– Пошла вон!!!
И она пошла. Стешка хорошо слышала, как шаркали ее шаги. Потом Кристина гремела посудой... потом как-то все затихло... что-то упало...
Сколько времени прошло, Стешка не знала. Она вся превратилась в слух. Даже тело ее теперь чесалось меньше из-за сильного напряжения. Она уже знала, что выбраться ей – как нечего делать, но... Но здесь был кто-то еще, кроме этих двух. И этот кто-то был таким же пленником.
Стешка подползла к самой двери, прислушалась и решила подождать. Пусть эта мразь выжрет все свое пойло да как следует уснет. А уж с Кристиной Стешка как-нибудь совладает.
Она приготовилась ждать еще, но... неожиданно возле ее двери послышались шаги.
Стешка напружинилась и нащупала рукой плойку.
– Ну, Васенька, не подведи...
Дверь распахнулась, вошла Кристина... и в ту же минуту на нее молча, будто тень, бросилась Стешка! Бросилась и... черт его знает, как работает этот шокер! Стешка долбанула им по голове Кристины, как молотком – от всей души!
Не столько от старой плойки, сколько от силы и массы Стешкиного тела, Кристина рухнула на пол.
Привыкшая к темноте Степанида тут же увидела в руке женщины шприц.
– Понятно... мне хотела добавить? – дернула она губой и всадила в беспомощную руку Кристины иглу.
Кристина заворочалась, поэтому пришлось ей срочно затолкать в рот свою собственную шапку, сколько влезло, чтоб не заорала. И пока жертва не очухалась, Стешка судорожно оглядывалась – чем бы связать ей руки.
«Выручила» сама же Кристина. Она уже успела переодеться в домашнее платье с широким поясом. Пришлось его снять.
Женщина на некоторое время открыла глаза... мутно обвела взглядом комнату и... и даже не попробовала вырываться. Еще какое-то время она равнодушно хлопала ресницами, потом глаза ее стали открываться все медленнее, а после и вовсе закрылись. Кристина уснула от своего же снотворного.
Стешка некоторое время сидела возле нее на корточках и не знала, что делать – оставить шапку у жертвы во рту – вдруг задохнется? А если вытащить... А вдруг она заорет? Тут ведь на кон жизнь поставлена.
В конце концов Стешка шапку решила все же не вытягивать, ничего, пусть носом дышит. Да и шапочка небольшая, не задохнется.
Она прислушалась. Время терять было нельзя, но... Стешу насторожил странный звук – то ли мотор работает, то ли... вот звук телевизора она слышала четко, а еще...
– Вот я дурочка, – наконец с облегчением вздохнула Степанида. – Это ж тот гад храпит. Умаялся, сволочь.
Тихонько, на цыпочках она вышла из комнаты и оказалась в квадратной прихожей. Из прихожей выходили две двери и тут же была лестница на второй этаж. Одна дверь вела в кухню, там сразу был виден длинный стол, а из другой доносился храп.
По всей видимости, тот, кому Кристина готовила корм, находился на втором этаже.
Стешка на минутку задержалась... по-хорошему, надо было бы связать этого негодяя, но у нее не было ни веревки, ни желания это делать. Черт его знает – возьмет и проснется! И куда она тогда?
Стеша осторожно прошла к лестнице и поднялась на второй этаж.
Даже здесь были слышны могучие раскаты храпа.
– Вот и хорошо, – пыталась успокоить себя Степанида. – Сейчас мы...
На втором этаже был просторный холл... или это была гостиная? Черт разберет. Из гостиной вела дверь в спальню. Стешка заглянула туда – никого.
А вот рядом с холлом была еще одна комната, и теперь Стешка точно знала: там кто-то есть...
Она потянула дверь... та не поддавалась.
– Ух ты черт... здесь же задвижка... – бормотнула Степанида и отодвинула широкую, блестящую щеколду.
На полу, возле окна, в почти пустой комнате сидел худющий мальчишка и смотрел на Степаниду с нескрываемым ужасом. Рядом с мальчиком стояла миска, полная какой-то бурой каши.
– Дениска? – Она узнала его сразу – ангелок с фотографии. – Мальчик, сейчас я тебя... Только тихо. И главное – не бойся... пойдем скорее, пока они спят... мы успеем!
Мальчик с трудом поднялся, держась за стенку, и Стешка увидела, что его нога крепко привязана толстой веревкой к батарее.
– Черт! – Стешка подскочила к веревке и впилась в нее зубами.
– Вы не развяжете, – прошелестел мальчишеский голосок. – Тут надо...
– Да... тут надо ножом... – поняла его Стешка. – Я сейчас на кухню... ты главное – не бойся, я сейчас... я тебя не оставлю тут.
Она понеслась к лестнице и... услышала бормотание. Бормотал «работничек»! То ли решил проснуться, то ли во сне беседовал.
Черт! Она совсем забыла про осторожность! А надо тихо... Стеша тихонько спустилась к кухне... Где же эти ножи?!. вот они!.. Ножи громыхнули вместе с вилками и в комнате рядом опять послышалось бурчание.
– Ну, блин! – обозлилась Степанида. – Теперь ко мне только подойди!
Назад она бежала так же быстро, но теперь про осторожность не забывала.
Мальчишка смотрел на нее с надеждой, он ее уже ждал. Даже кофтенку какую-то нацепил – приготовился.
– Сейчас, малыш...
Веревка пилилась тяжело. Лохматилась, елозила и не резалась совсем.
– Да что ж ты будешь делать... – шептала Стешка. – Сейчас, Денис, потерпи...
Денис терпел. А внизу то разносились раскаты храпа, то слышалось бурчание.
Наконец от веревки остались только ниточки, и Стешка разорвала их руками. Денис поднялся, но... Стешка с ужасом увидела, что мальчишка передвигается с трудом. Ноги его онемели от долгого сиденья на одном месте. И сам Денис испугался тоже, сильно испугался.
– Я... я не могу...
– Это ты просто ноги отсидел, – успокоила его Стешка. – Давай, иди ко мне... Нет, погоди, ты что же – так на улицу? Ты ж не одет.
Понятно, что искать теплые вещи Дениса они могли долго, поэтому Стешка скинула с себя куртку и завернула в нее худенькое тельце.
– А шапки не надо, – шептал мальчик ей в самое ухо. – Я закаленный.
– К черту всю твою закалку, накинь капюшон.
Он слушался ее беспрекословно. Только тихонько напомнил, опять в ухо:
– А вы... наденьте куртку Крисы...
– Чью?
– Там. На выходе будут вещи висеть.
– Нет, малыш, боюсь, мы с тобой до выхода не доберемся... надо другим путем. Слышишь же – этот гад все время просыпается. И чего ему не спится?
– Тогда через кухню, – посоветовал Денис. – Там выход на патио.
– На что? – не поняла Стешка.
– На маленький дворик.
– Ну, давай... на патио...
Она спускалась с Денисом на руках тихо и осторожно, боясь скрипнуть половицей. Но вот дверь на это самое патио открывалась с большим трудом, да еще и со скрипом.