Зеваки, стоявшие довольно жидкой толпой, переглядывались и чесали в затылках. Наконец двое решились и нырнули в фургон с русалкой. Другие двое ухмыльнулись и, повернувшись, вразвалку зашагали к ближайшему салуну, благо он располагался всего в нескольких метрах.
– Смотри, цирк! – с горящими глазами сказал Билли. – Давай заглянем туда!
– Билли! – сурово одернула его Амалия. – Нам не стоит лишний раз светиться. Пойдем лучше купим еды в дорогу и накормим лошадей.
– Я никогда не видел шпагоглотателя, – объявил Билли. – Как ты думаешь, сначала лучше пойти к нему или наведаться к предсказателю?
Амалия возвела очи к небу и тяжело вздохнула. Теперь она поняла, кого именно имел в виду распорядитель, говоря о маленьких детях.
– Билли, – сказала она, – мы не пойдем смотреть на глотателя дрянных железок. И судьбу пытать тоже не будем. Ясно?
Пока они препирались, из ближайшей повозки выглянула физиономия довольно гадкой старушенции, увешанная бородавками, как медалями. Это была расплывшаяся особа в грязном синем ситцевом платье. Для пущей важности она заплела свои черные лохмы в косу и обвила ее множеством монеток на шнурках.
– Заходите, заходите, господа хорошие! – проскрежетала она. – Всего доллар, и старая матушка Зара расскажет вам все, что случилось и случится с вами.
– Спасибо, как-нибудь в другой раз, – сказала Амалия тактично, увлекая Билли за локоть прочь.
Старуха засмеялась и погрозила пальцем.
– Э… От судьбы не убежишь, она не матушка Зара. Ну, дети, заходите! Я же знаю, вам до смерти хочется узнать, что вас ждет.
Билли жалобно поглядел на Амалию, но она только еще крепче ухватила его за локоть.
– Нет уж, братец Гарри, давай-ка как-нибудь в другой раз.
– Экий ты, право! – проворчала карга. – У твоего брата, слава богу, и у самого голова есть. Ну же, красавчик, не бойся, матушка Зара такого тебе нагадает!
Амалия подмигнула Билли. Если великая предсказательница даже не знала, что они не являются братьями, то ей явно не стоит доверять ни свое будущее, ни серебряный доллар.
– Спасибо, – нерешительно промолвил Билли, – мы это… и в самом деле как-нибудь в другой раз… – Он кашлянул. – Извините.
Он и Амалия двинулись к салуну, но последнее слово осталось за старой каргой. Увидев, как уплывают посетители, а вместе с ними – и вожделенные денежки, она набрала воздуху в грудь и закричала:
– А, чтоб тебя, паршивец белобрысый! Истинно говорю тебе: будешь ты в этом месяце в гробу валяться! Да-да, в гробу! – Она плюнула на землю и исчезла в своей повозке.
Билли Пуля, суеверный, как и многие ирландцы, посерел лицом при этих ужасных словах. Но Амалия не дала ему опомниться и почти силой затолкала в открытую дверь салуна.
– Ты слышал? – жалобно спросил Билли, как только они оказались внутри. – Вот черт!
– Спокойно, братец, – сказала Амалия. – Она же просто так, со зла сказала.
Билли тяжело опустился за стол, снял шляпу и рассеянно провел рукой по выгоревшим вихрам. Амалия видела, что он встревожен до чрезвычайности.
– Проклятая баба! Вот проклятая баба! – повторял он в сердцах.
Амалия похлопала его по плечу.
– Выпей и забудь.
– Тебе легко говорить! – рассердился Билли. – Тебе ведь она ничего не сказала! А я прошлой ночью кровью кашлял… И кстати, ты сам заявил, что у меня чахотка. Ну вот, можешь радоваться, так оно и есть! – Он опустил на стол крепко сжатые мальчишеские кулаки. – Господи, как я не хочу умирать! Если бы ты только знал! И жизни-то мне осталось всего до конца января! А потом меня зароют, и никто не станет обо мне вспоминать. Кому нужен такой, как я? Подыхай, как собака, всем наплевать! Нет, все только рады будут! И никого, совсем никого…
Он говорил, захлебываясь и глотая окончания слов. Амалия видела, что он полон жалости к себе, а в таком состоянии человек не склонен слушать какие бы то ни было разумные доводы. Ей тоже было жаль его, но она не знала, как проявить эту жалость, ненароком не обидев молодого человека.
– Приветствую вас, – пророкотал чей-то начальственный баритон над самым их столом.
Билли съежился и словно стал меньше ростом. Вне всяких сомнений, он отметил то же, что и Амалия. Возле их стола возвышался человек лет сорока, рыжеватый, с аршинными усами, пушистыми на кончиках, и светлыми глазами, утопающими в сетке морщинок. На груди человека поблескивала серебряная звезда шерифа, в руках он держал, дулом в стену, превосходный блестящий «винчестер». За шерифом маячили еще двое мужчин – угрюмых, коренастых и тоже с ружьями. Мысленно Амалия прикинула, каковы у них с Билли шансы выбраться невредимыми из этой передряги. И не надо было родиться математиком, чтобы сообразить: расчеты не слишком обнадеживающие.
– Ты Билли Мэллоун, – сказал шериф скорее утвердительно, чем вопросительно. При этом он смотрел на Амалию в упор.
Амалия толкнула Билли под столом ногой, и тот незаметно сунул руку за револьвером.
– Вы ко мне обращаетесь, шериф? – учтиво осведомилась Амалия.
– Так точно, кабальеро, – отозвался шериф. – Имей в виду, я знаю, кто ты такой, так что отговорки тебе не помогут.
– Все в этом мире думают, что они что-то знают, – отозвалась Амалия. – Но иногда они ошибаются.
Она глядела на шерифа, шериф глядел на нее, и никто не хотел опускать глаза первым. Продолжение было неожиданным: губы под усами раздвинулись в улыбке.
– Можно сесть? – спросил шериф.
Билли заерзал на месте. Амалия быстро толкнула его локтем.
– Да ради бога, – ответила она на вопрос шерифа. – Свободных мест тут, слава богу, хватает.
Ее собеседник грузно приземлился на скрипучий стул.
– Эй, Майк! – подозвал шериф хозяина салуна. – Обслужи моих друзей, а то нехорошо, что им приходится ждать.
«Друзей? – мелькнуло в голове у Амалии. – Ого!»
Хозяин подкатился в то же мгновение, принял заказ и умчался так, словно у него в зад был встроен паровозный котел.
– Можно вопрос, шериф? – осведомилась Амалия, поставив локти на стол и сложив руки кончиками пальцев. – Положим, вы узнали меня. Что вы собираетесь делать?
– И мне кружку пива, Майк! – крикнул шериф вдогонку хозяину и повернулся к Амалии. – Это интересный вопрос, мистер Мэллоун. Должен признаться, я как раз сейчас размышляю над ним. Вы же не станете отрицать, что за вашу голову объявлена награда, и немаленькая?
Билли, оказавшийся как раз напротив шерифа, обиженно засопел и стал медленно наливаться розовой краской. Амалия вторично толкнула его локтем.
– Деньги – это еще не все, мистер…
– Терман, – подсказал свое имя шериф. – Согласен. С другой стороны, я не отвечаю за все, что творится на белом свете. Моя задача – чтобы в моем городке все было тихо и спокойно. Насколько я могу судить, вы ведь явились сюда не для того, чтобы создавать мне хлопоты, верно?