– А что ты собираешься делать?

– По-моему, это очевидно. Взорвать станки. Сжечь здание. Полностью все разрушить. А потом – искать Мак-Каллоха. Хватит от него бегать. Этого человека я должен найти и убить. Опасность должна быть устранена навеки.

33

– Если ты действительно хочешь, чтобы завод больше никогда не работал, – заметил Шоу, – задача эта архитрудная.

– Почему? Разве, если мы его сожжем, он не будет уничтожен?

– Только выведен из строя, если найдутся люди, которым отчаянно захочется его запустить. – Он похлопал по станине большого пресса. – Эта штука сделана из литого чугуна и стали. Ее можно извлечь из-под развалин, сдуть пыль и смазать – всего двадцать четыре часа, и она снова работает.

– Так что нам делать? – спросил Трой.

– Нечто такое, что наши кузены французы называют Sabotage. Мы должны сломать эти машины так, чтобы о ремонте не было и речи. Лучше всего выбрать штамповочные прессы для гильз – они наиболее уязвимы и практически незаменяемы, ибо сделаны по специальному заказу в Шотландии. Достаточно будет заложить в каждый по заряду пороха.

– Согласен. Я сделаю заряды, а ты покажешь, куда их сунуть. Хорошо бы еще насыпать пороху на эти коробки с патронами, чтобы они наверняка загорелись и взорвались. Тогда остается подумать только о самих автоматах. Они запакованы, и, даже если ящики сгорят, нет гарантии, что они выйдут из строя. Если их достанут – а где-то есть еще один склад патронов, – вся наша работа насмарку.

– В реку их. Несколько дней в воде, и они уже невосстановимы.

– Тогда вперед. Этих коробок здесь тысячи.

– Следовательно, самое время начать, – сказал Шоу, снимая плащ. – Посмотрим, сколько мы их утопим до рассвета.

Работа была на износ. Заложив пороховые заряды, они перешли к ящикам с автоматами. Ящики разламывали, а автоматы выносили к берегу и кидали подальше в темную воду. Работе не видно было конца, а на востоке уже заметно посветлело. Дождь перестал, но небо в тучах. Трой упал на одну из коробок, тяжело дыша.

– Хватит. Пора закладывать запальные дорожки. К рассвету мы должны быть далеко отсюда. – Он заколебался. – Понимаешь, я точно знаю, что сегодняшнее восстание обречено. Пытался сказать Джону Брауну, но он не желал слушать. Все участники налета, все, кто не успеет удрать, погибнут. Это я знаю наверняка.

– Откуда?

– Я не могу тебе рассказать. Робби, поверь мне на слово. Надо удирать. Возьмем лодку сзади – фасад здания наверняка под наблюдением.

Уже слышались отдельные выстрелы. Дороги обратно не было.

– Ладно, пойдем. У меня нет любви к верной смерти, которая владеет нашим другом Брауном.

Аккуратно, стараясь не наступать на рассыпанные зерна пороха, они насыпали пороховые дорожки на все бочки и соединили их в одну, ведущую к открытой двери. Полупустые бочки поставили на последние штабеля автоматов. Приготовления закончились. Трой опустил фонарь, и контуры здания проступили на фоне неба.

– Пора. Когда взорвется, мы должны оказаться под прикрытием фундамента стены. Отплываем, как только убедимся, что пожар разгорелся. Это мы возьмем с собой. – Трой положил сумки и заряженный автомат под переднюю банку лодки. – Если нас заметят, сможем защититься – эта штука уравняет шансы. Если на нас не нападут, она пойдет в реку вслед за остальными, а у нас останутся пистолеты. Ты готов?

– Готов, давай.

Они прижались к мшистой стене, и Трой, разбив стекло фонаря, бросил его пылающим комом на пороховую дорожку. Мягко вспыхнув, огонь побежал по ней, потрескивая, и скрылся за дверью.

Через секунду стена, под которой они укрывались, затряслась от канонады взрывов. Со звоном вылетели стекла, пламя рванулось из окон, повалили клубы дыма, расцветающие багровым цветом от запылавшего внутри огня.

– Есть! – завопил Трой, перекрикивая рев пожара. – Смываемся!

Они побежали к лодке, впрыгнули и оттолкнулись. Трой схватил единственное весло и погреб изо всех сил, стараясь выбраться на быстрину и уйти подальше от горящего здания. На берегах никого. Но Трой не сбавлял темпа до тех пор, пока они не отплыли от острова настолько, что стали неразличимы в туманной серости рассвета.

Трой запыхался, и руки у него так болели, что он только обрадовался, когда Шоу забрал у него весло. Потом они гребли по очереди, и вот показался противоположный берег. За ними ярко горел винтовочный завод, впереди выплывал из рассветной серости низкий берег.

– Ты что-нибудь видишь на берегу? – спросил Шоу.

– Не вижу. Похоже, что там сплошной луг. Но поблизости должна быть дорога.

– Будь на ней кто-то, мы бы его уже увидели. Думаю, мы в безопасности.

Тишину нарушал только плеск весла. Они подходили к берегу, днище заскрипело по песку прибрежной мели, снизу заплескалась вода. Какая-то птаха песней встречала рассвет. И ни звука больше.

Шоу сильно отталкивался веслом, стараясь подойти ближе к берегу. Трой выскочил, держа веревку, и вытянул лодку на песок.

– Порядок, – сказал он. – Я ее подержу, а ты...

Трой увидел, как лицо шотландца исказила гримаса ужаса.

Грохнул выстрел. Шоу схватился обеими руками за кровавое месиво, которое только что было лицом, упал вперед и застыл.

Трой в повороте потянул револьвер, но его остановил голос с берега:

– Попробуй только вытащить пушку, и пойдешь туда же, куда и этот ниггерский жополиз.

Трой медленно поднял руки и повернулся к человеку на берегу с нацеленным на него револьвером. Это был полковник Мак-Каллох. В его голосе звучала холодная злость:

– По заслугам ему. Этот Робби Шоу бывал гостем в моем доме, а потом предал меня и привел тебя пакостить мне. Я бы его еще десять раз прикончил.

– Не надо было убивать его! – Трой тоже был разъярен. – Никакой необходимости! Поздно, полковник! Видите, пламя? Это горит завод винтовок! И все ваши автоматы и патроны, считайте, сгорели.

– Вижу пламя. Я его еще с дороги заметил и вас на фоне пламени. Я пришел убить тебя, черномазенький.

– Хармон моя фамилия. Сержант Трой Хармон. Прошу вас запомнить это, полковник. Запомните имя негра, который выследил вас на пути в сто двадцать лет назад, последовал за вами и поломал ваш бредовый план.

– Он не настолько бредовый, Хармон. – Мак-Каллох овладел собой. – У меня остались синьки. Заводы здесь и в Ричмонде будут отстроены, люди, которые мне помогли, помогут мне снова. Найдем другое место для выпуска автоматов. Временная задержка. Но время еще есть.

– До апреля шестьдесят первого, и все.

– На твоем месте я бы об этом не беспокоился, твое время кончается прямо сейчас. Ты принес мне массу неприятностей, но, когда я спущу курок, они кончатся. У тебя есть время быстренько помолиться твоему ниггер-баптистскому боженьке. Молись, черномазенький.