малыш, сунулся влажной мордой в ревущих хозяек и побежал гонять повеселевшего Финли по квартире…
– А я сегодня возвращаюсь домой, – в который раз рассказывал Дима за столом, распивая компрессную водочку теперь уже за спасение собачьей души, – слышу, кошачий рев в подъезде такой, что аж стены трясутся. Поднимаюсь, смотрю, а возле ваших дверей этот щен крутится. И что интересно, он дверь снаружи царапает, просит, чтобы впустили, а кот с той стороны надрывается, требует, чтобы другу двери открыли. Такой концерт! Ну, я подумал, что наши жильцы их пения дуэтом долго не вытерпят, и решил собачку вашу к себе пригласить. Временно, я же видел, как вы, теть Люсь, с ним на прогулки бегали.
– Теперь тетя Вася будет с ним прогуливаться, а то она очень горевала, что себя неправильно вела, – хихикнула Люся и вновь наполнила собачью миску едой. – А уж я кормить обязуюсь.
Василиса ползала на полу за мохнатым чудом и причитала:
– Умница ты наш… Хозяйки твои фигней занимаются, шарахаются черте где, а ты мальчик умненький, на кой ляд тебе бабу Люсю пасти, прибежал домой. Игрушечка наша!
Дима только удивленно покачал головой, услышав ее слова: обычно собаку, наоборот, хвалят за верность… Хотя, какая это еще собака! Хорошо, хоть щенок сам дорогу домой нашел, потеряв хозяйку где-то на улице. Эх, нет у бабок серьезных забот, вот и несут ерунду всякую…