– Вот я дура! Тебе надо было паранджу подарить, а я на постель шелковое белье выбирала, – фыркнула Юлька и поднялась. – Пошли к мужикам, а то с тобой так скучно стало, прям поговорить не о чем.
Дашка потянула ее за руку и силой усадила на диван.
– Вот ты зря обиделась. А у меня опыт! Сама увидишь, ни фига у тебя с этим мужиком не выйдет. Знаешь, как мне тебя жалко! – Дашка даже сдвинула брови шалашиком и скривила губы в гримасе скорби – так плачевно, по ее мнению, состояли дела у Юльки.
Юлька все-таки не стала больше сидеть на кухне. Она выскользнула в комнату, тихо подошла к Ярику и прошептала:
– Поехали домой, а? Я устала чего-то…
Ярик, не прерывая спора с Юрой – очевидно, решался мировой вопрос, не меньше, – не глядя похлопал Юльку по крутому боку и непонятно мотнул головой. Оказалось, мотнул головой Юрке, потому что в следующий же миг обрушился на него с новым порывом доказательств.
Даша на кухне гремела тарелками – к подаче готовилось новое блюдо, и Юлька, схватив шубку, выскользнула из дома незамеченной.
До стоянки такси она добежала за минуту – дом Дроздовых стоял прямо на остановке. Ее подвез седой молчаливый дядечка. Он ни о чем не спрашивал, ничего не говорил, только в салоне играла какая-то приятная, грустная мелодия. И так захотелось под эту мелодию плакать – тихонько, но с громкими завываниями, что Юлька уже даже хлюпнула носом. Дядечка никак не отреагировал, и Юлька была ему за это благодарна. Это что же получается – она на самом деле страшная, толстая, рыжая, лохматая старая дева, а совсем не пухленькая, рыженькая, с пышными кудрями симпампушка? Получается, что благородный Ярик столько лет с ней мучается, потому что не может расстраивать своих прекрасных родителей? А в школе тогда почему за Юлькой столько мальчишек бегало? А в институте? Нет, на ее факультете были одни девчонки, но когда они ездили на физкультуру в соседний лесок сдавать кросс на лыжах, на Юльку очень много парней обращало внимание! Целых два! Зато каких! Самых крутых! К ней, может быть, больше никто и не подходил, потому что они не давали!.. Только куда они потом делись?
– Здесь выходить будете? – заговорил водитель.
– Здесь, только вы вон к тому подъезду подвезите, пожалуйста, – оторвалась Юлька от грустных мыслей.
Хотелось побыстрее добраться до дома, закрыть двери на щеколду, чтобы Ярик не смог открыть своим ключом, и зарыться в одеяло. Нет, как же он ее предал! Во-первых, остался там праздновать, когда у Юльки все настроение наперекосяк, а во-вторых… во-вторых, столько лет пудрит ей мозги со своей любовью, а сам ни в одном глазу! Надо будет у него ключ отобрать, не муж еще, слава богу…
Юлька расплатилась и выскочила к темному подъезду. Водитель тут же дал газу, и старенькая «Волга» быстро унеслась. И почти в тот же миг позади Юльки раздался сигнал, сверкнули фары и послышалось тихое шуршание.
Позади нее стояла знакомая машина, Юлька ее уже видела из окон своего кабинета.
– Юля! – распахнула дверцу Маша. – А мы тебя ждем! Садись!
Юлька растерянно топталась на месте – не может быть! Откуда они узнали ее адрес?
Из машины уже вышел Феликс и заботливо открывал заднюю дверцу.
– Юлия Владимировна, ну что же вы?
Юлька больше не стала ждать приглашения. Она юркнула в просторный салон и брякнула:
– Привет. Куда поедем?
– Это мы к тебе приехали! – счастливо засмеялась Маша.
Просто удивительно, отчего это встреча со своей начальницей доставила девушке столько счастья! Вроде как они и расстались недавно. Однако Юлька в душе ликовала – она уже успела соскучиться по этой сестрице с братиком.
– А Феликс мне телефон купил, я давай вам звонить – надо же договориться, куда мы завтра за покупками едем, а номера нет! – увлеченно объясняла Маша. – Я ж его записала в кабинете, на ежедневнике, он там и остался! Феликс тогда поехал к охраннику нашему, ну который эти все дела охраняет, а тот меня увидел, расстарался, не только ваш номер дал, но и адрес. А Феликс говорит, если у нас адрес есть, чего мы звонить будем, поехали к твоей директрисе на чай!
Феликс крякнул. Но поскольку он уже уверенно выехал на главную дорогу, крякать пришлось Юльке – на чай их она пригласить не догадалась.
– Мы приехали, а тебя дома нет, мы ждали, ждали… – продолжала Маша.
– А чего не позвонили-то? – спросила Юлька. – Я б раньше приехала. У моей подруги юбилей свадьбы – целый год семейных страданий… прости, Маша, год счастливой семейной идиллии, вот и пришлось ехать поздравлять.
– Феликс сказал: «Еще подождем, а если ее не будет, завтра перезвоним», а тут и ты! – объяснила Маша.
– А куда мы едем? – догадалась спросить Юлька.
– Мы едем просто кататься, – заговорил и Феликс.
Юлька примолкла: куда же еще они должны ехать – она же не пригласила их к себе, а люди столько ждали… Ну и пусть! Вот она такая – страшная, толстая, рыжая, да еще и глупая… нет, не глупая, а недогадливая. И не рыжая вовсе, а уж про страшную и вовсе сплошная глупость! Она докажет этой противной, гнусавой Дашке, что ее, Юльку Григорьеву, и без денег полюбят! И нет таких мужиков, которые не хотят жениться! Может, они и есть, но Юльке не попадались – вон как на нее хитро смотрит Ларский в маленькое зеркальце, ясное дело – жениться хочет. Нет, Дашенька, ваш жидкий семейный опыт да против нашего обаяния!..
Они ездили по заснеженной набережной, выскакивали возле тихих скверов и смотрели на город с самой высокой точки – с горы, где расположилась маленькая часовенка.
– Так, девчонки, к краю близко не подходить, – предупредил у часовни Феликс и ухватил обеих девушек за талии.
Часовенку когда-то огородили крепким заборчиком, поэтому упасть с покатой горы было мало шансов, но все же так приятно было ощущать беспокойство Феликса, так уютно было стоять с ним в обнимку… А потом они бегали между белых пушистых елок в ночном парке, куда Феликс их привез, стучали по деревьям и на них обрушивался снежный дождь. И кидались снежками, и толкали друг друга в сугробы, и по-детски хохотали…
– Пойдемте ко мне на чай, – с готовностью пригласила Юлька, когда машина Феликса затормозила возле ее подъезда. – Только я все пирожные съела, зато у меня еще конфеты остались!
– Нет, Юлечка Владимировна, – помотал головой Феликс. – У меня промокли ноги, это значит, надо скорее добраться домой и поменять носки. А то мне придется сушить их у вас до утра.
– Ну и сушите… – уже махнула на все рукой Юлька.
– Я бы с удовольствием, – притворно вздохнул Ларский. – Но не могу, чтобы этот процесс наблюдала малолетняя сестра. Но, думаю, как-нибудь я заскочу к вам просушить парочку носков…
Он шутил и все еще называл ее на «вы» и по имени-отчеству, это неприятно царапало слух и заставляло думать, что она для него все еще только психолог…