Рудольф издал какой-то невнятный звук, но ничего не сказал.
– И что я должен буду сделать? – покорно спросил Белоручка.
– Так вы согласны? Вы принимаете мои условия?
Вор развел руками.
– Ну… Все равно мне не имеет смысла продолжать свои… фокусы после того, как вы меня сцапали.
– Хорошо. Я же говорила, вы очень умны. Итак, в том, что касается наших похитителей… Вы заберете у них украденные ими у нас ничего не стоящие картины, которые я на память об этом деле повешу… где, Рудольф?
– Я полагаю, малая гостиная сгодится, – нашелся тот.
– Где стоит китайский фарфор? Замечательно. Мне будет приятно время от времени любоваться на вашу работу. Взамен вы подложите драгоценности, которые сами украли у Эрмелинов, и сами же их найдете. Таким образом, вы окажете нам важнейшую услугу.
– Если уж они, гады, покушались на нашу «Джоконду», – сказал Белоручка, подумав, – я согласен.
Едва заметная улыбка тронула губы Амалии.
– Вот и прекрасно. Значит, договорились. Вы по-прежнему сыщик Деламар и не забывайте об этом. Теперь что касается убийств. Вы навестите Кристиана Эрмелина и зададите ему несколько вопросов. Я уверена, он не захочет говорить с вами, но вы надавите на него и скажете, что вам и так все известно и что Гюстав с Луизой Сампьер уже все вам рассказали. Потом вы вернетесь сюда, и мы с вами обсудим, что делать дальше. Надеюсь, к завтрашнему дню мы покончим с этим делом.
– Почему не сегодня? – встрепенулся Белоручка. Было видно, что он прямо-таки горит стремлением вершить правосудие.
– Всему свое время, – отвечала Амалия.
* * *
– Ваш обед, месье Эрмелин, – доложил слуга.
Кристиан едва взглянул на него.
– Поставь на стол и убирайся.
Есть ему не хотелось. Он поднялся с места и заходил по комнате. Именно в таком положении его и застиг вошедший гость. Услышав стук двери, Кристиан обернулся.
– Ты? – с изумлением выдохнул он. – Но что… – Он заметил подушку в руках посетителя и осекся.
В следующее мгновение Кристиана отбросило назад. Револьвер выстрелил почти бесшумно. Эрмелин скорчился на полу. Из его рта капала кровь. Он все пытался приподняться и спросить что-то, но сил у него уже не было.
Убийца отбросил ставший ненужным револьвер и простреленную подушку, после чего подошел к Кристиану и положил ему на грудь аккуратную записочку. Она гласила: «Ты умрешь пятым. Л.».
– Как вы думаете, он нас не обманет? – осведомился Рудольф после того, как окрыленный Белоручка, он же сыщик Деламар, ушел.
Амалия немного подумала.
– Нет, кузен. Меня-то он, может, и захотел бы оставить с носом, но не вас.
– Почему? – осведомился Рудольф немного озадаченно.
– Потому, – рассудительно заметила Амалия, – что тогда вы выбросите его за борт, а вода в океане чертовски холодная.
– Гм… – нерешительно протянул Рудольф. – Никогда не могу понять, смеетесь вы или говорите серьезно… А этот ваш трюк с драгоценностями – как вы думаете, он сработает?
– Еще бы! – усмехнулась Амалия. – Но сначала наведем ясность в основном деле.
– Я так понимаю, что вам уже все ясно, а я так ничего не понял, – пожаловался Рудольф. – Честно говоря, я до сих пор недоумеваю, каким образом вы смогли вычислить, что наш милейший Деламар и есть Белоручка.
– Ему не следовало рассказывать о княгине Лопухиной, – заметила Амалия. – Когда я догадалась, как именно были украдены ее драгоценности, я сразу же поняла образ мыслей вора, и то, как он станет действовать в следующий раз, уже не составляло для меня тайны. Кроме того, я сообразила, что именно в Деламаре меня так смущало.
– То, что он слишком хорошо играл свою роль? – предположил Рудольф.
– Вовсе нет, – отозвалась Амалия. – Помните ту ночь, когда был убит Боваллон? Деламар с ног сбился, якобы разыскивая украшения, но как он на самом деле поступил? Он доверил все обыски Марешалю, второму помощнику капитана! Но это же совершенно неправильно, ведь, если бы Деламар был настоящим сыщиком, то он бы и обыски проводил только сам. Ну-ка, дорогой кузен, скажите мне, почему Деламар так поступил?
– Да потому, что драгоценности были у него! – в сердцах, найдя разгадку, воскликнул Рудольф. – Какой же я болван, в самом деле! Я ведь тоже подумал, что это как-то странно, но у меня и в мыслях не было, что вор и есть он!
– Не отчаивайтесь, кузен, – подбодрила его Амалия. – Без вашей помощи я бы никогда не сумела припереть нашего друга к стенке… А вот и он!
– Что-то он слишком быстро, – буркнул Рудольф. – Неужели ему уже удалось поговорить с Кристианом?
Но Амалия поглядела на взволнованное лицо Деламара и сразу же поняла: что-то произошло.
– Что такое? – Она приподнялась с кресла. – Неужели Кристиан… – Она не договорила.
– Похоже, нас опередили, мадам Дюпон, – ответил вновь ставший сыщиком Белоручка. – Он был еще теплый, когда я вошел к нему.
* * *
Амалия не запомнила, как выглядела та каюта. Ее не интересовали ни интерьер, ни происхождение напольного ковра, ни цвет мебельной обивки. Она не видела ничего, кроме тела, распростертого на ковре. Возле него стояли доктор Ортега и священник.
– Он оглушил матроса, который сидел у входа, – докладывал Деламар, почтительно косясь на Амалию, за которой по пятам следовал германский агент. – После чего вошел и прикончил беднягу.
«Черт! – думал про себя вор. – Дамочка так разъярена, что об нее можно спички зажигать… Интересно, сколько ей лет? Вроде увалень кузен гораздо старше – и, однако, во всем ее слушается…»
Амалия кивнула на револьвер, валяющийся на ковре.
– Оружие Боваллона?
– Да, мадам. – Деламар поколебался и добавил: – Он оставил записку.
– Дайте ее сюда! – Амалия выхватила у него листок и пробежала его глазами. – Черт бы его побрал, этого мерзавца! – Она едва не споткнулась о простреленную подушку, и сыщик галантно придержал ее за локоть.
– Бел… то есть месье Деламар, займитесь свидетелями!
– Есть, мадам! – отозвался сыщик, подавляя сильнейшее желание козырнуть по-военному.
– Стойте! – окликнула его Амалия, когда он уже был у выхода. – Доставьте ко мне Луизу Сампьер, я должна с ней побеседовать.
– Почему именно ее? – с любопытством спросил Рудольф.
– Потому что она бедная родственница, – загадочно ответила Амалия.
Доктор Ортега робко кашлянул.
– Простите меня, мадам, и вы, месье, за то, что я, возможно, вмешиваюсь не в свое дело, но… ведь надо известить вдову.