При этих словах Вероника с фальшивой беззаботностью уставилась в окно.
– Та-а-ак, – процедил папаша. – Ну-ка, давай, вещай. Да не смотри на ворон-то! Я тебе дома птичник устрою…
Девчонка дернулась, как от удара хлыстом, и возмущенно заговорила:
– А между прочим, папа, ты сам виноват! Кто тебя за язык тянул?! Помнишь, после недавнего показа что говорил? Мол, что-то у вас барменша такая серенькая. Миллионы огребает, а одета, как нелюбимая жена. А еще, что барчик у нее бедненький, и миллионов на нем не заработаешь. К тому же, меня упрекнул: вот, другие бабы умеют работать, а я за «спасибо» своей худобой трясу. Думаешь, мне не обидно было? Тогда я, конечно, и полюбопытствовала, откуда ты про миллионы Татьянины знаешь. А ты…
– А я тебе популярно объяснил… Господа, – обернулся к присутствующим Мотков. – У меня на работе такая ситуация сложилась… Короче, зам у меня есть один, просто совсем без головы. Я ему оклад стабильный дал, а он машины рвется гонять. Ну не дурак ли? И так меня это задело! Говорю: чего тебя тянет из-за ржавых железок хорошую работу бросать? А он мне: «Вот и не ржавые! Одна дама такую тачку заказала, чтоб в пределах двух миллионов и на мой выбор! Прикиньте, какое творчество!» Честно говорю – не поверил! Оказалось – правда. И потом мне сам гонщик сказал, что покупательница его в театре Ивской барменшей работает. А тут у Верки показ! Вот я и прошел туда, чтоб взглянуть на ту труженицу. И Верке своей ее показал – мол, учись, как надо деньги делать! По идее, блажь с машиной могла себе позволить только жена какого-нибудь нувориша. Такую сумму отдавать, и чтоб на выбор перегонщика? Да ни за что на подобное не отважится человек, который своим горбом деньги заработал, по себе знаю.
– Много ты знаешь… – буркнула Вероника. – Чуть дочь не угробил своими выходками…
– Верка! Молчать! – рявкнул батюшка, и девчонка примолкла, обиженно выпятив губу.
– Ой, ну вы дома между собой разберетесь! Дальше-то что было? – нетерпеливо перебила Мотковых Зинаида.
– А дальше, – бесстрастно заговорил Евгений Николаевич, – наша фотомодель…
– Это Верка, что ли? – насупился Мотков.
– А чо? Можно подумать, я не могу стать фотомоделью! Ты никогда в меня не верил! – фыркнула дочь.
– Короче! – хлопнул по столу Плюх. – Верка, слушай папу. Молчи!
Евгений Николаевич благодарно поклонился Плюху и продолжил:
– А дальше события развивались так. Узнав, что Боева имеет миллионы, и мигом сообразив, откуда они могли взяться, Вероника Моткова прямиком направляется к барменше и предлагает ей поделиться, иначе…
– А чего такого-то? Она, главное, машины будет покупать, а сама Рудину прикокошила! – вытаращив глаза, перебила Евгения Николаевича Вероника. – Конечно, я решила ее наказать. Рублем. Потребовала в качестве штрафа половину, то есть всего-то миллиончик. Между прочим, Софье Филипповне деньги все равно ни к чему теперь, а я с ней всегда в хороших отношениях была. И если бы не этот господин, – она ткнула пальцем в Плюха, – сейчас все были бы довольны: у меня были бы деньги, а Боеву я бы все равно сдала.
– Вот ведь паскуда какая! – прищурился папенька. – Сегодня буду тебя бить ремнем. Не много. Но больно. Заслужила. Нет, а в самом деле, мужик! Чего ты влез?
Затем Мотков повернулся к Игнатию.
Плюх возмущенно развел руками.
– Ну, вы даете! Да я… Я уже к Татьяне присматривался. После похищения сына она какая-то странная была. Да и само похищение у меня вызвало подозрение. Нет, сначала все было понятно: она делала глупости, ревела, от телефона не отходила, все понятно. Но потом как-то быстро успокоилась, повеселела, на работу вышла. Сказала, что сын обнаружился у отца. Бывает. Но любящая мать не успокоилась бы, если бы своими глазами ребенка не увидела и не убедилась, что с ним полный порядок. Некоторые мамаши, кстати, долгое время своих детей после похищения за руку водят, даже вполне взрослых, стресс у них потому что. Вот и я стал следить за Боевой.
– Ну и зря, – выдал Евгений Николаевич. – Запросто могли на неприятность нарваться.
Зинаида фыркнула – можно подумать, сейчас Плюх нарвался на великое удовольствие!
– И вы напрасно фыркаете, – тут же отреагировал Евгений Николаевич. – Дело в том, что Игнатий Олегович оказался излишне наблюдательным. И в самом деле: никакого похищения не было. Боева, еще в первые дни несчастья с сыном, проболталась парню, что теперь у него будет своя машина, уж она постаралась. И сдуру рассказала парню все. Такая ноша оказалась Вадиму не по силам. Парень очень боялся, что кто-то прознает про преступление. И тут же эти «кто-то» нарисовались. Во-первых, вы, уважаемая Зинаида Ивановна. Но вас-то никто всерьез не воспринимал, однако как только рядом с вами появился Игнатий Олегович Плюх, парень струхнул не на шутку. Тут же он придумал себе похищение, прекрасно понимая, что мать в милицию не пойдет, и двое суток отлеживался на съемной квартире. А уж потом позвонил матушке и сообщил, отчего удрал. Возвращаться парень не торопился, ждал, пока страсти утихнут. Вот и получилось, что особенной тревоги Боева не испытывала. Однако ее тревожили вы, как сыщик. Не напрасно она привлекла Зинаиду Корытскую в помощницы – ею-то она руководила, как хотела. То направляла все внимание на дочь потерпевшей, то на Ивскую…
– Она сначала не направляла, – понуро промычала Зинаида. – Она ее защищала…
– Сначала – да. А потом – раз, и сообщала какую-нибудь важную детальку, да? Неглупая женщина. Но Плюха она побаивалась – кто знает, что у мужика на уме? – оттого и пыталась его обворожить. Я же говорил, что искренние чувства она к мужчинам испытывать давно перестала.
– И это меня удивило! Ну, в смысле, ее ухаживания… – снова заговорил Плюх. – Подозрительно было как-то. А тут еще Вероника как-то проболталась, что знает убийцу Софьи.
Та криво улыбнулась, покосилась на отца и пояснила:
– Просто раз вы детективом представились, а у нас Софья погибла, я и решила, что вы на это клюнете.
– «Клюнете»! Петуха нашла, – буркнул отец.
– Честно говоря, я за девчонку испугался. Подумал: если она и в самом деле что-то знает, ее запросто могут убрать, как свидетеля. В общем, решил я на последний показ поехать, – увлеченно рассказывал Игнатий. – И вдруг вижу: две эти дамочки под ручку к машине маршируют! И когда?! В то самое время, когда у Татьяны основной наплыв посетителей, а у Вероники через десять минут показ! Понятное же дело, что они вдали от театра не просто так маршируют. Я в машину и за ними.
Вероника поправила волосы, потом натянула подол платья на колени и невинно объяснила:
– А все просто потому, что когда я у Татьяны деньги потребовала, она согласилась поделиться.
– Вот-вот, так просто, – издевательски поддакнул отец. – Она человека за них грохнула, а с тобой просто решила поделиться. Ну, чтоб тебе тоже не обидно было.
– Нет, ну я ж предупредила, что иначе в милицию пойду.