– Ты совсем что ли?! – задохнулся от гнева мужчина. – Давай ключ! Мне же на смену пора!
А его уже звали:
– Слав! Ну ты скоро? Славка! Догоняй, мы пошли!
Этот самый Славка теперь смотрел на Любу с дикой ненавистью:
– Дай, говорю, ключ, видишь же – мне пора уже! Сейчас опоздаю!
Любочка за ключи стояла насмерть:
– Ты можешь меня прямо разорвать здесь, прямо задушить можешь, но ключей не получишь! – отважной героиней ответила она и дерзко дернула головой.
– Ну с-с-с-мотри… – прошипел Славка. – Ты сама этого хотела!
Он подскочил к двенадцатой кабинке, резко дернул дверцу, а когда та не поддалась, попросту выломал ее. Переодевшись, Славка с вызовом бросил свои чистые вещи на стол Любочке:
– Стереги! И если хоть что-нибудь… хоть копеечка, хоть пуговочка отсюда пропадет – засужу, понятно?!
Любочка только фыркнула. С чего бы тут копеечкам пропадать? Да еще и пуговицам! Можно подумать, так все и позарились на эти штаны да рубашку, фи!
Мужчины ушли на смену, а Любочка осталась одна. Как она ни улыбалась сама себе, как ни вопила на всю раздевалку «Ты ж еще молодой! Ты еще страдаешь ерундой!», настроение у нее безвозвратно погибло. Она уже и пол везде помыла, и цветочки переставила, а на душе радостнее не становилось.
– Ничего-ничего… – вдруг придумала она как изменить к себе отношение сердитого работника. – Посмотрим, что ты скажешь мне вечером… Главное – прилежность!
Она аккуратно разложила на столе вещи этого ворчуна, расправила и увидела кучу неполадок. На рукаве одной пуговицы и в самом деле не было, точно ведь ее обвинит. На локте намечалась небольшая дырочка, а на джинсах, в самом интересном месте и вовсе ткань протерлась. И Любочка времени зря тратить не стала. Ну и пусть он ругается, просто он еще не знает, какие у нее золотые руки! Очень кстати в ящичке стола среди различного хлама обнаружились нитки с иголкой и ножницы. Правда, Любе пришлось пожертвовать карманом от своих джинсов, да еще кусочком белой нейлоновой шторы, но это совсем не бросалось в глаза. Зато теперь вся одежда этого Славки была приведена в полный порядок. В оставшееся время Люба рассмотрела его пропуск – оказалось, что звали ворчуна Вячеславом Максимовичем Сивцовым, а больше никаких интересных данных пропуск не сообщил.
Когда смена закончилась, Любаша ждала Сивцова с особенным нетерпением. Она даже уже придумала, что ему ответить. Он вот так возьмет свои джинсы, рубашку, увидит, что она сотворила, подойдет и скажет: «Прости меня, добрая девушка. Я так рад, что ты к нам устроилась. А с зарплаты я тебя приглашаю в ресторан!». А она так усмехнется и равнодушно ответит: «Не надо мне ваших ресторанов и зарплат…» Нет, про зарплаты она промолчит. «Не надо мне ваших ресторанов, пойдемте лучше в магазин, купим вам джинсы на распродаже. А на мою любовь не рассчитывайте, вы для меня просто товарищ». И он сразу поймет, что она бережливая и внимательная. И начнет сохнуть от неразделенной любви. А потом он познакомит ее с каким-нибудь своим молодым другом – начальником, совсем случайно, и вот тогда… ну, дальше будет видно.
Сивцов появился в раздевалке уже совсем в другом настроении. Теперь он выглядел довольным и даже весело сверкал улыбкой. Он что-то увлеченно рассказывал другу и даже, как показалось Любочке, шутил:
– Вань, там такая рыба! С меня ростом, правда не вру! Но я ее отпустил.
– Ага, так я и поверил – отпустил!
– Нет, ну серьезно! Представил, что у нее семья, муж дома ждет, жабрами шевелит, икринки беспокоятся… Ох ты, елки! Я ж кабинку разнес… Девушка! Как вас там… Девушка! Вы мои вещи сохранили? Ничего не пропало?
Он уже стоял возле Любочкиного стола и спрашивал с вежливой иронией:
– Как там у меня? Все цело? А то ведь у нас здесь все только и ходят на работу, чтобы у кого-нибудь штаны свистнуть.
– У меня не посвистишь, – с достоинством ответила Люба и шлепнула перед Сивцовым стопку с одеждой. – Переодевайтесь.
– Я все же отойду… – дурашливо поклонился Вячеслав Максимович, взял рубашку с джинсами и спрятался за кабинками.
И уже через несколько минут по всей раздевалке раздался его грозный рев.
– Это!.. Это кто мои вещи испохабил? Ну что за идиотство в самом-то деле?
Почти сразу же раздался дружный мужской хохот – товарищам по работе жутко понравился Сивцов в рубашке с ярким цветочком на локте, и с огромной, хоть и очень аккуратной заплаткой между ног.
Сивцов подскочил к Любе и, пыхтя носом от гнева, прошипел:
– Это ты специально, да? Отомстила мне, да? А ты не подумала – как я до дома буду добираться в таком позорище?!
– Да какое же позорище? – просто оторопела Любочка. Совсем не такой благодарности она ожидала. – С дырявым задом ходить не позорище, а с заплаточкой…
– Какой дырявый за-а-а-ад?! – завопил Сивцов. – Нормальный у меня зад! Эти джинсы еще можно было носить и носить, а теперь… Как я до дома-то доберусь?
– Слав! А ты между ног пакетик засунь, ну вроде как тебе его так держать удобнее, – ржали мужики. – И цветочек на рукавчике очень стильно. Главное – где только подобрала? Никак свое исподнее на заплаты пустила! Ох, Славка, пришила она тебя! Девушка! Так его! Прямо хватайте его в мужья и тяните, он сам не отважится!
Люба только обижено перекривилась:
– А чего сразу в мужья-то? Может мне кто приличнее попадется…
– Да не-е-е-е… – гоготали мужики. – Приличнее Славки не попадется. Мы его отмоем, причешем, чем не жених?
– Так… чем… – окончательно растерялась Люба. Ей и обижать никого не хотелось – вон как люди стараются, сватают, но и идти за Сивцова желания не было. Поэтому она с отчаяньем выкрикнула. – Так он же старый!
– Вот что, молодуха… – уже белый от злости проскрипел Сивцов, – а не могла бы ты куда в другое место устроиться? У нас, например, сейчас люди требуются на рытье котлована… Вот веришь – нет, видеть тебя не могу!
– Ага, так я и поверила, – надулась Любочка. – Вот маменька мне тоже всегда так говорила, а когда я уезжала, она всплакнула!
– А я удержусь, не всплакну, – перекосился Сивцов. – Я буду губы кусать!
И ушел, сверкая новенькими Любочкиными заплатками. Осталось только тяжко вздохнуть. Вот уж верно маменька говорила – чем больше мужика по голове гладишь, тем больше лысина!
У Ирочки в автобусе день начался спокойно. Правда, первое время она немножко тянула со сдачей, не могла правильно и быстро сосчитать деньги, но шофер терпеливо ждал, и она приловчилась. Потом еще пару – тройку остановок объявила неправильно, и несколько пассажиров выскочили раньше положенного на три квартала, а еще немного людей проехали нужную остановку. Однако на ропот недовольных пассажиров Ирина отреагировала достаточно мудро. Она округлила глаза и возмущенно заявила: