И Евдоким решился. Еще раз проверив, как там спится его родным и близким, он быстро надел старый свитерок, под руку попались вытянутые трико, с вешалки сдернул маманин древний плащ и снова вернулся к себе в комнату. Осторожно, будто гремучую змею, вытащил из-под кровати несчастную Милочку, уместил ее на плащ и попробовал завернуть. Труп никак не заворачивался – то рука выпадала, то нога высовывалась. Дуся уже и так пробовал, и эдак… В какой-то миг, когда он в очередной раз укладывал ноги девушки в плащ, из кармана ее джинсов выпал сложенный в несколько раз тетрадный листок. Дуся машинально сунул его к себе под комод – потом прочитает, а сам снова принялся упаковывать свою страшную ношу. В конце концов он так перенервничал, что плюнул на все, вытащил из шкафа новое маманино покрывало, уложил на него Милочку вместе с плащом, взвалил на спину и стремительно вышел из квартиры.
В подъезде, как никогда, горели все лампочки до единой. Всегда эти лампочки колотят безответственные хулиганы или выкручивают бережливые жители для своих квартир, а вот сегодня никто не постарался! Иллюминация, как в Новый год! И тишина. Какая-то прямо-таки зловещая тишина! Того и жди, что распахнутся двери – и милые соседи поинтересуются: «Дуся, а не труп ли ты волокешь, кровопивец?» Дуся буквально несся, перескакивая через две ступеньки, сгибаясь пополам под Милочкиной тяжестью. Тут и добежать-то только до подвала!
До подвала он добрался без приключений, но вот ведь неудача – подвал был плотно заколочен! Чуть не взвыв от отчаяния, Дуся рванул на улицу. Куда направляться сейчас, он не знал. Просто так страшный узел нигде не оставишь – девушку найдут, сразу же начнется расследование, будут опрашивать жителей близлежащих домов, и маменька тут же все загубит – она непременно узнает свое новое импортное покрывало. И тогда…
Дуся тащил тюк с несчастной Милочкой к подвалу следующего дома. Ничего, он оставит Милочку там, а покрывало и плащ заберет, сожжет потом где-нибудь. Господи, сколько волокиты с этим убийством… И как только преступники так ловко со всем управляются, а потом еще спокойно живут всю жизнь?..
Вдруг Дусю обдало жаром – совсем близко раздались чьи-то голоса.
– Андрюша! Но ты не можешь так уехать!! – кричала девушка со второго этажа соседнего дома. – Ты меня оставляешь в таком состоянии!.. Андрюша! Скотина! Неужели оставишь?!! Ты не можешь!!
Андрюша, видимо, собирался именно смочь, потому что он открыл машину, которая стояла тут же, поджидая хозяина, и уже собрался отчалить. Но девушка на балконе со слезами в голосе выкрикнула:
– Тогда я сейчас же звоню твоей жене и говорю, что я беременна! Езжай, езжай! Представляю, как тебя встретят!
Андрюша, вероятно, тоже представил, и лишние девичьи откровения, как видно, в его планы никак не вписывались, он нервно захлопнул дверцу автомобиля и, бормотнув: «Ну как же достали эти бабы! Когда они кончатся?» – снова ворвался в подъезд.
Медлить было нельзя.
– Прости меня, Милочка, – шепнул Дуся, воровато оглянулся и тихо прокрался к машине.
Ручка поддалась легко, и дверца гостеприимно распахнулась. Дусе надо было бросить на сиденье труп несчастной девушки и без оглядки нестись домой, он это понимал великолепно, и все же, протолкнув труп на сиденье, он сдернул покрывало, осторожно захлопнул дверцу и только тогда заячьими скачками понесся к дому.
Домашние все так же храпели, Машенька чмокала пустышкой, и даже Душенька, забравшись на руки к сонной Инге, не пожелала просыпаться.
– С ума сойти, на пожарника они сдают, что ли? – удивленно хрюкнул Дуся и побрел в ванную.
Он плескался под душем минут двадцать, пытаясь смыть с себя все кошмарные воспоминания этой ночи. Когда вышел, на улице уже занимался рассвет. Дуся еще раз окинул взглядом свою комнату – ничто не говорило о том, что три часа назад здесь все было залито кровью.
– Надо не забыть вытащить грязное белье из-под кровати и выбросить в мусор. И маменькино покрывало, будь оно неладно… Или лучше сжечь, – решил Филин и улегся в постель.
Там, на улице, с этим тяжелым узлом на горбу, он так мечтал поскорее спрятаться в своей чистой постели, накрыться с головой одеялом и уснуть! А проснувшись, убедиться, что все это оказалось продолжением страшного кошмара про женитьбу на Инге. Спать… Долго-долго, тихо-тихо, спокойно-спокойно…
Но сейчас, коснувшись подушки, он понял, что спокойного сна ему еще долго не видать.
– Господи, хоть бы этот Андрюша не нашел какой-нибудь улики… – шептал себе под нос Дуся, зарывшись все-таки под одеяло с головой. – Интересно, а чего это я как следует не рассмотрел труп? Вдруг у нее там была какая-нибудь предсмертная записка? Хотя такие записки пишут, если сами кончают с собой…
И тут он вскочил! Он вдруг ясно вспомнил, что записка была! Он ее еще сунул… под кровать? Нет, под комод! Он ее сунул под комод!
Записка валялась под комодом. Сунув руку в узкую щель, Дуся еще только дальше затолкал тонкий листок.
– Вот черт, руки почему-то такие толстые выросли…
Недолго думая, Дуся этими толстыми руками попросту отодвинул комод, выудил из мохеровых клубков пыли записку и установил мебель на место.
Он сел на кровать, и сердце его тяжело затрепетало.
«Мертвые не молчат. Олеся Горида. Она все видит. Ты теперь не сможешь спокойно жить».
– Здра-а-а-ассьте! – изумленно качнул головой Дуся. – Вот и делай после этого подвиги! Олеся, видите ли, видит! А она не видела, кто это Милочку так покрошил?! А я, значит, не смогу жить спокойно? Не, ну ваще…
Он обиженно дернулся, отвернулся к окну, но потом не удержался и перечитал записку еще раз. Так и есть: «не сможешь спокойно жить…»
– Да я и так уже забыл, когда жил-то спокойно, – все еще обижался неизвестно на кого Дуся. – То маманя со своим паспортом, то мины какие-то толкают куда попало, то Яков этот машину раздразнил, хорошо еще догадался в новый костюм переодеться! Хотя, чего уж тут хорошего-то, мужик-то все равно погиб… Нет, ну какая зараза нам жить не дает, а?
Он еще раз посмотрел на записку. Олеся Горида… Нет, такого имени он никогда не слышал. Ну что же, придется с девушкой познакомиться. Завтра же… Так, не завтра, а уже сегодня. Сегодня он получит маменькин паспорт и отправит их… куда б их отправить, чтобы быстро, далеко и надолго? Ну, только в санаторий местного разлива. Или… Нет, он не отправит их в санаторий, он знает, к кому послать своих родных и близких. И уж тогда-то…
Наутро он пробудился от детского плача и маменькиного ора:
– Милочка!! Мила! Ну куда она запропастилась?! – кричала женщина, пытаясь успокоить ревущего младенца. – Инга! Ну что ты таскаешься, как беременная моржиха?! Немедленно приготовь девочке кашу!.. Господи, да что сегодня за утро такое – никого собрать не могу! Милочка!!
От этого имени Дусю будто подбросило на кровати. Он ни секунды не сомневался в том, что ночные приключения ему не померещились, и ему стало по-настоящему страшно. Что сейчас начнется, когда все станут искать девушку?