– Юрка?..
– Ну да! Он сейчас в больнице, к нему ехать нужно, а ты здесь, на реабилитации. Кстати, скажи мне спасибо. Мне только позвонили, что с Юрой такое стряслось, я сразу к тебе. А ты у себя дома, как деревянная, молчишь и только глазами моргаешь, ну вылитая Офелия. Вот я тебя сюда и засунула, от греха подальше. А теперь все – хватит филонить, надо к мужу…
– Ленка-а-а! – голос Светы перешел в счастливый крик, потом в визг. Подруги тискали друг друга и верещали поросячьим дуэтом до тех пор, пока в палату не вошла Вика, строгая и непрошибаемая, как сама медицина. – Вика! Юра жив! – сообщила ей Светлана.
– Я ни на минуту в этом не сомневалась. Только что у вас здесь за вопли? Светлана, мы же договаривались, вам нельзя тратить силы на пустые эмоции…
– Ах ты, сосулька! Это не пустые эмоции! Мой муж жив!
Когда Светлана на следующий день прижалась губами к колючей щеке Юрия, первым его словом было:
– Родная…
А потом он добавил:
– Тарасов – сволочь.
Больше они о произошедшем друг с другом не разговаривали. И только спустя пару месяцев Светлана слышала, как Юрий, находясь в сильном подпитии, рассказывал своему близкому другу Василию, как все произошло там, в пещере.
Ребята уже собирались домой. От пещеры все были в восторге, и каждый уже представлял, что он будет рассказывать о походе дома. Вдруг к ним в лагерь приплелся человек в изодранных штанах и с ссадиной на щеке.
– Помогите, – еле произнес он. – Там в шахте… там люди!
Все бросились туда, куда показывал человек. Он назвался Глебом Петровым и, несмотря на усталость, несся впереди всех. Через какое-то время и в самом деле показалась шахта. Четверо парней из Юриной группы, и он в том числе, спустились вниз. Наверху, рядом с тем самым Глебом, остался самый молоденький из группы – Вовка. Они еще ничего не успели рассмотреть под землей, понять, где находятся люди, которых надо спасать, как в шахту упал Вовка… Вернее, его тело – парень свалился с проломанным черепом. А потом сверху посыпалась земля. Кто-то пытался заживо их засыпать!
Только через неделю мимо шахты случайно проходили туристы, они и услышали крики из нее. На поверхность еле живого вытащили еще одного его друга, а вот трое из похода так и не вернулись. Расследования происшедшего никто не проводил, все сочли, что произошел несчастный случай.
В местечко Сивый Луг, откуда начинался поход в Базальские пещеры, можно было добраться только на маленьком кукурузнике. Посторонние пассажиры там – группы туристов. И Юрий сам расспрашивал на аэродроме всех, не вылетал ли оттуда на «большую землю» одинокий неместный мужчина со ссадиной на щеке. Девушка-кассирша сказала Юрию, что действительно в день, который называл, из Сивого Луга вылетал одинокий пассажир, и лицо у него было поцарапано. Только звали его не Глеб Петров – Юра называл ей это имя, – а некий Егор Тарасов. Тарасов Егор Викторович. Потом, уже здесь, в городе, выписавшись из больницы, Юра его искал и вроде как даже нашел, но… Во-первых, Тарасов начисто отрицал, что когда-либо вообще бывал в столь дальних краях, как Сивый Луг и Базальская пещера, и у него была целая куча свидетелей, подтвердивших, что в то время, о котором говорил Юрий, он находился в городе. Во-вторых, Тарасов яростно доказывал, что им был утерян паспорт, который нашелся совсем случайно – однажды оказался лежащим возле двери квартиры, и соседка его подтвердила, что именно она паспорт и нашла. А в-третьих, Тарасов, которого Юрий разыскал в городе, выглядел несколько иначе, чем «Петр Глебов», заманивший его с друзьями в шахту, что Светин муж и сам не мог точно сказать – тот это человек или нет…
– Юра говорил громко, – завершила свой рассказ Светлана, – и я все слышала. Мне Юра ничего не рассказал, чтобы не тревожить. Правда, теперь он не ходит в походы. Вообще, не хочет о них даже вспоминать, как, впрочем, не может и слышать имя Егор Тарасов. И в той газете я уже не работаю, зато тружусь в другой, и там мне нравится гораздо больше.
– Господи, как они выжили? – скорбно дергала кадыком взволнованная Василиса.
– Я не знаю. Я не сказала мужу, что слышала тот его разговор с другом, и никогда ничего у него о том эпизоде не спрашиваю. Просто знаю, и все.
– А кто тот друг, который тоже остался в живых, как его имя?
– Это Лазарев Алеша, но он сейчас переехал в Даллас, поэтому встретиться с ним вам не удастся. Мы еще и сами от него письма не дождались, поэтому даже адреса вам точного сказать не могу.
– Надо же, в Даллас… И что вам, молодым, у нас-то не живется… – пробормотала Василиса и стала прощаться.
Сидя в автобусе и глядя, как пробегают мимо окна деревья и дома, Василиса думала, как же можно вот так взять и завалить живых людей землей? И кто же был этот Тарасов? Ясно одно – не человек! И даже не зверь, Василиса слишком любила всякое зверье и считала, что животные на такую подлость не способны. Такое мог сделать только… только… В русском языке она и слова-то не могла найти для определения.
Люся тоже не теряла времени зря. Сначала она хотела заявиться к Потапову вечером и домой, но потом подумала и решила, что на работе парень, может, какой-нибудь материал ей покажет, поэтому устремилась в здание милиции.
– Я к Потапову, – доложила Люся дежурному и бодро прошагала в кабинет. Засунув голову в дверь, она лукаво пропела, чтобы создать несчастному хоть какое-то благостное настроение: – Витенька-а, а я к тебе!
У Витеньки была битком набита полная комнатушка народу, а сигаретный дым так плотно окутывал всех присутствующих, будто они его пускали специально с целью маскировки.
– О! – неизвестно чему обрадовался Потапов. – Мишенька, знакомься – Людмила Ефимовна Петухова, наша сыщица-затейница! И первое тебе задание – избавиться от данной особы в самые короткие сроки. Засекаю время.
Такой подлости от Потапова Люся не ожидала.
– Я, конечно, могу избавить вас от своего присутствия, – чинно начала она, – но тогда учтите, что отныне в нашем розыске возникнет ощутимая брешь. И не надо больше просить нас о помощи!
– Да бог с вами, Людмила Ефимовна, когда это наш розыск просил вас о помощи? – вытаращил глаза Потапов.
– Да? А Пашка – с детьми посидеть? Все, нас больше нет!
– Миша, время идет, – постучал по циферблату своих наручных часов Потапов, нисколько, видимо, не испугавшись.
К Люсе подошел высокий тоненький мальчик с розовыми щечками и с гладко уложенной прической.
– Пройдемте, гражданочка, вы мне расскажете по дороге, какие у вас появились проблемы, – ласково склонился он над Люсей, будто психиатр над буйнопомешанным больным.
– Что, справился с женщиной? – усмехнулась Люся, выходя в коридор. – Стажер, что ли?
– А как вы догадались? – остановился молодой человек.
– Так я не первый год в розыске, уже научилась отличать матерых сыскарей от ежиков, ну тех, новеньких, у которых все с иголочки, – напустила на себя важность Люся.