– Успокойся, – сказал он. – Тебя никто не съест. Выпей воды.
Она с трудом села, голова ее моталась, словно оторванная. Катя взяла стакан, выпила пару глотков и со страхом взглянула на Ваську. Теперь он попятился от нее, будто она чумная. Катя опустила ресницы и закусила губу, сжимая пальцами стакан. Вот так встреча! Все надежды разом и рухнули вместе с Катей у двери. Тем временем Васька, взволновался не меньше ее, уселся на свое место, уложил руки на стол, сцепив пальцы в замок, и уставился на Катю одним глазом. Поскольку она молчала, заговорил он:
– У тебя дело ко мне?
Голос у неё пропал. Катя выпила глоток воды, покосилась на него. Нет, с Васькой ее вопрос не будет решен, он может только навредить. Она хотела встать и уйти, если Васька ее отпустит, но тут вошла девушка в серой короткой юбке и белой блузке. В руках у нее был поднос в руках у нее был, на котором стоял стакан с коричневой жидкостью:
– Василий Евсеевич, вы просили чаю.
– Два чая, – коротко бросил он ей. Она поставила стакан перед ним и ушла. Васька пригласил нежданную посетительницу: – Садись ближе, Катя.
Ноги заплетались, когда она шла к столу, душа дрожала, казалось, вот-вот. На стул Катя просто рухнула и сникла, повесив голову. Васька быстро пришел в себя, наблюдал за ней уже с интересом, и понимая, как она его боится.
Девушка принесла еще один стакан в подстаканнике. Васька придвинул его к Кате:
– Пей чай и рассказывай, что заставило тебя приехать. Ты не знала, что ко мне попадешь, верно? Иначе не пришла бы.
– Не пришла бы, – голос наконец прорезался у нее.
– А раз попала ко мне, давай уж, выкладывай. Чем смогу, помогу по старой дружбе.
– Какая между нами дружба? – простонала она, вставая. – Извини, мне пора...
– Сядь! – приказным тоном сказал Васька.
Катя плюхнулась назад, испугавшись. Вспомнила слова комиссара, мол, отсюда не всех выпускают. А Васька, видя, что дело не двигается, настойчиво сказал:
– Перестань дрожать и отвечай: зачем ты здесь?
– Назара арестовали за убийство... – пролепетала Катя.
– Подробнее.
Она рассказывала сбивчиво, путалась, мямлила, потому что не видела в этом смысла. С другой стороны, Васька все равно выбьет из нее признание, а раз она попалась в собственную ловушку, то делать было нечего. Он слушал внимательно, явно ничего не понял, встал из-за стола и подошел к двери, открыл. Увидев кого-то, подозвал. Катя слышала их переговоры.
– У кого дело по хутору Кисловскому? – спросил Васька. – Там убили председателя сельсовета и оперуполномоченного по продовольствию.
– Не знаю, – ответил мужской голос.
– Узнай и принеси дело мне.
– Когда принести?
– Немедленно.
Васька вернулся за стол, закурил папиросу, а Катя опустила ресницы, зная, что он сверлит ее одним глазом, а чего от него ждать – неизвестно. Людей время меняет, изменился комиссар, не избежал этого и Васька. По двадцатому году она помнила его другим: нетерпимым, жестоким и наглым бандитом, с рожей простака, которого куда поведешь, туда он и пойдет. В общем-то, он был тогда как на ладони. Сейчас же невозможно сказать, что у него на уме, но это явно человек со стабильным положением, уверенный в себе, спокойный. Катя не ждала от него благородства – откуда ему взяться? Она настраивала себя на любой исходе.
Молодой человек принес папку. Васька, читая страницы, бросил вскользь:
– Катя, пей чай, остынет.
В горле у нее пересохло. Взяв стакан, она прильнула губами к краю, почуяв аромат настоящего чая, вкус которого забыла. Чай был сладким, с сахаром, а не с сахарином. В кабинет заглядывали, но Васька строго бросал:
– Я занят.
Дверь тихо закрывалась. Все еще читая, он проговорил вслух, будто рассуждая:
– Револьвер Яурова... Он в этом признался, да тут и признаваться нечего, я помню этот «наган»... Приметы совпадают...
– Револьвер выкрали, – вырвалось у Кати.
– Ты говорила, – не отрываясь от папки, сказал Васька.
– Назар никогда не носил его с собой, – выпалила Катя, разгневавшись от безысходности и отчаяния. – И не мог он застрелить, тем более Костюшко.
– Яуров? – Васька наконец поднял на нее свой глаз и согласился: – Думаю, не мог. Поэтому займусь лично этим делом.
– Ты хочешь помочь Назару?! – Катя второй раз чуть не упала в обморок. Всего чего угодно ожидала она от Васьки, но помощи... Нет, тут что-то не то.
– Тебе, – коротко и сухо сказал он. – Раз ты этого хочешь. А сейчас поезжай домой.
– Ты отпускаешь меня?! – вытаращилась Катя.
– А что я должен с тобой сделать? Иди.
Она поплелась к выходу, не веря, что так легко отделалась. Идя по коридорам, ждала: сейчас к ней подойдут и уведут в тюрьму или произойдет еще какой инцидент, но Катя благополучно покинула здание. Первая попавшаяся скамья стала спасением, иначе она не прошла бы и нескольких метров. Катя в изнеможении опустилась на нее, и сидела, наверное, с час.
Не откладывая дела в долгий ящик, а прямо утром на следующий день Васька выехал на место происшествия. Случайно застал Бершака, который собирался в дорогу. Рана его заживала медленно, однако он уже неплохо владел рукой. Несколько удивился, что убийством Костюшко и Мясищева вновь интересуются, но повторно дать показания не отказался, посетив:
– Жаль, что придется задержаться до завтра. Я договорился о подводе до станицы, она должна скоро подойти, ждать меня не будут. А отсюда иным путем не выберешься, разве что по реке, но на чем?
– Куда вы намерены ехать? – осведомился Василий Евсеевич, внушавший Бершаку уважение, граничащее с подобострастием.
– Мне предписано вернуться в Краснодар.
– Не беда. Закончу и довезу вас.
Выслушав рассказ из первых уст, Василий Евсеевич пожелал лично пройтись до Кубани тем путем, которым шли Бершак с Яуровым.
– Здесь мы расстались, – Бершак остановился на пригорке. – Назар двинул напрямки, а я вниз.
Василий Евсеевич достал часы на цепочке, открыл крышку и пошел по натоптанной тропинке.
– А мне что делать? – крикнул Бершак.
– Подождите здесь, – Василий Евсеевич не обернулся.
Размеренным шагом за пятнадцать минут он дошел до хутора, повернул назад. Была ночь, фонарей здесь нет, если висела луна, то Назар шел быстрее. Если луны не было, значит примерно за то же время он добрался до хутора или... вернулся.