– Ты уверен, что ей нечего делать в Мексике? – осторожно спросил я.
– Конечно, уверен, – хмыкнул он. – И, если я что-нибудь соображаю, она пытается сейчас найти путь обратно. Конечно, она храбрая девушка, но боюсь, что ей в одиночку не справиться. Сейчас я найду того мальчишку, который сбил меня с толку, и если он не выложит, куда она поехала, я из него душу вытрясу.
Я нахмурился.
– Хорошо бы нам поспешить, – сказал я. – Ты знаешь, что Санчес объявил награду за ее голову?
Стив так резко остановился, что я даже испугался.
– Рассказывай! – велел он, схватив меня за плечо.
Я открыл ему все без утайки: семьсот долларов за живую, пятьсот за мертвую, по двести – за каждого из тех, кто ее привез.
Стив сжал челюсти, и на скулах его заиграли желваки.
– Вот ублюдок! Но соображает хорошо, надо отдать ему должное. За такие деньги ему достанут и луну с неба.
Мы приближались к городу, и гробовщик натянул капюшон на голову.
– Что будем делать? – спросил я, поглаживая оттопыривающиеся от «кольтов» карманы сюртука.
– Сначала заберем твою лошадь, – сказал Стив. – Ты же не можешь идти пешком.
Я выругался, вспомнив, что Санчес забрал мои вещи, и лошадь наверняка тоже.
– Ничего, – успокоил меня Стив, – мы нанесем ему визит. Но прежде повидаемся с мальчишкой. Он видел, как она уезжала.
– А как мы его найдем?
– Он калека. Наверняка сейчас на улице просит милостыню.
– Диего? – неприятно поразился я.
Диего примостился у стены, взирая на мир все тем же взглядом горделивого волчонка. Стив подошел к нему и встал перед ним, упершись руками в бока. Завидев гробовщика, Диего слегка побледнел, но, естественно, не сдвинулся с места.
– Нехорошо обманывать людей, Диего, – сказал Стив со злостью. После чего пнул деревянную чашку, и две монетки, вылетев из нее, зарылись в землю. Чашка отскочила в сторону и бешено закружилась на месте.
– Я сказал вам правду, – возразил калека упрямо.
– Нет, амиго, ты послал меня на мексиканскую дорогу, где никакая леди со светлыми волосами не появлялась. Я спрашивал у всех встречных, и они это подтвердили.
– Может быть, они вам солгали? – предположил мальчик, дерзко глядя ему в лицо.
Гробовщик сделал такое движение, словно хотел схватить мальчика за ухо. Я удержал его руку.
– Стив, так не годится. Он же калека!
– А я плевать на это хотел! – выразительно объявил гробовщик. – Или он мне скажет, куда она поехала, или я сверну ему шею.
Диего нерешительно прикусил губу.
– Мне кажется, она могла свернуть на дорогу, которая ведет к Сан-Игнасио.
– И на какой лошади она была?
– На вороной.
– А прошлый раз, – угрожающе сказал Стив, – ты утверждал, на белой.
– Может быть, лошадь была серая в яблоках… – невинно заявил Диего. – Я плохо разбираюсь в мастях, падре.
Жилка на виске моего спутника часто затрепетала.
– Слушай, ты, маленький засранец…
– Стой, Стив! – Я потянул его за локоть. – Перестань.
– Да он нам голову морочит! – взвился гробовщик. – Пока мы здесь, Амалию сто раз могли убить, ты понимаешь это?
– Никто ее не убьет, – отозвался Диего. – А вам, сеньоры, должно быть стыдно, что вы польстились на деньги Санчеса. – Он покривил губы и сплюнул в пыль, выражая этим свое презрение.
– Мы хотим найти ее не из-за денег, – сказал я, – а потому, что ей угрожает опасность.
– Я вам не верю. – Ноздри Диего раздувались. – Вы хотите найти ее, чтобы отдать Санчесу и получить свои проклятые доллары. А на то, что он замучает ее до смерти, вам наплевать. Так вот: можете убить меня, но я вам ничего не скажу!
Гробовщик, рассвирепев, сделал шаг вперед, однако я оттащил его назад.
– Полно, Стив. Ты же видишь: он не будет говорить. Оставь его, у нас нет времени.
Я наклонился, подобрал чашку, положил в нее обратно монетки и добавил серебряный доллар из кармана. Диего недоверчиво следил за мной, и я потрепал его по голове.
– Ты молодец, парень. Друзей надо оберегать всеми способами, в этом ты прав. Никому не говори, куда она поехала и на чем… Пошли, Стив.
– Но я…
– Стив!
Гробовщик поглядел на меня так, словно я был привидением, тяжело покачал головой и последовал за мной.
– Какого дьявола, Ридж? Он сидел напротив борделя, когда она сбежала. Он мог нам все рассказать!
– Он и так нам все рассказал, – возразил я. – Просто ты невнимательно слушал.
– Да ведь это сплошное вранье!
– Отсей вранье и получишь истину. Сначала он направил тебя на запад, за реку, затем – на юг, к Сан-Игнасио. Думаю, она все-таки едет на север.
Стив тяжело вздохнул.
– Ну хорошо, допустим. А лошадь?
– Не вороная, не белая, но и не в яблоках. Какие-нибудь мысли есть?
Стив нахмурился.
– Черт побери! Ты думаешь то же, что и я?
– Да, я тоже думаю, что лошадь пегая. Поэтому мальчик и не хотел ничего говорить. Пегих лошадей не так-то много, и уж, конечно, всадника на ней отыскать проще простого.
– Знаешь что… – заговорил Стив в порыве откровенности, – я рад, что не дал тебя повесить.
– Я тоже этому рад, – скромно признался я. – Заглянем к Санчесу?
– Угу, – рассеянно сказал гробовщик и снял с седла «винчестер».
На языке штата Нью-Йорк то, что мы проделали в следующие десять минут, называется «незаконным проникновением в частное владение», но нам было все равно. Оглушив ручкой револьвера мерзавца, который совсем недавно вырубил меня в холле прикладом, я велел второму слуге, трясущемуся от страха, отвести нас к Санчесу. Гробовщик прикрывал меня со спины.
Санчес нашелся в гостиной на первом этаже. Нос у него был фиолетовый, к тому же распух и сильно напоминал грушу.
– Buenas dias, senor! [8] – сказал я с порога.
Ибо, хоть ты и гринго, никому не повредит быть вежливым.
Федерико, стоявший у окна, выхватил револьвер и тотчас же получил пулю в грудь из «винчестера». Тихо стеная, кабальеро опустился на пол. Я ногой отшвырнул его «кольт» под кушетку.
– Мои вещи и мою лошадь, – промолвил я, глядя Санчесу прямо в глаза. – Попробуете выкинуть что-нибудь – вам крышка. Должен сказать, мне доставит несказанное удовольствие пристрелить вас!