Профессионалы работали четко и слаженно. Вскоре на Марата и Болта надели наручники, погасили огонь. Когда выводили Марата, Света кинулась на него с кулаками, Андрей еле оттащил ее:
– Не стоит, Светочка. С ним теперь без тебя разберутся.
А потом... воцарилась тишина в доме. Света на диване куталась в плед, Дима закрывал окна, которые распахнули, чтобы выветрить дым, Валера, находясь в полном потрясении, предложил:
– Давайте водки жахнем? Меня трясет всего.
– Может, вам вина выпить? – спросил Андрей. – Вы все же молодая девушка.
– Не девушка я, мужчина! – взвыл Валера.
В доказательство он принялся стаскивать женскую одежду, успевшую ему страшно надоесть. Андрей закатился от хохота. За ним Дима, потом сам Валера. Света же, не имея сил, только благодарно улыбалась сквозь слезы, впрочем, она была девочка жутко слезливая.
А в окна робко заглядывало утро. Новый день разгонял страхи и тревоги.
Михасика взяли дома, он не успел смыться. Жена его Зоя набросилась на сотрудников милиции, визжа, как поросенок под ножом:
– Не трогайте его! Пошли вон, мусора! Мишенька, беги!
Мишеньке заломили ручонки, скрепив их наручниками, и повели в машину. Зоя бежала следом, наскакивая на ментов сзади:
– Скоты! Мерзавцы! Сволочи!
От нее даже не отмахивались. Вскоре Зоя осталась одна на дороге, на виду у жильцов, облепивших окна, ведь не каждый день арестовывают – интересно.
– Что же мне делать? Как же я буду жить? – выла Зоя.
Непредсказуемые создания эти женщины. Что одновременно подтвердила и Белла, достойная кисти мастеров Возрождения. Роскошная Белла, о которой мечтали многие мужчины... отравилась. Ее нашли дома. Смерть наступила около суток назад, как установил эксперт, от принятия сильно действующего яда со спиртным. Она не оставила записки, так что смерть ее была окутана тайной. Только те, кто был в курсе записей Германа, догадывались о причине ее ухода из жизни.
Это все рассказал Андрей, приехавший к ребятам вместе с Ритой через день после боевых действий. Те навели порядок в доме, правда, без выгоревших ковров на полу и части мебели гостиная казалась менее шикарной, чем в былые времена. У Светы было много вопросов, которыми она забросала Андрея:
– Что преследовал Марат? Кого подсадили в камеру к Егору? Что нужно было Белле? Кто топил Риту? Марат и Белла сообщники?
– Чшш! – поднял вверх руки Андрей. – Светлана, ни на один вопрос не могу ответить. Следствие только начинается, а длится оно по таким делам иногда годами. Марат и его сообщники все отрицают, так что много воды утечет, прежде чем выяснится все до мелочей. Только представь, сколько надо узнать по одному факту смерти Егора. Свидетелей нет, одни твои показания и его записка, а в ней практически ничего конкретного. Да и записку будут сто раз проверять, делать графологическую экспертизу, сличать почерк. Не хочу тебя огорчать, но, судя по всему, втянуто множество людей, угодить на нары никто из них не хочет, значит, они не станут сидеть сложа руки. Но и мы постараемся.
– Ой, ну, хватит об этом, – застонал Валера. Он поражал всех, познакомившихся с «Валерией», новым мужским обликом, хотя все равно был похож на девочку. – Домой хочу. Как завалюсь на кровать... спать буду неделю!
– Точно, Светка, нам пора, – вступил Дима. – Если хочешь – оставайся, а меня ждут большие неприятности в институте.
– Я заплачу такие бабки, что твои неприятности превратятся в приятности, – заявила она, остальные рассмеялись.
– Ох, Светлана, ты действительно дочь Феликса, – хохоча, сказал Андрей. – Только он решал так запросто все проблемы.
– Я поеду с вами, – сказала хмурая Света Диме. – Мне бы хотелось посмотреть в гнусную рожу отца Марата и его мамаши. Она звонит мне, то угрожает, то просит за сыночка. Как хочется плюнуть им в рожи...
Простившись и проводив ребят, Рита и Андрей помчались домой. Да, теперь у Риты есть свой дом, только чувствует она себя незаслуженно счастливой.
Новость взбудоражила город – Марат убийца! Сын уважаемого человека, главного борца с преступностью? Бред. Зато Кира Викторовна получила возможность приподнять голову и воровато оглядеться. Казалось, ее проблемы с мужем никого не занимают, но подозрительность, доведенная до абсурда, заставляла ее видеть то, что она хотела видеть: смешки, жалость, торжество недругов. Она лютовала на работе, мотивируя лютость бездарной работой подчиненных. Однажды вспомнив, что на даче не поменяла замок, и Петя в любой момент может спокойно занять дачный удел, ушла прямо с урока.
Автомобиль бросила неподалеку от дачи, надумав подобраться тайком, и... как чувствовала. Из каминной трубы валил дым, а холодный воздух был пропитан ароматом шашлыков. Кира Викторовна кралась осторожно, и не соседей она боялась, в это время года здесь никого не было. Вход в дом расположен не с улицы, а стороны сада. Проскользнув во двор, Кира Викторовна прижалась спиной к стене дома, тихонько пробиралась вперед. Достигнув угла, она одним глазком выглянула из-за него. Петя перед домом у мангала переворачивал шампуры, разгонял дым.
– Танюша! – позвал он. – Принеси рюмочку, я подмерз.
Из дома вышла с рюмкой и тарелкой располневшая Татьяна, закутанная в плед, который Кира Викторовна покупала за границей.
– Ты легко одет, – сказала Таня, отдавая рюмку. – Пойди, согрейся.
– Согреешь меня ты, но через десять минут. – Он заел лимоном коньяк, бросил на тарелку корочку. – Сейчас сядем у камина, накормлю тебя шашлыками... Кстати, ты фрукты ела?
– Петенька, – личико Татьяны стало шутливо-капризным, – у меня оскомина, не могу больше есть кислятину. Молчи, молчи!
И губами прижалась к губам мужа Киры Викторовны. Обида просто выедала той нутро. Они вдвоем на ее даче, Петр готовит для Татьяны мясо, настаивает, чтоб она ела фрукты, беременная же. А для Киры Викторовны он не делал этого никогда. Он всего-навсего жил с ней всю жизнь.
– Танюша, я так счастлив, – сказал Петр Ильич в упоении.
«Счастье... а что это такое? – спрашивала себя Кира Викторовна. – Была ли она счастлива? Не помнит. Если память не оставила счастливых минут прошлого, что ее впереди-то ждет? А он счастлив! Попользовался ею, бросил и счастлив». Кира Викторовна вернулась к машине, взяла пистолет и, теперь уже не таясь, направилась к даче. Заслышав шаги, оба обернулись, Татьяна испугалась, Петр приготовился к бою.
– Вот вам мои тридцать три года, – сказала Кира Викторовна.
Она прицелилась в Татьяну, именно в ней видела причину своих несчастий. Еще ей жутко хотелось, чтобы Петя испытал чувство потери, чтобы страдал. В момент выстрела он развернул Татьяну, заслонив ее спиной. Пуля попала в него. Кира Викторовна, увидев кровь, очнулась. Разом исчезли ненависть, желание мстить, боль и обида. Татьяна закричала, держа Петра Ильича, а он замер. Кира Викторовна бросилась бежать. Вот ее машина. Там телефон. Голос сына...