– Сейчас меня интересует: есть там пробоина или нет, – огрызнулся Склиф.
– Должна быть, – заверил лысый. – По тому, как тряхнуло, точно должна быть.
– Подгони лодку ближе, посмотрим, – распорядился Склиф, усаживаясь.
Лодка сделала круг почета вокруг яхты, люди на палубе следили за ней, ожидая, что будет. Рыжий радостно закричал, указывая на бок яхты:
– Есть пробоина! Вон вода булькает, ее затягивает в пробоину.
– Сколько продержится яхта? – спросил неизвестно у кого Склиф.
– Трудно сказать, мы не знаем, какая пробоина. – Лысый приподнялся, чтобы лучше видеть движение воды у ватерлинии судна. – Ну, трюм заполнится быстро, мне кажется. Яхта будет на плаву. Пока вода сквозь щели не пройдет в каюты и не заполнит их, а потом затонет за считаные минуты. Максимум я даю полчаса.
– А я двадцать минут, – развеселился рыжий. – Подождем?
Склиф обвел биноклем горизонт вокруг, на нем никаких признаков других плавсредств не было видно, одна сплошная гладь воды.
– Полчаса, говоришь? – произнес он, опустив бинокль.
– Максимум, – кивнул лысый. – Жаль, шторма нет, быстрей бы потонули.
– За двадцать-тридцать минут сюда никто не доберется даже на сигнал SOS.
– Чем они сигналить будут? – ухмыльнулся лысый.
– Заводи мотор, – приказал Склиф рыжему.
– А не выплывут? – забеспокоился тот.
– В наручниках-то? – скептически протянул лысый. – Спасательные круги мы забрали. А такое расстояние и со свободными руками не преодолеть.
– Эй! – донесся крик Державы. – Вы че придумали?
Склиф не удосужился ответить, лишь помахал ручкой. Лодка, рассекая ребристую от легкой волны поверхность воды, поплыла прочь.
Артур перегнулся через бордюр и смотрел вниз, куда недавно заинтересованно глядели люди Шаха. Вывод он сделал мрачный:
– Кажется, мы тонем.
– Боже мой! – вскрикнула Ксения. – Не может быть!
Горбуша ринулся к Артуру, тоже перегнулся, после чего помчался на мостик. За ним по пятам следовал Держава:
– Что делать, блин? Мы ж скоро на дно пойдем...
– Не паниковать! – коротко бросил Горбуша, осматривая приборы.
Держава в таком состоянии находился, что не заметил: друг-то умеет говорить, и неплохо.
– Все разбили начисто, – на секунду пал духом Горбуша, но только на секунду. – Ищи, чем перебить наручники.
– Ага, понял! – Держава бросился к выходу. Но, уже выскочив на палубу, вернулся. – Не понял... Ты ж немой.
– Быстрей ищи! – сказал Горбуша, осматривая пол и встроенный шкаф. – Должно же что-то быть, чем-то они разбили приборы и рацию.
– Ты в рациях шаришь? – растерянно пробормотал Держава. – Я не знаю, с какого бока к ней...
– А я знаю. Быстро! У нас мало времени.
Держава выскочил на палубу, где царила паника: у Ксении истерика, она рыдала, упав на плечо Сандры, которая была не менее напугана. Слава носился в поисках спасательных кругов, Артур стоял столбом.
– Всем искать топор, молоток или... не знаю что! – заорал Держава. – Надо перебить наручники. Сандра! Ксения! Бегите на нижнюю палубу, найдите камбуз. Слава! Слава! – Но тот не слышал, бегал как угорелый, с вытаращенными глазами. – Ну и хрен с тобой. Артур, за мной вниз, в каютах посмотрим.
Сандра с Ксенией, поняв, что надежда на спасение все же есть, на нижней палубе сметали все, что попадалось под руки. У барной стойки Сандра заметила узкую дверцу, распахнула ее – там оказалась кухня. Кастрюли, тарелки, приборы, стаканы с чашками летели на пол...
Держава очутился в коридоре, где располагались каюты. Он толкнул дверь в ту каюту, где по очереди отдыхали люди Шаха. Двухместная. На нижней полке брошенные вещи, чемодан. Он открыл его, а там ничего стоящего, ничего железного. И вдруг крик Сандры:
– Есть! Артур! Держава! Есть!
Оба вмиг очутились на палубе. Сандра держала топорик для разделывания и отбивания мяса, как флаг, высоко над головой. Держава выхватил топорик, помчался к Горбуше, за ним неслись остальные.
– Руки на железку! – коротко приказал Держава Горбуше.
Тот опустил на бордюр из нержавеющей стали цепочку, свесил кисти. Держава примерился, закусив нижнюю губу, чтоб попасть точно по цепочке, да как ахнет топориком. Что-то звякнуло, булькнуло. Цепочку перебил и закричал победоносно.
– Вот и все, – пессимистично произнес Слава. – Ну, и чем теперь?
Держава поднял глаза на руку, которой он потрясал в экстазе и в которой было зажато древко... без топорика. От удара не только цепочка перебилась, но и отлетел топорик, упавший в воду.
Агата схватилась за щеки, воскликнув:
– Вадик!
И объятия, и слезы.
– Ма, ну что ты... – бормотал он, обнимая ее. – Ма, я хочу в ванную. Весь провонял...
– Ты не знаешь... – неистово целуя сына, словно он вернулся с войны, шептала сквозь слезы Агата. – Артур... пропал...
– Знаю, ма, знаю. Никита рассказал. Ну, теперь я дома, все будет хорошо. Найдем Артура.
Никита стоял рядом в обнимку с женой. Оба улыбались. Ведь это была существенная победа – внесли залог, совершенно дикую сумму, но Вадима отпустили. Правда, не очень-то он радовался, как заметила Агата, проводив сына полными любви и жалости глазами.
– Бедный мальчик... У него нет сил, его сломали там...
– Придет в себя, – пообещал Никита. – Следственный изолятор на всех действует угнетающе, на Вадима тем более, он слишком долго оставался мальчиком.
– Надо увезти его отсюда, – пришла идея Агате. – Спрятать.
– Вот уж чего точно нельзя делать! – воскликнул Никита. – Тогда будут думать, что он убийца. Деньги пропадут, а сумма...
– Плевать на деньги! – вскипела Агата. – Один уже поплатился из-за жадности. Мой муж. Я не хочу, чтобы мой сын отвечал за чужое преступление!
– Мама, Никита прав, – высказала свое мнение Рита. – Если Вадик сбежит, сделает себе же хуже.
– Его все равно найдут, – уговаривал тещу зять. – И тогда разбираться не станут.
Агата опустилась в кресло, она безумно устала.
В это же время Сербин слушал Кушнарева по телефону:
– Не звонил ваш Бельмас. Я сразу сообщу, как только позвонит.
– А яхту нашли? – спросил Сербин.
– Нет.
– Ну, как же так! Вертолеты ведь... На море далеко видно, там не спрячешься, разве только под воду.
– Площадь слишком большая, а вертолетов всего два, – вздохнул Кушнарев. – Честно скажу, не знаю, на что и надеяться. Если напарник Бельмаса узнал Оленина, то поиски яхты мы ведем зря. И звонка от Бельмаса не будет. Но подождем еще. Я обязательно позвоню.