– Когда он свернул с дороги, я не обратила на это внимания. Да кто бы его заподозрил? Расплатилась я с ним по-честному, отдала и за автоген, и пачку евриков кинула по пятьдесят. Что, мало? Да он таких бабок сроду не видел, урод...
– Марьяна, по существу, – прервал поток ее возмущений Георг.
– Ну, вот. Еду я, не подозреваю, какую каку он припас для меня. Вдруг Радик остановился. Смотрю – темно, машины не едут навстречу. Спрашиваю, мол, где это мы? Извини, говорит, мотор заглох. Я ему: ремонтируй, кретин. А он: сейчас. Вышел. Копается в моторе, я сижу в машине, в окно пытаюсь разглядеть хоть что-нибудь... А ни хрена не видно, и странное у меня ощущение появилось, будто я на «Титанике» в открытом океане, айсберга только не хватало, но и он скоро прибыл. Радика не вижу, чего он там делает – тоже, крышку-то он задрал, в смысле капот. И вдруг слышу, вроде шепчется. С кем это ты там? – спрашиваю. В ответ – молчок. А потом крышка закрывается, и вижу я уже не одного Радика, а еще и какого-то мужчину. С пистолетом. Представляете?
– Как этот второй оказался здесь? – полюбопытствовал Краснов.
– Ой, ну сами же просили по порядку, догадалась про него я уже после всего, – возмутилась Марьяна. – Думаете, мне приятно вспоминать?
– Хорошо, хорошо, молчим, – успокоил ее Краснов.
– Ну и... – подгонял Ипсиланти.
– Короче, я обомлела. Думаю: только б не кокнули из-за бабок. Трясусь. А тот, незнакомый мужик, пистолетом показывает Радику, мол, на место иди. Смотрю, Радик в штаны наложил, лепечет, мол, что такое, я ж тебе доверял... то есть мужику доверял. И садится рядом со мной... – В этот момент оперативник, изображающий Елецкого, упал на сиденье водителя. – Да, так и было. Знаете, я хоть и в шоке была, чуть не описалась, а при памяти. Мне стало понятно, что они в заговоре против меня, но мужик все переиначил, со своим планом приперся. Меня такое возмущение взяло, так обидно стало... Ну, Радику и говорю: «Ах, ты мудак!». И в волосы ему вцепилась...
– Стоп, Марьяна, – остановил ее Ипсиланти. – Покажи, как ты это делала.
– Что... за волосы его таскать? – указала она пальцем на оперативника.
– Не сильно, просто покажи.
Марьяна, извинившись – она все же воспитанная женщина, – запустила пальцы в волосы оперативника и продолжила:
– И тут он меня поцарапал. Случайно. Мы ж в одежде, неудобно. Он отбивался, но у меня силенок поболе, чем у него. Он лапы ко мне тянет... – Оперативник смешно замахал руками, Марьяна его ударила по рукам и снова вцепилась в его голову, тот немного поморщился, видимо, сильно ухватила. – Когда я его по рукам огрела, тогда и поцарапал он меня. Но я не почувствовала. И вдруг мужик с пистолетом заорал на нас: «Руки по швам»! Я оттолкнула от себя Радика, сильно боялась того мужика. А он, Радик, сидит, матами, как мой покойный муж, сыплет. И тут... знаете, это полной неожиданностью для меня явилось... мужик выстрелил в Радика. Через лобовое стекло – пах! Я так и прилипла к сиденью. Нет, ну, страшно же! А тот, с пистолетом, обошел машину, открыл мою дверцу и говорит: «Где деньги»? И пистолет перед моим носом держит. Я говорю: отдам, отдам, только прошу не убивать меня, а он опять спрашивает: «где деньги?» Нет, он не спрашивал – рычал, как собака на цепи. А деньги я положила в баул на самое дно. Ну, ему и отвечаю: бабки в багажнике. Он не убил меня, наверное, хотел сначала удостовериться, что бабки со мной, приказал выйти, достать сумку. Поднял он крышку багажника, я туда полезла... И представьте: у меня хватило ума сказать, что не помню, в какую сумку положила. Он мне велел достать обе. И тут мне пришла идея... ну, как будто я не могу поднять баул. Он меня оттолкнул, наклонился к багажнику... Знаете, мне очень хотелось жить, от этого, думаю, и сил прибавилось, хотя вообще-то я никогда хилой не была. Короче, тут я изо всех сил багажником по нему как...
– Э! Потише! – выставил руку, защищаясь, второй оперативник, изображавший незнакомца и нырнувший сейчас в багажник.
– Да не бойся, я не собираюсь по тебе грохать багажником, а то влепите мне...
– Дальше, – приказал Ипсиланти.
– Я его багажником – бах! Он от боли крякнул. Ну-ка, по позвоночнику-то железкой заехать... Но я на этом не остановилась. Быстро подняла багажник и еще раз даванула по мужику. У него ноги подкосились, смотрю – обмяк. Я подумала, что грохнула его. Меня такой ужас прихватил... Но ужас ужасом, а спасаться надо. Я схватила свои сумки, нашла пистолет – он, я видела в багажник упал, – и побежала к трассе. Думала пешком добираться до аэропорта, но повезло – такси попалось. Все. А, да! Еще я чуть в машину не врезалась, когда к трассе бежала в темноте не разглядела ее. На этой машине, наверное, тот мужик приехал.
– Какая марка машины? – спросил Краснов.
– Мне на марку плевать было, – сказала Марьяна.
– А зачем забрала пистолет? – недоумевал Краснов. – Это же улика.
– Уф, вы какие-то... странные. Как после такого ужаса без пистолета отправляться в дальний путь? Не смотрите на меня, как на идиотку, я прекрасно знаю, что меня с ним загребли бы в аэропорту. Но я решила прямо перед регистрацией выбросить пистолет в урну. Рейс отменили, вот он и остался у меня в сумочке. Зато мне не страшно было в такси посреди дороги застрять. А уже потом, когда в поезд села, стало жалко выбрасывать.
Ипсиланти долго ходил вокруг автомобиля, думал, сопоставлял.
– А вы точно второй труп не нашли? – спросила Марьяна.
– Нет, труп был один, – сказал Краснов. – Видно, второй труп убежал.
– Слава богу, хоть теперь убийство не припаяют.
– Погоди радоваться, Марьяночка, твои слова еще сто раз перепроверить надо, – охладил ее Ипсиланти.
– Как это?! – взбеленилась она. – Я что, по-вашему, вру? Ну, вы даете! Я вам правду рассказала.
– Почему же долго не рассказывала? – подловил ее Ипсиланти.
– Так я думала, что уконтропупила мужика, боялась. Кому в тюрьму охота? А когда выяснилось... Ну, честное слово, я правду рассказала. Клянусь!
– Марьяна, вы запомнили мужика? – спросил Краснов.
– Темно было... фары горели... Хотя, если увижу, узнаю, наверное.
– Ну, а какой он? – задал следующий вопрос Краснов.
– Ммм... – Начала припоминать Марьяна. – Лет ему за полтинник где-то. Среднего роста, потому что ниже меня. У меня метр семьдесят семь, а он ниже.
– Ты же была на каблуках, – заметил Ипсиланти.
– Ну, да, – согласилась она. – В общем, он мне чуть выше плеча был. Сморчок несчастный. Нет, по виду так не скажешь, что запросто застрелить может, солидный такой... откормленный. И лицо... без шеи.
– А как это «лицо без шеи»? – слегка удивился Ипсиланти. – Голова без шеи это понятно, а...
– Ой, боже мой! – выдохнула Марьяна, поражаясь тупости вроде бы умных людей. – Рожа у него сразу в грудь и плечи переходит. Все, больше нечего мне сказать.