И они принялись за поиски. Амалия отодвинула стол, осмотрела его ящики и стала изучать стулья, переворачивая их и тщательно осматривая. Антоша принялся за комод, но не нашел ничего, кроме каких-то капель непонятного назначения и старых театральных программок.

– Пол осмотри, – приказала Амалия, рассматривая диван. – На нем случайно нет никаких пятен, похожих на кровь?

Однако на полу нашлись какие угодно пятна – от грязи, воска и масла, – но только не те, которые даже при самом живом воображении можно было принять за кровь. Амалия отправилась в спальню и перевернула там все вверх дном, даже забралась под кровать, но и там не нашла никаких следов крови.

– Ничего, – вынуждена была констатировать она.

– Ничего, – уныло согласился Антоша.

Амалия вздохнула.

– Любопытно, – сказала она.

– Что именно? – насторожился Антоша.

– Да то, что кто-то вымыл половину гостиной, а ко второй даже не притронулся, – отозвалась Амалия. – А пол в спальне вообще не трогали.

– И о чем это нам говорит? – растерялся Антоша.

– Только о том, что там, где вымыли, было что-то, чего не было там, где не мыли, – загадочно промолвила Амалия, и ее глаза сверкнули золотом.

– Кровь? – догадался Антоша.

– Допустим, – с сомнением в голосе отозвалась Амалия. – Хотя не исключено, что женщина, которая делала здесь уборку, просто-напросто неряха и лентяйка. Комнаты мы с тобой осмотрели. Что у нас осталось?

– По-моему, ничего, – ответил Антоша.

– Чулан, – внезапно сказала Амалия. – Дворник упоминал про чулан. Пойдем-ка осмотрим его.

И в чулане их ждало настоящее открытие. Нет, то были не грязные бутылки, до сих пор источающие крепкий сивушный дух; не чьи-то штиблеты с огромной дырой спереди, не подлежащие починке, и не белесая моль, которая вылетела откуда-то и принялась кружить вокруг лампы, которую Антоша захватил с собой.

– Кровь… – выдохнула Амалия, глядя на тонкую темную струйку на полу чулана. Если бы молодая женщина не догадалась отодвинуть в сторону пару бутылок, они бы ничего не заметили.

– Так что, – начал Антоша в изумлении, – их убили здесь?

– Нет, – отмахнулась Амалия. – Тех двоих убили в гостиной, примерно в том месте, где позаботились потом как следует вымыть пол. А тела, чтобы их никто не заметил, к примеру, в окно, спрятали сюда и только потом вернулись за ними. Но когда убийцы вытаскивали тела обратно из чулана, чтобы незаметно вынести их, они не заметили, что кровь оказалась на полу. Оно и понятно – судя по всему, эти двое сильно торопились. Зато теперь мы точно знаем, что мы на верном пути.

9

– Так как же все было на самом деле? – спросил Антоша.

– Очень просто, – ответила Амалия, ставя бутылки на место. – По какой-то причине некто убил во флигеле двух человек. Далее… Убийцы, ведь, судя по всему, их было по меньшей мере двое, захотели скрыть свое преступление. Зачем?

– Что зачем? – Антоша глядел на Амалию во все глаза.

– Я имею в виду, – нетерпеливо пояснила молодая женщина, – к чему такие ухищрения? Зачем прятать тела в чулан, затем вывозить их куда-то, затем разрезать на части и опять куда-то везти? Что за вздор? Почему нельзя было просто бежать?

– Потому что убийцы не хотели, чтобы их нашли, – заметил Антоша. Он был обескуражен, что Амалии до сих пор не пришла в голову такая простая мысль.

– Глупости! – фыркнула она. – В большинстве случаев преступнику достаточно бежать, особенно если с жертвой его ничего не связывает. Если произошло ограбление, то надо бежать; если убийство на почве страсти… Тогда, боюсь, выражение «не связывает» теряет смысл. – Она пожала плечами. – И все же какова предусмотрительность! Убить, засунуть тела в чулан, явиться на следующий день или через день под видом перевозчиков… Потом мужчина незаметно вытащил трупы, к примеру, завернув их в ковер, а женщина замыла или стерла все следы крови – помнишь, дворник говорил, она убиралась здесь. А чтобы усыпить бдительность дворника, они заплатили ему все, что была должна Юлия Ларионовна, придумали историю о том, что она переезжает к какому-то богачу, и исчезли… Нет, нет и еще раз нет! Для преступления на любовной почве все произошедшее слишком хладнокровно, слишком обдуманно. Значит, либо месть, либо что-то еще. Все делалось ради какой-то очень серьезной цели, иначе просто не стоило бы прилагать столько усилий. – Она поглядела на Антошу и улыбнулась. – Ну ничего, с помощью сыскного отделения или нет, но мы найдем этих… этих господ. Пойдем-ка поговорим еще с дворником о том, что собой представляли перевозчики. Сдается мне, что если мы их отыщем, то найдем и убийц.

Антоша погасил лампу, которая светила еле-еле, и поставил ее на стол. Амалия заперла чулан и подождала своего спутника у выходной двери.

– Как ужасно! – с горечью проговорил Антоша, когда они были уже снаружи. В ответ Амалия взяла его под руку.

– Можешь мне поверить: то, с чем мы столкнулись, – еще не самое ужасное из того, что случается в жизни, – сказала она. – А вот и наш дворник!

Дворник разговаривал с каким-то взволнованным господином – судя по одежде, мелким чиновником. Завидев Амалию и ее спутника, дворник осклабился и кивнул им, как старым знакомым. Он уже успел сквозь окно заметить, что они перерыли все во флигеле, и преисполнился почтения к господам, которые намерены вот так серьезно, любой ценой вернуть себе то, что им была должна исчезнувшая невесть куда Юлия Ларионовна.

– И, сударь, нечего расстраиваться, – сказал дворник чиновнику. – Не вы один госпожу Лебедкину ищете. Вон госпожа и ее брат тоже найти ее не могут. Отыщется она, непременно отыщется!

– Правда? – обрадовался господин, подбегая к Амалии. – Вы тоже имели честь знать Юлию Ларионовну? – Он сдернул с головы фуражку. – Позвольте представиться – Белоголовцев Илья Андреевич. И у вас нет никаких сведений, где она сейчас может быть?

Он был маленький, узкоплечий, ростом ниже Амалии и к тому же, несмотря на молодость, почти совершенно лысый. Движения у него были суетливые, мелкие, губы улыбались, но в глазах застыла мольба. Антоша поглядел на него сверху вниз и сурово подумал, что мужчина смахивает на бестолковую курицу.

– К сожалению, Илья Андреевич, не могу вам ничего сказать, – ответила Амалия. – Мы бы тоже дорого дали, поверьте, чтобы знать, где она теперь.

Но господин Белоголовцев не унимался. Он повторил несколько раз, что очень уважает… ценит Юлию Ларионовну… и ее доброе сердце… Она такая женщина, ах, такая женщина! Амалия мило улыбалась и кивала головой. Баронесса уже видела, что в присутствии поклонника госпожи Лебедкиной ей точно не удастся расспросить дворника, и решила, что вернется сюда завтра утром, а пока отправится в гостиницу, чтобы отдохнуть и как следует обдумать свои последующие шаги.

– И она так неожиданно уехала… – бормотал чиновник. – Никого не предупредила! Воля ваша, но это странно… особенно по отношению к друзьям…