– Помолчи, потом... «Что... было... на стрелке...» Это следак. Нет, не вижу, что отвечает «двойник». Следак: «От тебя... никакого толка...» Опять «двойник» говорит. Следак: «Не вижу... стараний... Зачем... нужен... Ка...» Следак, видимо, спросил, зачем нам нужен был Калюжник.... Тихо, тихо, он опять говорит: «Не доверяет тебе... Калюжник. Мне... нужны... точные сведения. Вместо... этого... выслушиваю, как ты... толчешь воду в ступе... Жду тебя по... полчаса, как... любовницу. Ты не отработал свою свободу. Где твоя работа?» Ага, «двойник» опять оправдывается, это понятно. Следак: «Ах, время... У меня... нет времени... весь город запугали... никуда не годится... Короче, даю... три дня. Не будет сведений... на свиданки... перестану ходить... пойдешь по этапу со своими... ма...зу...риками... в колонию... Теперь катись».

Гера вздохнул, словно проделал тяжелейшую работу. Cобственно, так и было. Мятежный встал со стула и, опустив плечи, пошел к выходу, а Ипсиланти пил пиво, бросая в спину осведомителя презрительные взгляды.

– Он стукач, – вывел Герасим. – Видно, следак крепко подцепил парня, угрозами принудил стучать, а тот плохо справляется.

– Это ясно, – сказал Дар. – Как тебе следак?

– Не берусь судить о нем, но по лицу видно, что он сильно не жалует стукача. До сих пор полон недовольства и презрения. Когда его на арапа будем брать?

– Как только выйдет отсюда.

– Народу полно вокруг...

– Как раз это и нужно.

– Дар, внимание! Он пошел к выходу.

Они сидели на ковре в гостиной, расстелив скатерть, на которой стояли тарелки с закусками, словно на пикнике, рядом лежал Цент и дремал. Марьяна выпила полбутылки коньяка, Люда почти бутылку вина, в результате после длительной голодухи обе опьянели, как последние алкашки. Марьяне не всегда удавалось сигаретой попасть в рот, но она, докурив одну сигарету, брала другую.

– Сижу... в аэ... порту, – еле ворочала языком Марьяна. – И у меня... сумка с бабками... Сумка! Бабок! А теперь... нету. Все забрали... все!

– Мы д-дверь... зак-крыли? – все же соображала что-то Люда. Входную дверь они забаррикадировали стульями и тумбочками, но ей все равно было неспокойно.

– Угу, – кивнула головой Марьяна. – Сто раз... уже...

– Я еще посмотрю. – Люда с трудом поднялась и пошла, шатаясь, к выходу.

– С-стой! – сказала Марьяна, поднимаясь. – Сумка... бабок. И нету... Мы сейчас Цента туда... Угу? Цент. Вставай. (Пес и ухом не повел). У, козлиная морда. Пшел... сторожить дом. Не хочет. Люда! Люд!

– А? – повернулась Людмила.

– Давай его... туда.

Обе прекрасно понимали друг друга в этом состоянии. Люда вернулась, вытаращила глаза: мол, что надо делать? Марьяна указала на ошейник, сама зашла сзади собаки и принялась толкать ее вперед. Ризеншнауцер лежал вмертвую, отказываясь идти в прихожую. Марьяна потеряла равновесие, но полностью не упала, лишь стала на четвереньки.

– Скотина, – пробормотала она, ползая и собирая края скатерти. – Пусть валяется. А мы наверх... спальня закры... вается. Бакс с Центом не пустят чужих... орать станут. А это возьмем с собой. Вдруг кушать... Поняла?

– Угу, – кивнула Люда и чуть не упала. – Все кружится...

– Пройдет. Завтра. Честно. У меня опыт.

Звякнули тарелки, это Марьяна взвалила на плечо скатерть вместе с едой, как мешок, и понесла наверх. Следом плелась Людмила, цепляясь за перила. У них хватило памяти надежно закрыться в спальне, но обе даже не разделись, бухнулись на кровать и заснули практически одновременно.

Глава 25

На улице Ипсиланти закурил, поднял воротник и энергично зашагал к стоянке, огибая гуляющих людей.

Мысленно он подводил итоги проделанной работы, а их было мало. Главное – дело Фисуна пока не двигается. Распыляться приходится, потому оно и стоит. Безнадежное дело? Георг так не считает. Слишком очевиден интерес тех, кто собирался в ресторане «Николь». Конечно же, они там пытались договориться, кому и что перепадет, а также о том, как сохранить бизнес. Очевидно и то, что прийти к соглашению сторонам не удалось, потому детки Фисуна вышли злые. Но необходимы подробности, значит, нужна Марьяна, из нее он вытряс бы все.

Итак, грохнули Фисуна, надо полагать, из-за прибыльного бизнеса, значит, заказал его кто-то из тех, кто совещался в банкетном зале. Иначе, какое им дело до чужого наследства и наследников? А хозяйка ресторана? В чем ее интерес? Она вообще никаким боком к горюче-смазочным материалам не присоединяется, но была там. Куда же пропала эта чертова Марьяна? Ипсиланти по сто раз на дню звонит ей, а она молчит. Неужели сбежала? Кто приходил к ней, что произошло в доме? Ничего, он подождет еще пару деньков, а потом подаст в розыск.

Ипсиланти дошел до машины, тронул дверцу и почувствовал, как в спину ему уперся тупой предмет, а в ухо кто-то приказал:

– Не двигайся. У меня пушка с глушителем.

Ипсиланти замер. Кого берут на пушку? Его? Он только вознамерился повернуться и сказать пару ласковых, как тупой предмет упредил попытку, врезавшись под лопатку сильнее, а тот же голос процедил:

– Мне не хочется тебя сделать начисто, но я сделаю. – Ипсиланти показалось, что однажды он уже слышал этот ровный, мягкий голос, но не мог припомнить где. – Я не хочу, чтобы ты меня видел, поэтому стой спокойно. Разговор есть по душам.

– Слушаю тебя, – сказал Георг. Слава богу, что налетчик сзади не собирается его ни убивать, ни похищать, а поговорить – пожалуйста. О чем только?

– Вы задержали Людмилу Летову?

Ипсиланти ждал чего угодно, но не вопроса о Летовой... Задержали? М-да, разговор обещал быть любопытным...

– Только не придумывай на ходу, – расценил паузу по-своему Осокин. – Учти, если ее у вас убьют, то я сделаю тебя.

– Стоп, стоп, парень, – сказал Ипсиланти, выполняя при этом приказ неизвестного, то есть не производя никакого движения. – Давай разберемся сначала с первым вопросом. Откуда ты взял, что мы ее задержали?

– Сорока на хвосте...

– Лгунья твоя сорока.

– Не понял... – протянул Осокин.

– Мы ее не задержали. Скажу по секрету, я бы тоже хотел знать, где она, потому что занимаюсь ее делом.

– Ты? – не поверил Осокин. – Разве ты не Фисуна копаешь?

– И это знаешь? – изумился Ипсиланти, заодно вычленяя из памяти, когда и при каких обстоятельствах он слышал голос. Сто процентов они знакомы. – Ты прав, я расследую и убийство Фисуна. Но ты мне не ответил. Почему думаешь, что Летову задержали?

– Ее нет у тех, кто охотится на нее и Тимофея, значит, она у вас. А вы подозреваете ее в тройном убийстве...

– Твоя сорока интриганка. Лично я не думаю, что Летова замочила тех трех мужиков. Она не замечена в связях с уголовниками, не служила в спецназе, полагаю, вообще не знает, с какой стороны браться за пистолет. Надеюсь, тебя удовлетворил мой ответ?