– Это у нее нервное, – защитила Гутя сестру и решила не упускать момента. – А вы ведь тоже в тесном контакте с погибшим находились, вам отчего-то тоже не слишком печально, а?
Виктория Даниловна вытащила из крохотной сумочки пудреницу с зеркальцем, промакнула лицо и подправила макияж. Потом неторопливо выудила пачку сигарет и задумчиво пустила в потолок сизое облачко.
– Ну вы-то хоть меня не добивайте, – наконец проговорила она. – Конечно, кое-какие контакты были… но исключительно дружеские! И потом – я же не виновата, что у вас в клубе приличнее ничего не нашлось! Это, смею вам заметить, ваша недоработка! К тому же от меня он переметнулся к вашей родственнице, с какой стати мне соблюдать траур? Тем более когда выпала такая счастливая случайность – сразу трое прекрасных, сильных, дремучих братьев откуда-то прибыли! Разве можно бросаться такими шансами?
Гутя согласно кивала, но, заметив, что Виктория уже докурила и собирается удрать танцевать, ухватила ее за сумочку:
– Виктория Даниловна, я вот все время вас хотела спросить…
– Ой, ну спрашивайте скорее, сейчас опять танец начнется и мне… – тут Виктория заметила, что танец уже начался, мужчин опять расхватали, и дама протяжно вздохнула. – Ну спрашивайте, только запомните – сегодня вы украли у меня полчаса, которые я могла бы с удовольствием провести вон с тем Гусевым, который повыше.
Гутя не стала выслушивать слова «благодарности».
– Я все время хотела спросить: и как это вы вот так взяли и отпустили Геннадия Архиповича? Вы же такая… властная! Сильная! Цепкая! Липучая! В хорошем смысле слова.
Виктория только хмыкнула:
– Да хоть в каком смысле слова – мужчины властных не любят, – перекривилась Виктория. – Они их боятся! Честное слово! Вот, казалось бы, чего меня бояться? Нет, ну утром, конечно, я бы на себя смотреть не советовала, можно и испугаться, но ведь что обидно – ни одна сволочь со мной еще до утра не дошла, а все равно боятся! И Геночка этот тоже!..
– Вы поссорились? – осторожно спросила Гутя.
– Да какое там… – махнула рукой Виктория. – Ничего и не ссорились. Я вам вообще хочу доложить: к тому моменту, когда он от меня ушел, я его вовсе даже разлюбила! Ну неинтересен он мне стал! А выгнать было неудобно, вот и… Ой! Да вы знаете, что мы с ним находились только в дружеских отношениях! В дру-жес-ких! Понимаете? Я рада была, что от него отделалась. И потом, я заметила, что ему нравится во мне лишь мое состоятельное положение! Поэтому я так ему и сказала – таких красавцев, как ты, у меня будет еще целый эшелон, на вас никакого состояния не напасешься, а мне на операцию деньги нужны! Люби меня просто так! Ну и он… расстроился, наверное, и бросил меня от огорчения.
– Вас бросил, а сам…
– А сам перекинулся на вашу Аллочку, – зло докончила Виктория. – Ой, ну когда я про нее узнала, то сразу подумала: Гешенька любил меня бескорыстно! Потому что ваша-то Алиссия и вовсе нищая как церковная крыса!
Гутя поперхнулась от такого сравнения. И даже если Виктория была где-то права, так оскорблять Аллочку в присутствии сестры мог только тот, кто ее ненавидел. Не Виктория ли послала детишек в загс, чтобы расстроить регистрацию?
– Я бы попросила вас таких слов в адрес моей сестры… родной сестры не отпускать, – Гутя вздернула подбородок. – Удивительно, но я даже представить не могла, что вы станете так ругаться!
– А вы думали, я ее хвалить буду? – возмутилась Виктория. – Эта ваша… сестра! Прямо из-под венца увела… Да у нас все знают, что она проживает за ваш счет, нигде не работает, не учится и вообще!.. Скажите, Гутиэра, зачем вам такой горб?
Гутя пожала плечами – кто ее спрашивал, приехала да и поселилась, но тут же снова кинулась в расспросы:
– Я смотрю, вы не очень любите Аллочку…
– Да я ее совсем не люблю! – округлила глаза Виктория. – Вы знаете, я так хотела, чтобы Гешенька на ней женился, вы не представляете!
– Да уж… трудно представить, – не понимала странной логики Гутя.
Виктории Даниловне это так понравилось, что она даже засмеялась, запрокидывая голову и показывая всю ротовую полость.
– Это же моя месть, да! – довольная собой, пояснила Виктория. – Геша только недавно устроился в одну небольшую фирму «Канапе», маленьким таким клерком. Но с приличными перспективами. Работают в фирме одни мужчины, представляете? Директор в этой фирме мужчина старых, семейных устоев, то есть главное для него – это семья, жена и дети. И каждый месяц он придумывает для жен своих работников какие-нибудь развлечения, ну вроде конкурсов красоты, кулинарные поединки, спортивные состязания. Он так веселится, представляете? Дурдом, честное слово… Хотя… я бы не отказалась стать женой такого вот директора.
– И что с конкурсами? – прервала ее грезы Гутя.
– С конкурсами? Да ничего. Говорю же – они все так гордились своими женами. А теперь только подумайте, что Геша притащил бы свою жену на такие вот смотрины! Ну прямо, как Иван-царевич – лягушонку в коробчонке! Да какую там лягушонку, настоящую жабу!
– Простите, а вот сейчас вы про жабу… это опять про мою сестру, я не ошибаюсь? – уточнила Гутя.
Но Виктория ее уже не слушала. Она урвала наконец тот момент, когда музыка закончилась и по какому-то недоразумению один из Гусевых оказался без барышни. Виктория рванула к мужчине и никакие Гутины вопросы не могли ее остановить.
– Понятно… – проговорила Гутя себе под нос. – Аллочку она ненавидит, но свадьбы ее желала страстно… очень запутанная месть… И с Зеваевым они расстались друзьями, мало того – просто не знала, как от него отделаться, а между тем все в один голос говорят, что это он ее бросил, и Виктория Даниловна от этого весьма гневалась, обещала даже убить при случае… И про Аллочку так зло говорит – все жаба да жаба… М-да… надо бы поосторожнее с дамочкой…
…Домой Гутя с Аллочкой возвращались одни – на них просто не хватило мужчин-провожатых.
Аллочка беспрестанно гудела о том, что сестра принципиально строила глазки Матвею Гусеву, отчего тот, как порядочный мужчина, вынужден был пригласить на танец именно Гутиэру, а вовсе не скромную Аллочку. И, как ни верти, получается, что сестрица опять нарушила еще такие нежные, практические новорожденные отношения Аллочки с Матвеем.
– Хватит, – сурово прервала ее Гутя. – И так уже перед людьми неудобно, вешалась на этого Матвея… Между прочим, мне сегодня напомнили, что тебе бы надо хоть дней сорок вести себя ненавязчиво, все же тебе Геннадий женихом был…
– Да знаю я все эти намеки! – отмахнулась Аллочка. – Любую интересную женщину готовы с потрохами сжевать, лишь бы себя выдвинуть! И ты туда же! Нет чтобы взять сейчас телефон и назначить мне с Матвеем встречу. Гутя! Давай-ка и в самом деле – придем домой и садись, звони. Прямо-таки в приказном порядке! Позвони Матвею и вот так сразу с порога – дескать, я вас вызывала не для того, чтобы вы с какими-то Таньками Соловьевыми отплясывали, а исключительно о родной сестренке пеклась! А посему немедленно…