– Прости, ты хоть и барыня, а дура, – был ответ Ионы на ее план. – Не знаешь, с кем будешь дело иметь? Это же сатана! Она ж и тебя убьет!
– Не стращай, и я не ангел, – сказала помещица. – Купи два пистолета.
– Ты никак убить ее надумала?
– Бог с тобой, Иона! Нам же надо защищаться? С пистолетом как-то спокойней.
Через пару дней, показывая Агриппине Юрьевне оружие, он расхваливал:
– Ну, этот, известное дело, наш, для мужской руки, оттого и велик. А тебе, матушка, купил я аглицкий. Гляди: в кармане поместится, а зовется – «терцероль». В переводе с итальянского – «ястреб». Пистолет аглицкий, а зовется итальянским словом. Каково, а? У него есть откидной штык! Ежели на тебя нападают после выстрела, а зарядить ты не можешь – времени нет, то штыком – раз!..
– Тебе все аглицкое да аглицкое! Будто наши мастера не мастера, – проворчала Агриппина Юрьевна, рассматривая пистолет. – Эх, кабы б он стрелял три-четыре раза, тогда бы твой восторг был мне понятен.
– Скажешь тоже, барыня! Три-четыре раза! Тогда понадобилось бы и четыре дула, а сие есть неудобство большое. Ну, как ты приладишь четыре дула?
В конце концов, покупку она одобрила и стала ждать, когда в городе появится Янина, приставив к дому шпиков, нанятых уже в Москве. Обычно на лето господа разъезжались кто в деревню, кто за границу, кто на лечение, мало господ оставалось в городе, где летом царила скука. К осени они стали возвращаться, помещица во всеоружии думала встретить Янину, но развязка наступила неожиданно и не так, как было задумано.
Однажды, сидя в карете и наблюдая за домом, который когда-то принадлежал ее семье, Агриппина Юрьевна увидела, как к крыльцу подкатила роскошная карета. Из кареты вышла Янина, затем красивый молодой человек и пожилая дама. С величайшей осторожностью двое мужиков вытащили картину кисти Поля (ее-то Агриппина Юрьевна сразу узнала, она-то и была целью помещицы). Янина верховодила ими:
– Осторожнее, дармоеды! Шкуры с живых сдеру, коль уроните. Несите в гостиную. Эти мужланы ни на что не способны.
Они вошли в дом. Понимая, что туда не проникнуть, хоть в лепешку расшибись, Агриппина Юрьевна придумала, как быть. Осень – время выездов в свет, балов, развлечений, следовательно, это и время новых знакомств или возобновления давнишней дружбы. Агриппина Юрьевна встретилась с давней подругой и попросила ее о помощи, частично рассказав, какое несчастье обрушилось на семейство Гордеевых. Подруга, выезжавшая в свет часто, согласилась помочь. А всего-то надо было – познакомиться с Яниной и невзначай обронить, мол, есть такая-то, приехала из Петербурга, у нее украдены земли. И далее следовало «по секрету» сообщить, что бумаги украли у помещицы не настоящие, а копии, теперь же Гордеева намерена воспользоваться настоящими бумагами и наказать преступников, ибо знает их имена. В общем, скандал обещает быть на всю Европу. Этого будет довольно, решила помещица, чтобы Янина бросилась спасать себя, ведь наверняка у нее сейчас появился новый претендент на роль дурака, которого она обдерет, как липку. Да и князь Лежнев человек влиятельный, он будет взбешен, когда узнает, кто его провел. В общем, у Янины один выход.
Подруга выполнила все, что от нее требовалось. И теперь помещица старалась попасться на глаза Янине. При том делала вид, будто сама слепая и не видит ее. Она знала, что Янина напугана и непременно пришлет воров в дом помещицы. Или велит душегубу, чтоб тот убил помещицу. Для этой знаменательной встречи Агриппина Юрьевна сняла квартиру, рассчитавшись чуть ли не последними деньгами. Она была уверена в успехе, ждала каждую ночь, так как именно ночью совершаются темные дела. Только не ожидала, что Янина прибудет самолично. Янина пришла, потому что была уверена в себе. А разузнала она о Гордеевой все: на квартире живут Агриппина Юрьевна с Ионой, слуг не держат, кроме кухарки, которая ночует дома, замок легко открывается, дорожит бывшая помещица только шкатулкой, потому таскает ее с собой повсюду (ну, а в шкатулке, само собой, заветные бумаги на владение землями). Сведения шпикам Янины выдала приходящая кухарка и получила вознаграждение за хорошо исполненную роль… с обеих сторон.
Проникли они легко – Иона с Агриппиной Юрьевной о том позаботились и слышали, как злоумышленники дверь открыли, как поднимались по короткой лестнице, определили, что их двое. Когда вошел крупный мужчина, а за ним женщина, и двинулись они к кровати помещицы, Фомка вышел из платяного шкафа, держа в руке лампу, и прибавил огня. Янина вскрикнула, мужик держал в руках веревку, а на нежданных гостей хозяева наставили два пистолета. Янина была потрясена, мужик замер, ворочая безумными глазами.
– А мы вас ждали, – сказала Агриппина Юрьевна.
– Что?.. Как?.. – растерянно бормотала Янина.
– А этот что ж, – указала подбородком на мужика помещица, – задушить меня надумал? Хочу предупредить: застрелю, коль шелохнетесь без моего дозволения. А у тебя, Янина, видать, страсть: любишь смотреть, как людей губят. Мне все поведал Павел перед смертью.
– Он лгал! – выкрикнула Янина.
– Отчего же лгал? – возразила помещица. – Его слова подтвердил конюх Тришка. Выловили его из реки, выжил он. И настоящие бумаги Павел отдал мне. Обманул он тебя, не их сжег. Так что свидетели твоему преступлению есть.
– Что вы хотите? – злобно процедила Янина.
– Картину, что писал Павел. И веер из слоновой кости. Ты знаешь, какой веер.
– Хорошо, я отдам, – вдруг согласилась Янина.
– Видать, думаешь, я глупее тебя? – невесело усмехнулась помещица. Только сейчас она поняла, с какой неудержимой силой ненавидела эту маленькую дрянь. И сколько же ей приходилось прилагать усилий, чтобы не выстрелить в негодяйку! – Я миром хочу все решить, помни это. Сейчас этот мужик, с которым ты пришла убить меня, поедет вместе с Ионой в бывший мой дом и привезет картину.
– Но в доме полно людей, они не отдадут…
– Ох, лживая твоя натура! – покачала головой помещица. – На балу все. Вон и ты ко мне с бала явилась – под плащом-то у тебя бальное платье, да и причесана ты для бала. Значит, сначала на балу побывала, потом ко мне заехала, чтоб убить, потом назад поехала б на бал. Даже если б тебя здесь увидели соседи, им не поверили б, потому что много господ подтвердит, что ты всю ночь танцевала. В общем, так: я хочу вернуть то, что ты у меня украла, поэтому прикажи мужику доставить картину с веером, и ты уйдешь отсюда с миром.
– Какие гарантии? – начала торговаться Янина.
– Мое слово, – жестко, по слогам процедила помещица. – Мое слово – не твое. У меня слово чести. Да и выбора у тебя нет.
– Лукьян, привези картину с моим изображением и веер, – нехотя сказала Янина. – Он лежит у картины на столике в сафьяновом футляре.
Иона, Фомка и Лукьян ушли, женщины остались одни. Янина заходила по комнате, поглядывая на пистолет в руке помещицы.
– Выстрелю, выстрелю, – заверила ее помещица. Она была страшна в своем спокойствии. – Ты не сомневайся. Как подойдешь поближе, так и выстрелю.