Когда Тори в первый раз узнала, что Роберт завел подружку, то не поверила, решив: злыдни и завистники, которым плохо, если кому-то хорошо, вбивают клин между нею и мужем. Таких случаев сколько угодно, супружеские пары ведутся на клевету, особенно те, которые часто ссорятся, но Тори с Робертом успешно обходили острые углы, представляли собой идеальную пару. Второй раз подруга, видевшая Роберта в обществе молодой сексапильной особы, предупредила: дескать, придержи мужа, он несколько распустился. Не заставили себя ждать и подробности: в кабаке Роб и бедрастая девица танцевали, ворковали, приблизив лица до касания носов, он целовал ей ручки. Не верить подруге не было оснований, но ревнуют закомплексованные, неуверенные в себе женщины. Да и мало ли, с кем Роб пьет шампанское в ресторане, может, это была необходимая встреча по работе, он делал все (вплоть до обольщения), чтобы договориться...

Позже мама пришла в ярость, застукав бабу прямо в доме (правда, не в постели), когда Тори с детьми уехала отдыхать. Тут уж и ангел взбунтуется, но раскричаться, пролить потоки слез, жаловаться подругам – это не ее методы. А гордость, а достоинство, а реноме куда девать? Кинуть к ногам Роба? Скорее он достанет зубами свой локоть, чем она унизится...

Ага, «зеленка» во двор въехала, что и следовало доказать – Роб солгал, будто едет в командировку. Разумеется, Тори не заехала во двор, а припарковалась у тротуара, побежала за такси и выглянула из-за угла дома. В эту минуту Роб заходил в подъезд, однако без баула, значит, скоро выйдет. Один ли? Тори метнулась назад к машине, из сумки вытащила фотоаппарат и вернулась.

А вот и он. Не один, с каланчой. Тащит чемоданчик подружки, видимо, нарядов набрала она много на три-четыре дня. Тори щелкала фотоаппаратом, фиксируя буквально каждый их шаг – как муж укладывал чемодан в багажник, как открыл заднюю дверцу перед подружкой, как сел сам. Все, хватит. Тори побежала в машину, выждала, когда «зеленка» выехала, и двинула следом. Какая прелесть – целуются, не стесняясь таксиста! Тори рискнула и стала в хвост «зеленке», притормозив на светофоре, щелкнула несколько раз, это уже серьезный компромат, лишь бы фото получилось.

– Ты мне изменяешь, – жестко начала Тори. – Давай цивилизованно обговорим будущее. Я могу с детьми переехать к маме. Тебе же тоже надо где-то жить со своей лахудрой. К тому же дом построил ты, он твой. С детьми я позволю тебе видеться, когда угодно, но при условии: твоя баба при ваших свиданиях присутствовать не будет. Ты доволен?

Ни издевки, ни злости, ни страдания, одна решимость. А Роберт приобрел бледный вид, веками хлоп-хлоп, ладошки прижал к груди, возмущенно подняв плечи до ушей:

– Я изменяю, я?! Какая сволочь...

– Сволочей много, – спокойно перебила Тори. – Например, моя мама.

– Теща? Она меня терпеть не может, ты это прекрасно знаешь.

– Хочешь сказать, мама тебя оговорила?

– Да!!! – возопил он. – Где доказательства? Не пустой треп, а факты? Где, где, где? Тори, не делай глупостей, не слушай никого, тем более тещу. Или хочешь, чтоб наши недруги злорадствовали? Ты моя жена, нас многое связывает... Нет, я никуда тебя не пущу, выкинь эту идею из головы! А теща... пусть не попадается мне на узкой тропинке, я ей устрою...

– Попробуй только причинить маме хотя бы мизерное беспокойство, тогда я тебе устрою, – пригрозила Тори.

– Ты мне веришь?

– Поживем – увидим, верить тебе или нет.

– Останешься?

– Но предупреждаю: еще раз узнаю – не обрадуешься.

– Не узнаешь, – пообещал Роберт.

А от подколок, шпилек, насмешек Тори не смогла удержаться, это стало своеобразным ритуалом: напоминать Робу, что она не верит ему, притом нисколько не озабочена его свинством. Парадокс: по наблюдениям Тори, мужчины ревностно относятся к женам, которые не дорожат ими, тем не менее... Не была она обойдена слухами: муженек шалит. Помимо друзей ей звонили неизвестные доброжелатели, но Тори решила делать вид, будто ни сном ни духом. Так проще. Если б вздумала поднять эту тему, пришлось бы сдержать слово и уйти, а на примерах она знала: женщин, вечно прощающих мужей, не ценят и не уважают. Хороший дом, прекрасные дети, благополучие, Роб ее побаивается – кто еще имеет столько даров от судьбы? А все эти переживания только сокращают жизнь. Понимала, конечно, что когда-нибудь наступит предел и ее занесет...

Вот и занесло на вокзал, все-таки они уезжают на балдеж под кодовым названием «командировка». В ожидании поезда на перроне, поставив чемодан и баул у ног, Роберт обнял каланчу за то место, где должна быть талия (она же прямая, как метла дворника), сцепив руки на пояснице, и слегка прикасался губами то к шейке, то к губкам возлюбленной. Что-то лепетал при этом. Она стеснительно посмеивалась, потом глядела на него, готовая отдаться прямо на перроне. Замечательные изобрели аппараты, не надо подносить к глазу, смотри себе в экран и увеличивай, украдкой Тори щелкала парочку. Увлекшись, подошла очень близко, став за бабищей, продававшей газеты и журналы, разложенные на кустарной стойке, и сделала несколько кадров практически в упор из-за ее спины. Затем села на скамейку чуть в стороне.

Притащился поезд, Роберт подхватил поклажу, его метла достала билеты. Ого, в спальный вагон сели, Тори запечатлела и этот исторический момент, он действительно исторический. Поезд тронулся, Тори тихо сказала:

– Счастливого пути, милый, и отличного тебе уик-энда.

Дома она остаток дня провела за компьютером, увеличивая и подправляя снимки. Великолепно получилось, супер! Отпечатав кадры, Тори рассортировала фотографии по группам, скрепила и отложила – пусть ждут часа ИКС.

9

Брасову домой ехать и видеть ниточку губ Зинули, ее злющую мордочку неизвестного зоологии зверька – легче застрелиться. А тайная мысль о любовнице нет-нет да и посетит, это стало навязчивой идеей. Перебрал знакомых, те, что ему нравятся, на адюльтер не пойдут, а о тех, что не нравятся, и думать не стоит. Несколько раз Брасов вызывал по пустякам Лину, оценивал: годится или не годится. Не-а, не то. Она, конечно, спит и видит себя с ним, но не возбуждает. Кстати, Зинуля тоже не возбуждает, причем давно. А если приласкать Наташку, нуждающуюся в любви и утешении? Брасов позвонил ей и попросил отложить покупки на полтора часа, в назначенное время подъехал к ее дому.

Вышла Наташка из подъезда – скукоженная, угрюмая, с походкой подагрика, клюнутая во все места жареным петухом. Какой полоумный захочет женщину, не имеющую ничего общего с прекрасным полом? Она же «нечто», подобие женщины, непонятно, чем держала Лешку, ведь хороший человек еще не повод, чтобы спать с ним. Ну и как быть Брасову, решившему досадить жене? Проститутку снять – фу, малявки, ищущие богатого дяденьку, чтоб доить его, не прельщают. Где выход? План потерпел фиаско, а болтают, будто нет ничего проще – завести любовницу. Где, кого, как? Сами попробовали б, не болтали б попусту.