Стешка не выдержала, после того, как они выехали на дорогу, она обогнала черный джип парня и преградила ему путь. Тот недовольно высунул голову в окно:
– Забыла чего? – поморщившись, спросил он.
– Да нет, сказать хотела, – подошла к нему Стешка. – Слушай, ты вот что... Ты передай своей начальнице... скажи ей, пусть она старика к себе возьмет или хотя бы перевезет его в город. Даже собаку одну в лесу не оставляют, а она – родного отца.
– Ты совсем, что ли? – вытаращился парень. – Ты видела, как он упакован?
– Да на фига ему упаковки?! Он на любого человека с разговорами кидается – по людям соскучился!.. Короче, если старик и дальше здесь жить останется... у меня найдется пара-тройка болтливых подружек, которые с удовольствием обогатят его досуг... ну и себя, конечно... потом...
– Ну, блин... – дернул головой Аркадий и нажал на газ.
Стешка не зря торопилась из гостей. Теперь она твердо знала: надо в эти самые Кулебяки съездить! Нет, не в Кулебяки, а в Большие Карманы. И она поедет прямо сейчас. А что? Никто не знает, где она, куда поехала – самое время. Правда, страшновато, чего греха таить, но... Но надо же что-то делать! И потом, мальчик, хороший, воспитанный мальчик неизвестно где скрывается с матерью. За что ребенок терпит мучения?
Стешка подождала, когда машина Аркадия скроется из виду и вывернула на дорогу, которая вела к Черной Речке.
Часа через полтора она уже подъезжала к главной станции. Еще остановки две и вот она – Черная Речка. А никаких Карманов так и не встретилось – ни Больших, ни маленьких...
– Непонятно... – крутила Стешка головой в разные стороны. – А куда деревушка подевалась?.. Ну ничего, доеду до станции, а там в кассе спрошу, они все знают.
Но и в кассе Чернореченского вокзала ей не смогли помочь.
– Здесь никаких Карманов нет, – мотала головой прилежная девушка за железной, решетчатой перегородкой. – Может, вы что-то перепутали?
– Ну тогда, может, Кулебяки? – уже не надеялась на свою память Стешка.
– И Кулебяк нет. У нас там на стене... вон там, видите? Там все остановки до самого города расписаны. Посмотрите.
Стешка направилась к стене – действительно, висел план движения электричек. А на нем все остановки. И никаких Карманов.
– М-да... нехорошо пошутил дедушка... – поджала губы Стешка и побрела к своей машине.
Но последняя надежда все еще не угасла, и поэтому она набрала номер своей начальницы.
– Нина Даниловна! Пожалуйста, соедините меня с Марией Дмитриевной Чернявской! Очень нужно!.. Да, я знаю, сколько времени. Я извинюсь.
Некоторое время трубка молчала, потом встревоженная начальница выдала номер.
И снова Стешка принялась тыкать в кнопки – теперь она звонила Чернявской.
– Мария Дмитриевна! Добрый день… да какая, черт, разница. Пусть будет добрый вечер. Как вам будет угодно, пусть ночь. Мария Дмитриевна, подскажите номер телефона вашего батюшки, пожалуйста... Да он меня отправил к... к его друзьям, в Большие Карманы, я приехала, а никаких Карманов вообще не существует! Я хотела уточнить... Нет, я уже здесь! Он говорил, что по дороге в Черную Речку... А тут... Да? И давно у него склероз?.. вот так, да? И еще и придумать может, ну, хитер. То-то я смотрю – название какое-то... больно веселое... То есть он не знает... а вы уверены?.. Понятно... ну извините... моя фамилия? Огранцова, а что?.. Нет, я... да? Ну что же, я очень рада... мне совсем будут не лишними эти деньги. Спасибо, до свидания.
Стешка отключила телефон, провела рукой по глазам и выдохнула.
– Значит, дедуля ни фига не помнит. У него, оказывается, случился склероз! А я... как дура, повелась. М-да... Давай. Госпожа Огранцова, дуй домой. И не вздумай жаловаться на горькую судьбину – тебе Мария Дмитриевна пообещала платить по двойному тарифу. Но только... где же искать эту Ольгу?
И она направила машину к городу.
Только поднимаясь по лестнице, Стеша вспомнила, что сегодня еще совсем не кормила своих любимцев. Она-то вспомнила сейчас, но кошки об этом и не забывали, это Степанида поняла сразу, как только вошла в комнату. На цветочной полке, которую она покупала в надежде на буйное зеленое царство, в огромном расписном горшке кое-как влачил свое существование чахлый зеленый кустик, название которого Стешка даже не знала. Теперь в этом горшке вальяжно возлежала Жаннка. Придавив растение своей изящной фигурой, кошка вызывающе наблюдала за реакцией хозяйки. Рядом расположился Колька и демонстративно догрызал единственный листик хлорофитума – последнего зеленого обитателя. И только Люська тоскливо восседала на окне, грустно наблюдая за фарами машин.
– Та-а-ак, – запыхтела Стешка. – Значит, давайте будем в горшках теперь прорастать! У всех людей цветочки как цветочки, а у нас! Жаннка!! Брысь из горшка! Тоже мне – дикая орхидея!.. Николай! Прекрати мучить цветок! Может, еще выживет... отрастет. Люська, хватит там изучать правила движения, все равно поймаю, не удерешь. Пойдемте уже, покормлю вас...
Стешка быстро достала корм и разложила по мискам.
– Нет, чтобы спросить: а куда ты ездила сегодня, Стешенька? И где ты была?
– И куда же ты, Стешенька, сегодня ездила? – вдруг раздался сзади знакомый голос.
– Уй!! – испуганно воскликнула Стешка. – Кто это?
За спиной стоял Кирилл и медленно перекатывался с пятки на носок.
– Я тебя жду-жду, а ты мимо меня проскочила и даже не заметила.
– Ты... как вошел? – дрожащим голосом спросила Стешка.
– Обыкновенно – у тебя дверь была открыта, не до конца захлопнута. Я подумал, ты меня все же заметила и специально для меня открыла. А ты и в самом деле ничего не видела.
– Да когда мне было разглядывать!..
Стешка никак не могла взять себя в руки. Что-то ей не больно понравилось, что Кирилл вот так взял и самостоятельно вошел, пусть даже в открытую дверь. Мог бы и позвонить.
– Стефания, – тихо заговорил он, усевшись на стул, – мы с тобой так нехорошо расстались...
– И ты предлагаешь расстаться лучше, да? – фыркнула Стеша. – Кирилл, я не увожу чужих мужей.
– Да я ничей не муж!! Я сам по себе!!
– А вот Романцев Андрей Николаевич сказал, что тебя жена ищет!
– Надо еще посмотреть, что это за Романцев такой. Сейчас надо быть очень внимательными... я всего день прожил вместе с Кузнецовыми, а у них... чего-то непонятное творится, – потер руками лицо Наумов.
– Это чего ж такого непонятного?
– Да... черт его знает... Стеш, кофе налей, а? – попросил он и продолжил: – Понимаешь... они все даже между собой не разговаривают. Просто сидят и молчат... будто ждут чего-то. Ко мне так хорошо отнеслись, что-то говорили, спрашивали... а сами не разговаривают между собой. А утром просыпаюсь, а на столе записка: «Уехали отдыхать по турпутевке». И все. А какая турпутевка, если они вечером даже ни одного чемодана не собрали?