– Я? – Бедоносец скосил на него хитрющие, маленькие черные глазки, надменно фыркнул, мол, мне это дело – тьфу.
– Так выиграй.
– Интересу нет. Командир все продул.
– Не все. У него дивчина белогвардейская есть.
– На что она мне? Ее Васька хочет, вот пущай и берет, ежели сможет.
– А ты выиграй и мне отдай, – провоцировал его Яуров.
– Задаром отдать? – скосил хитрые глаза Бедоносец.
Яуров подумал, что предложить алчному вору, ничего-то ценного у него не имелось, грабежами он не промышлял. Впрочем... Он расстегнул рубашку:
– Гляди, что у меня есть. Дедовский крест. Золотой.
Бедоносец взял двумя пальцами крест, повертел, оценивая:
– Реликвия?
– Чего? – не понял Яуров.
– Фамильная вещь, память. Не жаль расставаться?
– Ты выиграй дивчину, а мое слово крепкое.
– По рукам. Только на что она тебе? Злить всех, особливо Ваську? – И вдруг его рот растянулся в сальной улыбочке. – Или прикипел к ней?
– Жалко, – сказал Яуров правду, но вор не поверил.
– Командир, не сыграешь со мной? – крикнул Бедоносец, перекрывая гомон.
Петро знал особенные способности вора в карточных играх и решил: проиграю – так хоть чему-то научусь у него. Однако первую игру он выиграл, а вор поднял подлые брови, что означало удивление:
– Видать, я немного не в форме. По второму кругу пойдем?
Командир, конечно же, согласился, окрыленный нежданной удачей, но на этот раз выиграл Бедоносец. Стол окружила плотная толпа, Яуров был тут же, решив про себя: если не выиграет вор дивчину, стало быть, судьба ее такая. А Петра разобрало, он потребовал еще партию и выиграл. После проиграл два раза подряд, вор ему подлил самогона:
– Не горюй, командир, ты ж не жизнь свою проиграл.
– Играем! – рявкнул Петро.
– Интересу нет, – зевнул Бедоносец. – Серьезу нет.
– Чего хочешь? – не унимался командир.
Вор оглядел присутствующих и подался к Петро:
– Ставь беляковскую девку.
– А ты что поставишь? – занесло того.
Бедоносец снял с мизинца массивный серебряный перстень с лиловым камнем, положил его на стол со словами:
– Вещь дорогая, девка ее не стоит. Но главное – игра, верно?
Петро на секунду задумался: выиграет вор – ее пустят по кругу, да он и сам с удовольствием отдал бы им даром белогвардейскую суку, но комиссар... С другой стороны, он перестанет за нее отвечать, она перейдет в другие руки, стало быть, с них комиссар пусть и спрашивает.
– Приведите ее! – и он ударил ладонью по столу, что означало согласие.
По хате прошел гомон, игра становилась по-настоящему азартной...
Прошла неделя. Сергей ежедневно ходил в милицию, иногда и по два раза на дню, перезнакомился со следственной группой, работающей по убийствам в доме Спасского. К нему относились настороженно и с недоверием. Впрочем, всем известно: согласия в ведомствах нет, наверное, и никогда не будет, словно это две антагонистические партии, не умеющие, а точнее – не желающие договориться. Тем не менее Сергея хотя бы не гнали, а нежелание видеть его проскальзывало, правда, неоткрыто, прячась за дружелюбными улыбками и словами, но дистанция чувствовалась во всем. На его вопросы никто не давал конкретных ответов, кормили отговорками или сакраментальной фразой: «Извини, дел по горло». Однако Сергей умел налаживать контакты, и первый, с кем ему удалось относительно легко сойтись, – оказался тот самый кэп, лет на десять старше Сергея, по фамилии Каюров, который был старшим группы в ту безумную ночь. Про таких говорят: живет с тоской внутри. Что за тоска притаилась в душе Каюрова, Сергея не интересовало, да и внешние признаки еще ничего не значат, часто это свойство характера, не более.
Устроились в кафе под открытым небом, заказали пиво. Каюров затянулся сигаретой, не взглянув на Сергея, тот молчал и тоже курил.
– Чего ты от меня хочешь? – не выдержал Каюров.
– Версии, – коротко ответил Сергей. – Только не заливай про тайну следствия и тому подобную дребедень. Убит мой друг, убита его семья. Я не собираюсь разглашать ваши тайны, потому что лицо заинтересованное. Так какие версии?
– Пока две, – выпустив кольцо дыма, сказал Каюров. – Чеченский след...
– Серьезно? – скептически произнес Сергей, чуть не расхохотавшись.
– А что тебя не устраивает? – слегка завелся Каюров.
– Время. После первой войны Спасского комиссовали – ранение было тяжелое. Вторая война обошлась без его участия. Итак, прошло более десяти лет. Что ж на него раньше этот след не наступил?
– Иронизируешь? А это основная версия. У них же там кровная месть, и все прочее...
– Давай вторую, – вздохнул Сергей, понимая, что не убедит Каюрова, равно как и следствие.
– Ограбление, – потупился тот, видимо, соображая, что вторая версия с еще большим минусом.
Принесли пиво, Сергей налил из бутылки в стаканы себе и Каюрову, выпил до половины, после этого сказал:
– Крутые у вас грабители – автоматами орудуют. Конечно, в доме что-то искали, но у Спасского не было огромных денег и ценностей. И жестокость чрезмерная для ограбления. Сам-то что думаешь?
– А хрен его знает, что думать. – Каюров выпил пива, уложил локти на стол, свесил голову. – Начальство в панике, хочет утаить шило в мешке, журналистам суют под носы кулаки, чтоб не пищали. У нас же такого с лихих девяностых не случалось. Ну, собирали после бандитских разборок трупы, но чтоб всю семью... не было такого даже тогда. Думаю, твой Спасский кого-то крупно достал.
Уже кое-что, а не размытые идеи типа «кровная месть» на пару с ограблением. Раз так думает Каюров, то наверняка эта же мысль посетила еще кого-то из следственной группы. И необязательно она совпадает с мнением начальства, видимо, поэтому ее в версию не оформлена. К сожалению, в России две беды: дороги и начальники, а начальник всегда прав. При всем при том Сергею показалось: Каюров чего-то не договаривает. Закурив, он спросил:
– Неужели в вашем городе существуют крупные группировки, а вы о них не знаете?
– При чем здесь группировки?
– В доме Спасского побывало несколько человек, надеюсь, это не вызывает сомнений? Они были неплохо вооружены – автоматами. Следовательно, там поработала преступная группировка.
– В том-то и дело! – излишне горячо сказал Каюров. – По мелочевке, так везде и сколько угодно, а чтоб с автоматами... нет, такого не случалось.