Раскатов как-то странно повел головой, потом переспросил:
– На стоянке? Специально? Чтоб не угнали? И часто вы так сидите?
Итак ничего не хотелось объяснять, никого не хотелось видеть, а уж что-то доказывать этому индюку и вовсе желания не имелось. Она и без того от него сегодня наслушалась. Но он не отставал:
– И все же мне почему-то не верится... – топтался он возле машины и, как ему казалось, незаметно заглядывал в каждую щель. – Может, в милицию пройдем?
– А может, вы один куда-нибудь... пройдете?! – уже теряла над собой контроль Алька.
Она видела, что от будки стоянщиков к ним уже направлялись двое рослых молодых людей, и в какие-то передряги с ними вступать никак не хотелось – выселят, и как она потом свою машину на другое место перегонит?
– В чем дело? – подошли парни.
– Да вот... возникли сомнения... – сверлил Альку глазами инструктор. – У моего друга постоянно машина теряется, точно такая же, а тут... девушка. Сидит уже часа два и с места не трогается. Подозрительно...
– Ну совсем уже... – куда-то в сторону пропыхтела Алька и с удвоенной силой накинулась на Раскатова: – Да как я тронусь, если ваша эта автошкола мне сегодня права не выдала?! Ты же мой инструктор, знаешь, что я с места только с четвертой попытки дергаюсь! А тут тебе не полигон! Вон сколько навороченных машин напихано! Это если я в одну долбанусь, а я долбанусь, мне ж вовек не рассчитаться!
Стоянщики согласно помотали головами – не рассчитаться.
– Нет, он еще думает! – кипятилась незадачливая владелица. – Да на! Посмотри все документы! Моя это машина! Моя! Понял?!
Раскатов не побрезговал – внимательно изучил документы и потом козырнул на манер постового:
– Извините, неувязочка вышла. Только я ж вам говорю – у моего друга Вовки...
– Да пошли бы вы со своим другом!
Парни-стоянщики, завидев, что инцидент исчерпан, отошли к себе в будку, а Раскатов стоял и смиренно ждал, когда Алька накричится, и только потом счел нужным обрадовать:
– Так это... Анна Петровна, я вот что подумал...
– А-ли-на Ан-то-нов-на!! – чуть не в истерике забилась Алька.
– Так я говорю, Алина Антоновна, – нисколько не смутился Раскатов. – Вы-то ведь на права еще месяцев шесть, я думаю, не сдадите, и что – ваша машина так и будет здесь париться?
– Да вам-то какое дело?
– Так это ж накладно получается. Я думаю, если уж я ваш инструктор, а вы сами машину перегнать не в состоянии, давайте я вам ее перегоню.
Алька уже устала метать молнии, поэтому только обессиленно махнула рукой:
– Да не надо... Мне ее и перегонять-то некуда. У меня гаража нет.
Раскатов, видимо, чувствовал себя немножко виноватым в том, что вот так ни с того ни с сего заподозрил законопослушную гражданку в угоне, поэтому уходить не спешил. В конце концов, он даже решился на подвиг – пожал плечами и предложил:
– Ну я не знаю... У меня мать здесь недалеко живет, в частном секторе, у нее двор большой, можно туда машину поставить.
– Ну да, перегоню, а потом и вовсе ее не увижу... – ляпнула Алька, но поспешила исправиться: – Я в том смысле, что... может, ее надо будет помыть или еще чего, а к вашей матери...
– Да все нормально будет, она такая дама контактная! – вдруг усмехнулся Раскатов. – Даже если вы ежедневно будете прибегать проверять свою машину, она вам только благодарна будет, скучно ей там.
Других поводов для отказа Алька не нашла. Да и если честно, то Раскатов был прав – стоянка требовала денег.
Мать Раскатова, как потом выяснилось, Ирина Сергеевна, жила и в самом деле от Альки недалеко. Просто удивительно, что в ее родном городе, совсем рядом, имелись еще такие улочки, о которых Алина не знала. На первый взгляд высотные дома убегали к самой реке. И только подъехав ближе, можно было увидеть, что берег резко уходит вниз, оставляя многоэтажки вверху, а возле самой реки расположилась целая улица маленьких, крепких еще домишек. И получалось что-то вроде маленькой деревушки посреди современного города.
Удивительно, но сюда почти не доходили городские звуки, не было такой пыли и даже дышать было намного легче.
– Надо же... а я и не знала, что у нас под боком такая красота... – не удержалась Алька. – А то бы непременно сняла здесь квартиру на лето. Вроде в деревне, и от работы близко.
– Так и снимите! – обрадовался Раскатов. – Матушка вам с радостью сдаст.
Алька насторожилась.
– А чего это вы меня так к вашей матушке сватаете? Прямо подозрительно, честное слово.
– Да что же подозрительного? – дернул головой Раскатов. – Все вполне объяснимо – мама уже немолодая, со здоровьем может что угодно случиться, а я не могу приезжать к ней ежедневно, дела. И сама она сильно сердится, если я у нее спрашиваю про самочувствие, прямо до ссоры доходит, так волновать не хочет. А у самой в прошлом году, когда мы на море уехали, приступ случился. И ничего мне не сообщила, я узнал, только когда приехал, и то случайно.
– Так вы бы соседей попросили, чтоб за матерью приглядели.
– Ну как они приглядят? Они же не через стенку живут! У них вон – дома отдельные, да еще дворы какие-то, у них и своих дел, а тут надо к моей маменьке наведываться, да чтобы она не догадалась, что за ней приглядывают! А кому это надо – осторожничать? Вот я и думаю – попалась бы какая-нибудь девушка не слишком смазливая, страшненькая, серенькая такая, тихонькая, чтоб к ней парни стаями не бегали, вот бы был я рад. Даже сам бы ей приплачивал за проживание.
Алька сквозь сцепленные зубы прошипела:
– А серенькая страшненькая – это я, значит, да?
– Ну конечно... ой, ну что вы такое говорите! – опомнился Раскатов. – Да какая вы страшненькая, вы ж того... красавица!
– Да ладно вам... – отмахнулась Алька и непонятно зачем объяснила: – Это я потому что ненакрашенная, поэтому... невыразительная, а вот если глаза подведу стрелочками такими да губы, тени еще можно навести или брови выдергать...
– Представляю! – задохнулся от восторга Максим Михайлович. – Красота неземная, да? Мужики червяками вьются, наверное, да?
Алька быстро взглянула на Раскатова – смеется, что ли? Но тот упрямо смотрел на дорогу.
– Ну... не то чтобы уж совсем червяками... – не стала зарываться Алька, но и низко себя ронять не собиралась. – Однако... кавалеры появляются.
– Еще бы! Глаза стрелками обозначены, губы тоже, и брови все выдерганные! Я бы не устоял.
– Да ладно вам, – наконец сообразила Алька, что над ней откровенно издеваются. – Долго нам еще ехать?
– Да мы уже стоим, приехали.
Они вышли из машины, и Раскатов гостеприимно распахнул перед Алькой высокую калитку светлого дерева.