– Ты еще дурачок. Жениться надо на удобных барышнях. И вот тогда ты по жизни будешь иметь все. В том числе и счастье.
– А ты, значит, на маме женился по удобству, да? – перекривился сын.
Трохин постарался все свернуть на шутку:
– Во всяком случае, она мне не мешает.
– По бабам гулять, да?
– Я все сказал, – резко оборвал разговор отец и вышел.
Ольге он объяснил просто:
– Девушка не нашего поля ягода, ее здесь быть не должно.
– Но, Андрей, мальчик же ее так любит! Неужели мы настолько бедны, что вынуждены женить сына на богатстве?
– Он женится на Даровской. А уж по любви или богатству, пусть сам придумает.
На следующий же день после этих «смотрин» Трохин-старший узнал адрес Олеси Градовой и примчался к ней домой сразу после работы.
Может быть, ему показалось, но... она ждала его. И тогда... Вот с того вечера все у них и закружилось. С Никитой Олеся порвала, но парень упорно продолжал обивать ее порог, хотя... Характером сын пошел в отца – тоже делал вид, что его это не тревожит, таскался с какими-то девахами и даже парочку из них притаскивал домой.
– Тогда и появилась Карина? – спросил Акакий Игоревич.
Трохин, кажется, даже забыл, что в комнате кто-то есть, поэтому от вопроса Акакия вздрогнул. А потом фыркнул:
– А вы и в самом деле что-то нарыли. Да, тогда у него и появилась Карина. Хотя, может, и раньше, я не слишком вникал в сердечные дела сыновей. Тупая, нахальная девка. Она решила, что с ее внешностью можно заполучить богатство Трохиных. И даже осмелилась заявиться на похороны, чтобы я со стыда сгорел за такую знакомую! Да Никита никогда к ней ничего не имел!
По словам Трохина, Никита только хотел сделать родителям больно, показать, что вместо замечательной, такой милой и воспитанной Олеси у них запросто может появиться невестка несколько иного плана. Однако Ольга Павловна дома не имела права голоса, а у Трохина началась пора весеннего цветения. Все его вечера были окрашены только Олесей, все его думы были заняты только ею, и он даже как будто помолодел лет эдак на десять. И Олеся отвечала ему пламенной любовью.
– Но она же знала, что у вас семья, дети! – не удержался Акакий.
– Да, знала, но... Видимо, сначала у нее, как говорят молодые, снесло крышу, и ее это вполне устраивало, а вот потом...
Потом Олеся забеременела и взглянула на свое положение с другой стороны.
– Андрей, я не хочу рожать ребенка неизвестно от кого, – заявила она однажды. – Ребенку нужен отец. И не какой-то там приходящий – воскресный, а вполне законный, официальный.
Трохин растерялся. Жизнь, которая только что расцвела майским пионом, грозила рассыпаться в любой момент. О том, чтобы развестись с Ольгой, он даже не думал – слишком многое их связывало. Это были не просто воспоминания и благодарность за отданную ему молодость, нет. Во-первых, только с ней Трохин чувствовал себя в безопасности – у него всегда была своя нора, где ему в любой момент залижут раны. А что там говорить, у мужчин к пятидесяти годам появляются не только богатство и жизненный опыт, но и весьма некрасивые болячки. И когда старая жена бегает за геморроидальными свечами, это нормально, а если красавица-молодка... Да и как в ее глазах выглядеть гастритником, гипертоником или – вот уж и вовсе безобразие – страдать при ней геморроем? Во-вторых, он совсем не был уверен в чувствах хорошенькой девочки. Ну, сейчас она от него зависит, он ей помогает, она никаких прав на него не имеет. А когда распишутся? Не потянет ли ее на кого-нибудь вроде Никиты? Ну и в самых главных, отчего разводиться с Ольгой Трохин не торопился: все имущество, весь капитал, все банковские счета были оформлены на серенькую, незаметную, но такую надежную Ольгу Павловну. И где гарантия, что, узнав про то, что отец увел невесту у родного сына, она согласится добровольно ему все отдать? Нет, если бы это была другая девица, не Олеся, Ольга молчком взяла бы ручку и подписала бы что угодно, Трохин уверен на сто процентов. Но что касается детей – тут Ольга становилась тигрицей и запросто могла кинуться даже на него. Когда-то данное качество ему ужасно в ней нравилось – мать и должна быть такой, однако теперь...
– Короче, вы Олесю замуж не повели? – догадался Акакий.
– Не повел, – вздохнул Трохин. – И тут такое началось...
Правильнее было бы сказать – закончилось. Она просто перестала его замечать. Не пускала на порог, не отвечала на звонки, а если он подкарауливал ее где-то на улице – проходила будто мимо памятника. Оскорбленный Трохин плюнул и ударился в новое увлечение, тем более что у Олеси появились пигментные пятна, цвет кожи портили круги под глазами, а уж о фигуре приходилось только вздыхать.
– А Никита? Он тоже перестал с ней встречаться? – спросил Акакий.
– Тоже перестал. Но Никита из своих соображений. Он знал, что ребенок не его – не подпускала она к себе никого, кроме меня, – а потому и простить ее не мог. И потом он... – Трохин закурил. – В последнее время он стал догадываться, что его соперник – я.
– Он с вами говорил об этом?
– Нет. Он вообще со мной в то время говорить перестал. Да мне тогда и не сильно надо было, а позже...
После родов Олеся сказочно похорошела. Чуть угловатые плечики округлились, над талией, которая так и осталась осиной, возвышался вызывающей красоты бюст, лицо стало мягче, женственнее, откуда-то появилась ироничная, всепонимающая улыбка... Когда Трохин случайно увидел ее с коляской, на него такая волна нахлынула! Он вдруг понял, что очень любит Олесю. И готов – да, готов! – завтра же бежать с ней в загс и подавать заявление. Пусть он останется гол, как сокол, пусть она будет бегать от него к кому угодно, пусть он даже сдохнет только потому, что она не подаст ему воды, но только быть с ней, именно с ней. Чтобы приходить домой, а там – она. Чтобы... Но Олеся была каменной. Она просто его не видела. А сколько раз он приходил, долбился в двери, наплевав на соседей... Зато теперь ее стали встречать с Никитой. Парень первым добился ее благосклонности.
Один раз Трохин, дождавшись сына утром, спросил напрямую:
– У нее был?
– А тебе какое дело? Допустим, у нее, – усмехнулся тот. И, увидев, как сверкнули глаза отца, добавил: – Ты, пап, не волнуйся, мы свадьбу отметим и уедем отсюда. А твою дочь, Ольгу, я удочерю...
– Ты-ы-ы?! Да ты для нее знаешь кто? Ноль! Ты – ноль! Стоит мне только позвать... только свистнуть стоит, и все – она ко мне прибежит! Сама! А ты...
– Пап, у меня есть одна знакомая, Карина, – спокойно напомнил Никита. – Она смешная такая деваха, а вот бабка у нее приворотом занимается. Так если у тебя проблемы – сходи, приворожи кого-нибудь... – Повернулся и вышел.
Наверное, он сказал это в шутку. Наверное. Но Трохин пошел.
Его встретила красивая пожилая женщина. Сначала она даже показалась ему совсем молодой, но руки, шея и голос выдавали возраст.