– Вот дурачок, – покачала головой Ксения. – Леночка, не слушай его, он сейчас такого нагородит тут… А ты у папы работаешь?
Леночка мотнула головой и снова обратилась к Димке:
– А если человеку… ну необходимо лечь в больницу? Всякое же бывает…
– Да, бывает. Но пусть ложится, я не против, – упирался парень. – Только я с ним временно общаться не стану. Пока все у него не зарастет. И пока швы не рассосутся. А то я все равно боюсь.
Ксения включила телевизор и нашла юмористическую программу.
– Все, Дима, хватит уже. К тебе девушка пришла, а ты про какую-то больницу! Иди вон лучше покажи ей свои фотографии.
– Точно! Где я в морской форме! – подхватил Димка.
– Ты служил на флоте? – вскинулась Лена.
– Нет, это я в детском саду «Яблочко» танцевал! – гордо сообщил парень и добавил: – Между прочим, там такие сложные движения, но я тебя научу, если ты постараешься.
Ксения закрыла за ними двери и вдруг представила, что эта девочка… ну или не эта, а такая же, скоро будет жить здесь, и у ее Димки будет своя семья, а она… Господи! Да о чем она думает?! Стоит ли сейчас нагонять грусть, когда у нее такое важное дело – открыть свой бизнес и заработать сыну на квартиру!
На дачу Димка привез ее в субботу утром. Она специально хотела приехать пораньше, чтобы успеть поработать в саду. А то приедет этот Петр Анатольевич, при нем же не станешь с граблями бегать, а уезжать они будут вместе – Димка отвезет. Кстати, сын тоже приедет на бабушкин юбилей, только чуть позже – он подождет, пока Леночка закончит какие-то свои дела, чтобы приехать вместе с ней. Вот девчонка удивится, когда увидит своего сотрудника в роли Ксениного друга. Но ничего, она понятливая, Ксения ей потом все объяснит.
Свекровь, едва завидела Димкину машину, выбежала на дорогу, не иначе как у окна поджидала.
– Вера Николаевна, ну что ж вы раздетая? Сейчас уже прохладно, – обняла ее Ксения и повела к себе в дом.
– Пойдем ко мне, Димочка у тебя печку затопит, а мы с тобой пока чаю попьем. Я специально заварила какой ты любишь – со смородиновым листом. Пойдем, деточка, Леня только к вечеру подъедет… со своей лахудрой.
Ксения передала сумки сыну и пошла со свекровью к ней.
Осень уже подчистила клумбы, не видно было пышной зелени, ярких цветов, но все было такое родное, что Ксения закрыла глаза и остановилась.
– Вот чего не приезжала? – тихо пеняла ей женщина. – Не бывает он здесь, его нынешняя молодка говорит, что здесь навозом воняет. И избушка моя ей не по нраву. Один только раз приезжали, еще по раннему лету, а я потом столько всего наслушалась – и воду-то не подогрела для умывания красотки, и траву-то не скосила – Анжеле показалось, что она и мух-то не всех переморила. А самое главное – забор надо было кирпичный возвести, а я не догадалась. Да и догадалась бы, где мне столько денег-то взять на кирпичный забор? Да и на кой он мне сдался?.. Ой, я ж тебя заболтала совсем! Пойдем-ка, я конфеты вытащила, которые для гостей купила. А ты знаешь, Ксюша, кто к нам придет-то сегодня? Мария Трофимовна – с той улицы, помнишь, у которой рододендрон красивый? Обещала отростком поделиться. Еще дедок у нас появился – садовод от бога, у него такие груши получаются! Про него даже в газете писали, я тебя с ним познакомлю!
Они говорили не переставая. Уже от чая булькало в животе, конфеты не лезли в горло, а разойтись по своим участкам никак не могли.
– А ты так и живешь одна? – решилась спросить бывшая свекровь. – Ну что ж ты, деточка, несчастная-то у меня такая… Такое золото разглядеть никто не может…
– Да какое там золото, – отмахнулась Ксения. – Я к вам с другом, ничего?
– С другом?! А кто такой?! – засветилась Вера Николаевна и смахнула слезинку. – Не смотри на меня так, я надеялась все же, что мой-то дурень одумается, а потом поняла – а нужен ли он тебе будет? Ведь как же такую-то обиду пережить? Это ведь каждый раз ждать камня в спину… Нет, деточка, надо тебе нового мужа искать, с моим-то уж не срастется…
Ксении стало неловко за свое вранье. Но только куда теперь девать-то этого Петра? Не скажешь же ему, что все отменяется, у человека же тоже планы какие-то…
Они просидели часа два, потом Ксения спохватилась, что Димку надо отпускать, и понеслась на свой участок.
И все же ей было хорошо. Почему-то о предателе Лене не вспоминалось, думалось о хорошем. Она бродила по цветнику и с тихой радостью встречалась со своими питомцами. И те будто вздыхали с облегчением: «Ну хорошо, не бросила, не забыла. Ничего, перезимуем, а там уж…» Звучало сентиментально, но именно так она чувствовала.
– Ничего, больше я вас не оставлю, – трогала она оголившиеся ветки роз, бродила возле растений и разговаривала с каждым. – А вас я сегодня же сниму, пора укрываться… А ты у меня молодец – настоящий сибиряк, тебе укрытие ни к чему… А тебя на всякий случай укрою…
В кармане затрещал телефон.
– Ксюша! Это я, Лида! – кричала в трубку подруга, будто по номеру Ксения этого не сообразила. – Ксюш! У нас тут непредвиденное обстоятельство! Петр Анатольевич не сможет приехать, к нему теща приезжает, надо встречать, давай я к тебе Мишку отправлю!
Лида кричала так, будто без телефона хотела докричаться до деревни.
– Лидочка, это даже хорошо! – искренне обрадовалась Ксения. – Ну его, этого Петра Анатольевича. И Мишку твоего тоже ну! Никого не надо…
– Чего ты говоришь? Я не слышу, у тебя там такая связь!..
– Никого не надо, говорю! Я тут свою первую любовь встретила! Не присылай никого! – гаркнула Ксения.
Лидочка ненадолго примолкла и совершенно отчетливо пробормотала:
– Ну и ладно, что любовь, чего орать-то? А Мишку мне куда девать? Ко мне же Майкл придет!
– Вот жизнь у тебя, Лидка! – воскликнула в трубку Ксения. – Ты этих Майклов просто не знаешь куда девать, и своих, и импортных. Ты, Лидочка, купи Мишке бутылку хорошей водки, он тебя сам вместе с твоим гостем распишет, без всякого загса. У него пока к спиртному любовь сильнее, чем к женщине.
– Ага, поняла, – обрадовалась Лида и еще раз переспросила: – Так, значит, к тебе никого не посылать?
– Никого, сама управлюсь. Приеду расскажу, – пообещала Ксения и отключилась.
Проводив сына, она еще раз взглянула на чайный сервиз – подарок для свекрови, поправила красивый горшочек с гортензией, тоже подарок, и пошла переодеваться. Через пять минут она уже вовсю дергала засохшую траву на клумбе и складывала ее в кучу. В старом пуховике, в платке, повязанном на крестьянский манер, да в теплых сапогах, она вскоре взмокла от такой работы. Но оторваться никак не могла. Даже когда услышала, что к Вере Николаевне приехал Леонид с новой супругой, она продолжала дергать ненавистное сено.
– Хозяюшка, молочком не угостите? – раздался вдруг от калитки мужской голос.