– Но помимо денег…
– Ничего нет, – представлялся он хищником. – Это та правда, которую все обходят стороной, а толкуют про бескорыстие, талант, заменяющий деньги, прочую ерунду. Так что на первом месте у меня деньги, на втором стоит самореализация с удовлетворением. Кто твои родители, Инна, где они?
– У меня их никогда не было.
– Так не бывает.
– Отец нас бросил, когда я родилась, мама умерла, я жила то с бабушкой, то с ее сестрой в поселке, там и осталась.
– Сестра бабушки до сих пор живет в деревне? – Неплохо бы смотаться туда и познакомиться.
– Ее не стало четыре года назад, она оставила мне дом. Хозяйство, где я работала, обанкротилось, тогда я продала дом, на вырученные деньги здесь ничего не купишь, да мне и не надо. Теперь живу с бабушкой, жду переезда, ищу работу.
Похоже, выяснить правду о ней непросто, все умерли, включая хозяйство, – печально. Собственно, острой надобности нет выяснять, кто она такая, главное – есть Инна, копия Лолы, которая сейчас маскируется под недотепу. Если она специально столкнулась с ним в супермаркете, то он ей нужен, значит, обязательно приоткроет карты. Стало быть, ждать недолго, тем более он красочно описал Инночке свою алчность. А вот если она не предпримет шагов к нему и не попытается сделать Никиту соучастником или подлым доносчиком, значит, Инна понятия не имеет о его договоре с Лолой. Блестящая ситуация: ни одна из чаш весов не перевешивает! Как его раньше не осенило?
– Почему ты улыбаешься? – поинтересовалась Инна.
– Мне приятно находиться с тобой. – Пора заканчивать с фи-фи да ля-ля, и дать ей повод к активным действиям. – У тебя были мужчины?
– Что за вопрос?!
О, головку в плечики втянула, небожительница святая!
– Нормальный вопрос. Нам не по пятнадцать лет, чуточку больше, зачем же притворяться, будто мы стремимся к дружбе? Ты мне нравишься, меня тянет к тебе… физически. Что в этом неестественного и постыдного?
Какая должна быть реакция недотепы, недотроги, небожительницы после столь откровенного признания? Должна хотя бы покраснеть! А щеки Инны алыми не стали, она лишь опустила ресницы и напряженно замерла, пролепетав:
– Нам пора…
Он и не возражал, самому надоело. Однако приставания не ограничил откровенными словами, и, когда Инна собралась выходить, Никита внезапно для нее повторил поцелуй взасос. Она упиралась, охала, что-то там лепетала, мол, так нельзя, это слишком… и вырвалась. Ага, вырвалась бы, если бы он сам не отпустил ее! Инна убегала, а Никита, разворачивая авто, думал: «Не хотелось бы доводить дело до секса, но чего не сделаешь ради… денег, которые платит Лола».
– Ты голоден? – встретила его вопросом Алиса.
– Нет, у меня был деловой ужин.
– Жаль, я ждала тебя. Умираю так есть хочу.
– Ужинай, а я посижу с тобой.
У нее все было готово к его приходу, так что не пришлось возиться. Никита заметил, что ремонт закончен, кругом чистота, у Алисы потрясающая способность делать незаметным и бардак и порядок.
На кухне он пил минеральную воду и курил, она же, казалось, сосредоточилась исключительно на ужине. Алиса ела неторопливо, получая наслаждение от еды. Отварную курицу брала руками, изучала ее, отщипывала приглянувшуюся часть и клала в рот кусочек, облизывала губы. А глаза скользили по столу: что бы еще взять. И она брала помидор или зелень, прежде тщательно облизнув по очереди пальцы. Было в этом священнодействии нечто первозданное, без прикрас и показухи, нечто такое, что заставило Никиту произнести в тоне искусителя:
– Лиса…
– М-м?
И не отвлеклась, кусок курицы в пальцах сейчас имел большее значение, чем ее имя, произнесенное с недвусмысленным подтекстом.
Что интересно – то же мычание, раздражавшее Никиту в Инне, не ассоциировалось в данном случае с рогами и копытами, Лиса не сравнивалась с мычащей коровой. Сам того не желая, он очутился в эпицентре трех женщин и невольно проверял свои реакции на них, свои ощущения от них, притом перспектив ни на чей счет не строил. По воле случая две из них похожи, похожи, как два листика одного дерева, как две капли из одной чашки, вместе с тем диаметрально различны. Одна – ураганный ветер, вторая – тина в болоте, в сущности две крайности, а между ними Алиса с умеренностью и детской непосредственностью, но со своими внутренними стихиями, которые проявляются лишь изредка, да и то не остро. Как человек не постоянный, Никита не испытывал потребности в устойчивых отношениях, но начал замечать за собой новую черту – вечером его тянуло к покою, а покой обеспечивала Алиса. Что это, первый симптом будущей старости или усталость подкралась? Похоже, он подустал от вечной гонки, а когда Никита попадает к Алисе, что-то меняется в ритме, наверное, темп, который замедляется. Хотя темп один и тот же, навязчивый, как у Равеля, а тема насыщается, обрастая новыми условиями, только все это происходит за порогом дома Алисы. Никита живет завтрашним днем, но остался еще кусочек сегодняшнего, этот период хочет остановки.
– Алиса… – повторил он ее полное имя.
– М-м? – вскинула она глаза.
Никита усмехнулся на ее забавное с капризным оттенком «мычание», взял за кисть руки, притянул и… облизнул один палец, второй…
– Ты голоден, – вздохнула Алиса.
– Угу. Но съем только тебя.
– Ну и ешь, раз ничего вкуснее не нашел.
Она сказала без двойного смысла, без жеманства, от нее вообще не услышишь двусмысленностей, Лиса всегда понятна.
Никита долго блуждал, якобы не понимая, где этот чертов выход из самогонного дома. Старая жаба, ругаясь матом, вытолкала его за порог, вручив пузырь и захлопнув дверь.
Собаки разлаялись с новой силой, чужого чуют или ругань мамаши поддерживают.
Никита перемахнул через забор, шел к машине, по дороге забросив бутылку с самогоном в кусты.
Опять мимо. Жаба чистоплотная, дом содержит в порядке, что удивительно. Никита быстро определил: в доме нет никого, как и признаков, что вечером там побывали люди. Он расстроился, но не успокоился. Его подруга логика…
Есть безлюдное место, облюбованное сыночком жабы! Как Никита раньше не додумался до этого? Что, если решено повторить «фокус» с Валеркой? Значит, это за городом, на диком пляже. Ну, еще разок предстоит сделать рывок…
Никита с утра прослушивал лекцию Нины Александровны, фоном услаждало слух «Болеро», на столе перед ним лежала записка Левы. Как это все связать? Желательно сначала выяснить, кто такой Лева, но у кого узнать о нем и где?
«– Происходит, на мой взгляд, – звучал чарующий голос Нины Александровны, не отличающийся от установок гипнотизера, – парадоксальный, метафорический синтез ограниченного пространства с неограниченной свободой…