– Мы объявим ей о пенсии, которую обещал Горохов, и скажем, что взамен надо предоставить все бумаги Николая. Будем надеяться, дневник среди них. Он сильно облегчил бы мою задачу, – прибавила Амалия.
Однако, когда они подъехали к лавке, ее окна и окна наверху не светились.
– Может быть, хозяйка ушла в гости? – предположил Александр. – Или уже уснула?
– Может быть, – с сомнением отозвалась Амалия. – Девятый час уже. Хотя…
Молодые люди обошли лавку и постучали в знакомую дверь. Из-за нее раздалось мяуканье, но больше никаких звуков не последовало.
– А я и не знал, что у них есть кошка, – удивился Александр.
– Конечно, есть, – подтвердила Амалия. И в ответ на удивленный взгляд спутника пояснила: – В прошлый раз я видела блюдечко с молоком в углу.
Ее ответ наполнил Александра умилением. Она была такая умненькая, такая милая, такая правильная. И к тому же с ней совсем не было скучно.
– Дверь открыта, – внезапно сказала Амалия.
– Не может быть! – вырвалось у офицера.
Амалия толкнула створку, и та подалась. Петли издали звук, похожий на сладкий зевок. По прихожей с озабоченным видом сновала бело-рыжая кошечка. Завидев людей, она мяукнула и ускользнула в дверь, которая вела в комнаты.
– Может быть, служанка вышла? – предположил Александр. – Настасья Ивановна! Настасья Ивановна!
В ответ где-то закашляли часы, пробили четверть и умолкли.
Чувствуя, как у нее взмокли виски, Амалия двинулась к гостиной. Половицы скрипели под ее шагами. Еще шаг, другой, дверь гостиной приоткрыта – и…
Свет от уличного фонаря проникал в окно и, повторяя искаженные очертания рамы, падал вниз неровным прямоугольником. Острый взгляд Амалии сразу же выхватил в этой полосе света свешивающуюся с кресла неподвижную руку. Вокруг тела металась испуганная кошка.
– Мяу!
Александр подошел, посмотрел поверх плеча Амалии, хотел что-то сказать – может быть, удержать ее, чтобы не ходила туда, – но его спутница уже решительно толкнула дверь и вошла. Она наступила на какие-то листы и только теперь заметила, что все ящики стола и комода выдвинуты, все бумаги высыпаны из них, словно здесь кто-то что-то долго и отчаянно искал.
– Зажгите свет, – велела Амалия, стаскивая перчатки. – Только осторожно.
И когда свет зажегся, прежде всего подошла и посмотрела на полосы на шее убитой хозяйки.
– Надо искать дневник, – проговорила девушка. – Заодно неплохо бы проверить, на месте ли деньги.
– Думаете, это ограбление? Может быть, Настасью Ивановну ограбила служанка? – выдвинул версию Александр.
– Нет, – ответила Амалия. Кошка подошла и потерлась о ее платье. – Ее задушили, точно так же, как и ее сына. Если я права, денег на месте не окажется. Ведь серебряные часы ее сына тоже исчезли.
– Для отвода глаз, – усмехнулся Александр. – Думаете, убийцы искали дневник?
– Меня бы это не удивило. Но вот что странно… – Амалия умолкла. – Женщина сидит в точности так, как сидела вчера, когда мы приходили к ней. Неужели…
– Наверное, кто-то пришел сразу после нас, – предположил Александр, беря в руки пачку счетов и старых писем.
Амалия принялась помогать ему. Вдвоем они пролистали все бумаги в гостиной и перешли в соседнюю комнату, где обнаружили труп служанки. Очевидно, та, более крепкая физически, чем хозяйка, пыталась защищаться, потому что часть мебели в комнате была опрокинута.
– А ее зарезали, – мрачно констатировал Александр.
– Да, – откликнулась Амалия. – Судя по всему, задушить себя она не дала.
Молодые люди осмотрели комнату, очевидно, бывшую спальней хозяйки, затем перешли в следующую – судя по всему, принадлежавшую сыну. Здесь неизвестные искали еще более упорно, чем в остальных комнатах. Учебники были сброшены с полок, а у некоторых оторваны обложки. Конспекты лекций изодраны, газеты, которые, вероятно, читал несчастный молодой человек, разбросаны по полу…
– Похоже, тут все перевернули, – подал голос Александр.
– Да, – рассеянно подтвердила Амалия, глядя на разбитую рамку на полу. В нее была вставлена фотография Даши, которая улыбалась во весь рот, счастливая, как никогда. Амалия подняла рамку, стряхнула осколки стекла и вытащила фотографию, надеясь, что та даст ей какую-нибудь зацепку. Но ничего подобного – всего лишь снимок, подаренный девушкой влюбленному в нее молодому человеку. Судя по всему, у него это действительно было не просто увлечение, потому что он спрятал под фотографией Даши свою собственную.
– А денег нигде нет, – подал голос Александр.
– Нет, – рассеянно подтвердила Амалия, села на стул и задумалась. – Знаете что, посмотрите пока в других комнатах и в лавке. Мне надо кое-что понять.
Александр не стал возражать и вышел.
Амалия посмотрела на фотографию Даши, которую держала в руке. Скрипнула дверь, девушка напряглась – но вошла всего лишь бело-рыжая кошечка и, стоя у двери, умоляюще поглядела на незваную гостью.
«Если убийцы нашли дневник, все бесполезно… – размышляла Амалия, – а если нет… Интересно, кто же пришел вчера после нас?»
Убрав обе фотографии в сумку (ей не хотелось, чтобы портрет Даши попал на глаза полиции, а фото Николая еще могло ей пригодиться), она вновь стала перебирать и ощупывать каждый предмет. И когда осматривала один из двух чернильных приборов, стоящих на столе, обратила внимание, что в нем нет чернил.
Заглянув внутрь, Амалия увидела, что там что-то блестит, и не без труда извлекла наружу ключ. Самый обыкновенный с виду ключ от неизвестного замка – но девушка воспрянула духом. Ай да Николай… На самом видном месте! И ведь никто, никто не догадался бы туда заглянуть!
Амалия спрятала ключ и еще раз осмотрела комнату, но больше ничего интересного не обнаружила. Вскоре вернулся Александр.
– Деньги из лавки пропали, – сообщил он. – Дневника я не нашел. Очевидно, если он и был, то, судя по тому, что в комнатах все вверх дном, его унесли.
Корф и сам не заметил, что стал выражаться точь-в-точь как Амалия – этакими взвешенными, логически закругленными фразами.
– Вы ничего не нашли? – спросил он.
Амалия горестно покачала головой и вздохнула:
– Ничего.
Кошка, отлично видевшая, как белокурая барышня чуть нос себе не прищемила, когда и так, и эдак пыталась залезть в чернильницу с завинчивающейся крышкой, протестующе мяукнула. Александр наклонился и взял ее на руки.
– Жалко зверя, пропадет…
По правде говоря, офицер не слишком любил кошек, но ему очень хотелось показаться в глазах Амалии галантным рыцарем. Животное прижалось к нему и блаженно сощурило свои медовые глаза.
– Да, пожалуй, кошку надо забрать, – нерешительно сказала Амалия.