Гутя сжала виски.
– Все мысли разбегаются. Аллочка, беги, неси тетрадку, что ты там успела написать? Надо все вспомнить.
Аллочка быстро слетала к себе в комнату и вернулась с тетрадью. Она развернула девственно-чистый лист и приготовила ручку:
– Что писать? Только сразу предупреждаю: я пишу с ошибками.
– А у тебя ничего еще не записано? – нехорошо удивилась сестра.
– Мне ничего не надо фиксировать, у меня все в голове, – гордо заявила Аллочка, не выпуская ручку.
– Ладно, будем думать устно... – проговорила Гутя и вдруг спросила: – А почему мы решили, что убить обязательно должна была Жанна? Между прочим, ее никто так до сих пор и не нашел. Или она уже объявилась?
– Нет, мы только что звонили, спрашивали.
– Ну, вот видите! Тут пора на ее поиски кидаться... что-то я слишком сомневаюсь, что мы отыщем ее... живой.
За столом все примолкли.
– И кто ее?.. – уставились на Гутю три пары глаз. – Муж? Любовник? Грабитель? Кто?
– Н-не знаю... честное слово, не знаю... – покачала головой Гутя. – Но... из подозреваемых ее нужно убрать.
– И Веру тоже, – торопливо добавила Варька.
– Ну да, и Веру уберем.
– И Кирилла Андреевича, – подсказал Фома.
– Почему это? – уперлась в него взглядом теща. – Его мы еще не обсуждали.
– А зачем обсуждать-то?
– А чем он хуже других? – поддержала сестру Аллочка. – Только у него стопроцентное алиби. Он в день рождения Машеньки не мог Вету убить, его человек пять видели, он работал в поте лица, с партнерами общался. Он с этими партнерами и нарисовался. А между прочим, обещали, что придет со Степаном!
Гутя как-то неопределенно пожала плечиками, и все уставились ей в рот. Когда она вот так многозначительно кривлялась, у нее обязательно оказывался какой-то козырь в рукаве.
– Н-ну... насчет пота лица спорить не буду, а вот где он потел со своими партнерами... Сегодня Ирочка Миронова, которая в сауне работает, рассказывала, что в день рождения Машеньки Кирилл Андреевич находился вовсе даже не в офисе, а у них в «Русалочке».
– Изменял, поганец?! – охнула Аллочка.
– Да нет, Ирочка говорила, что он там был без женщины, только с мужиками...
– С мужиками изменял? Ну, вообще-е-е! – снова не удержалась сестра.
– Аллочка! Дай ты маме сказать! – взвилась Варька. – Мам, я не поняла, и о чем ты хочешь заявить? Ну, да, бывает такое, что важных партнеров таскают по баням, но его же там все видели! Он не один был, алиби-то все равно – железное.
Гутя медленно размешивала сахар в чашке, забыв налить туда воды.
– Понимаешь, Варя, эта «Русалочка» специально так устроена, чтобы клиент имел все тридцать три удовольствия.
– Точно! – некстати вспомнил Фома. – Там такие комнатки отдельные, да?
Тут же по его макушке звонко прошлась Варькина длань:
– Еще раз по этим самым русалкам побежишь!..
– Да это мне ребята говорили, что ты! – отбивался проказник. – У Валерки тогда день рождения был, они пошли, а мы с тобой дома остались, помнишь? Ты сказала, что день рождения в трусах – это слишком.
Варька припомнила: было такое, но на всякий случай обиделась и разговаривала теперь исключительно с женщинами:
– Мам, и что?
– А то, – продолжала Гутя. – Удались он в такую комнатку, никто его и не хватится, это же в порядке вещей. А если он не в комнатку? Если в машину – и домой? Неожиданно, чтобы никто не видел?
– Зачем? – не поняла Аллочка.
– Хотя бы затем, чтобы жену проверить, а?
Неверовы задумались.
– Ерунда! – отозвался Фома. – Во-первых, Назаров не знал об измене жены, но, даже если бы и знал, зачем ему ее выслеживать, если она совершенно открыто пригласила этого Чернова к ним в гости? Он бы в какой-нибудь другой день...
– И тут я с тобой опять не соглашусь, – покачала головой Гутя. – Куда бы он заявился в другой день? Кто бы его пустил, к примеру, к тому же Чернову в дом? А тут – любовнички вместе, причем на законной территории самого Назарова. Остается их только выследить. Кстати, вспомни, Аллочка, ты говорила, что искала Жанну, а она выскочила откуда-то слишком нервная, помнишь? Так вот, она и нервничала оттого, что они там с Черновым... ну, в общем, неважно. Я в этом уверена на все сто! А Назаров... мне кажется, он и звонил специально, помните: «Не ждите меня», чтобы усыпить бдительность голубков.
– А при чем тут Вета? – не понимала Варька. – Что она могла такого сделать, чтобы ее убили?
– Варя, ты же помнишь – у милиции имеется несколько версий. Одна из них: стукнулась о вазу, эту чушь мы отбрасываем. Дальше: девочка случайно ударилась головой о твердый предмет... о стол.
– Эту чушь отбрасываем тоже... – быстренько проговорила Аллочка.
– А вот и нет! – возразила Гутя.
– ...Да, якобы она ударилась головой о бильярдный стол, – закончил Фома. – Но... это бы сразу заметили... там же такие характерные... но только как же надо было споткнуться, чтоб с такой силой удариться? Это ж видно невооруженным взглядом!
– Может, профессионалы и увидели, а только кто тебе-то докладывать станет? – спросила у него теща. – Они ведь сразу сказали: несчастный случай. И даже особенно по этому делу не возбуждались. В смысле – дело не возбудили.
– Дело они завели, я спросила... – возразила Аллочка. – Но сообщать нам никто и в самом деле ничего не должен. И что? Получается... Вета увидела отца, он крался за Жанной, а девочка взяла и бросилась ему на спину, чтобы спасти честное имя мачехи! А тот, мерзавец! Взял и бросил девочку на бильярдный стол! Скотина!.. Какой подвиг, Веточка...
Варька горько вздохнула:
– Ну, Аллочка! Ну, может быть, все было не совсем по твоему сценарию, но... что-то в этом есть... А только что же с Машенькой? Ее тоже – отец? Девочка видела, как он убил сестренку, и чтобы она не рассказала, он взял и... А потом сам же отправился в больницу с инфарктом, да? Что-то не верится.
– И мне тоже, – сразу же согласилась Аллочка.
– С Машенькой я и сама еще не разобралась, – призналась Гутя. – Но вот с Жанной... Я чувствую, что никуда она не потерялась. И не ушла... ее тоже...
И увидев, что домочадцы ей не верят, она быстро заговорила:
– Мы сегодня с девчонками сидели...
– Вот зачем наша милиция столько мучается?! – не выдержав, хлопнул себя по карманам Фома. – Им надо просто один раз посидеть с вашими девчонками, сплетни послушать, и!..
– А ты не смейся, – одернула его теща. – И вовсе даже не сплетни, а... а слухи! Или вот еще, красиво так называется – информация из непроверенных источников. Ну, будешь слушать?