– Кира, ты обещала, что мы переедем ко мне, у тебя нам никогда не дадут покоя, – ворчал Кауров, глядя, как Кира торопливо идет к двери.
Прямо с порога на шею к ней кинулся Димка.
– Кирсергевна-а-а!! А я лису видел! Настоящую! И зайцев много! У них такие следы-ы! Вы бы ни за что не распутали! А еще мы ходили охотиться на куропаток! Ни одной не поймали! Дед Сеня сказал, что от меня по тайге шуму много!
Даша стояла рядом, тихо улыбалась и никак не могла выпустить Димкину ладошку из своей руки. Кира не знала, что ей говорить, поэтому отчего-то прятала глаза.
– А давайте я вас чаем напою! – придумала она, чтобы немного прийти в себя.
Она убежала на кухню, включила чайник и посмотрела в окно.
– Кирочка, вы простите меня. Я такая дура, – услышала она, как сзади подошла Даша и по-детски уткнулась ей в спину.
А сейчас они с Кауровым валялись вдвоем на диване, и Игорь болтал на ухо Кире всякие глупости. Архипу, который в последнее время перетерпел бурное нашествие гостей, хотелось, вероятно, покоя и определенности. Он взлетел на спинку дивана и прицепился к Каурову:
– Говорри: Киррочка, ты лучше всех… всех… Киррочка… ты лучше… говорри!
– Да иди ты, мерзкий птиц! – отмахивался тот. – Я сам знаю, что говорить!
Потом в голове у попугая что-то переклинило, потому что он вдруг рявкнул голосом Маши:
– Слушшшшай, а ты… умеешшь цыплят делать? Горемыкина просила!
Кира и Кауров взглянули друг на друга и расхохотались – до слез…