– В какой именно склеп, миледи, – в старый или новый?
Оказалось, что в старом склепе покоились предки герцога, увидевшие свет до XVIII века.
– Я думаю, в новый, Роджерс, – ответила Амалия.
В склепе царили приглушенный солнечный свет и прохлада. Смешанный запах пыли, земли и тления щекотал ноздри.
– Это надгробие старого герцога. Это – госпожи герцогини, матери нынешнего герцога Олдкасла. Это… – голос слуги дрогнул, – мисс Джорджины.
– Той, что покончила с собой? Когда это случилось?
Амалия внимательно выслушала все, что ей рассказал Роджерс, не решившись воспользоваться записной книжкой, чтобы не отпугнуть его. Впрочем, дворецкий не сообщил ничего такого, что ей бы уже не стало известно от вездесущего Франсуа.
Вернувшись к себе, Амалия нацарапала на листке бумаги следующее:
1. Крафт. Почему бывший владелец «Принцессы» разорился? (1875 год).
2. Герцогиня умерла от чахотки (октябрь 1880). Кто был ее врач? Арлингтон?
3. Джорджина Невилл покончила с собой (май 1882, ей было 18 лет). Почему?
4. Старый герцог. Умер от удара. Ой ли? (март 1883)
5. Наследник титула неожиданно тонет с невестой во время медового месяца (август 1885).
6. Покушение на Арчи. Брюс?
7. Убийство Рейли.
Прочие вопросы:
Почему у бриллианта дурная слава?
Кому он принадлежал до Крафта?
Кто такой Кардифф и зачем он хочет купить его?
Не забыть про пожар и молнию, ударившую в дерево.
У Амалии было такое чувство, словно в руках у нее оказался клубок, концы которого таятся неизвестно где, и пока она лишь пытается бесцельно дергать за ниточки, из-за чего все еще больше запутывается.
Она попыталась рассуждать объективно, но тогда бесспорно подозрительными выглядели лишь пункты 6 и 7. С другой стороны, нельзя было сбрасывать со счетов то, что с каждой новой смертью в семействе Олдкаслов Брюс Невилл все больше приближался к заветному наследству. Значит, по-хорошему надо было расследовать все случаи.
Амалия думала, думала и додумалась до того, что Мэри Невилл, переодевшись матросом, прорубила топором дыру в лодке, на которой брат Арчи и его жена катались в Венеции. Дойдя до этого места в своих размышлениях, Амалия решила, что ей срочно необходимо проветриться.
Арчи, лежа в постели с горестным видом, играл сам с собой в шахматы. Зигзаг лежал на кровати. Завидев Амалию, собака радостно залаяла, а Арчи подпрыгнул на месте и опрокинул доску.
– Опять вы! – прохрипел он.
Амалия нарочно послала ему воздушный поцелуй и скрылась.
Она решила прогуляться до места, где стоял старый дуб. Погода была теплая и удивительно умиротворяющая. Неожиданно Амалия вспомнила о заголовке в вечерней газете и решила, что ей пора наведаться в Лондон, навестить Голицына и проверить, попался ли Ундервуд в расставленную ловушку. Если да, то это означало, что ее миссия фактически закончена. Вот только надо разобраться с теми, кто хотел отравить Арчи, и можно ехать домой.
На пригорке стайка мальчишек пыталась запустить воздушного змея. Амалия увидела среди ребятишек Билли и подошла к нему.
– Здравствуй, герой! Ты как, не простудился после вчерашнего купания?
Билли смутился. Он не привык, чтобы господа разговаривали с ним так просто, но тон у Амалии был дружелюбный, и он ответил:
– Нет, миледи, со мной все в порядке.
– На что потратишь свой гонорар? – весело спросила Амалия.
– Гонорар?
– Ну, гинею.
– На леденцы, ясное дело, – отозвался Билли. И, подумав, застенчиво прибавил: – Если только мамаша не заберет.
Мальчики разглядывали Амалию и восхищенно переглядывались. Она выглядела как настоящая королева, как фея из сказки. Но Амалия не могла не почувствовать, что ее присутствие порядком стесняет их.
– Запускаете змея? – спросила она, чтобы закончить разговор и уйти.
– Да, – вздохнул Билли, – только он не летает.
– Ничего удивительного, – возразил другой паренек, совсем маленького роста, но говоривший удивительно глубоким басом. – Он же железный, голова!
– Кто железный? – удивилась Амалия.
– Змей.
– Зачем же делать змея из железа?
– А я его не делал, – беззаботно отозвался Билли. – Я его на дубе нашел.
– На каком дубе? – насторожилась Амалия.
– Ну, на том, в который молния попала. Герцог позвал моего отца срубить дерево, потому что оно раскололось надвое и обгорело. Ну, мой отец и срубил дуб, а в ветвях запутался вот этот змей. В него молния шарахнула, и железки торчали во все стороны, но мой отец его починил. Только он не летает.
– Дай-ка поглядеть… – быстро сказала Амалия.
Змей из железа. Змей, который не летает, но… притягивает электричество во время грозы. Черт побери! Как же она раньше не догадалась!
– Билли, – вырвалось у Амалии, – ты молодец!
– Франсуа! Завтра я уезжаю в Лондон.
Повар-мошенник, колдовавший над кастрюлей, в которой что-то пыхтело и булькало, вздрогнул и едва не уронил в нее половник.
– И очень хорошо, мадам! Нашли что-нибудь?
– Думаю, да.
– Я еду с вами? – Франсуа начал снимать фартук.
– Нет, Франсуа, ты должен остаться и приглядеть за Арчи.
– Должен заметить вам, мадам…
– Ну?
– Его светлость вряд ли будет в восторге от этого! Может, мне все-таки стоит сопровождать вас?
– Нет, Франсуа, я справлюсь сама, а твое присутствие здесь жизненно необходимо. Видишь ли, я не уверена, что покушения на Арчи закончились. На всякий случай я оставляю тебе мой ларчик с подробной инструкцией, как им пользоваться. Ну и, конечно, постарайся не оставлять герцога одного.
Франсуа тихо вздохнул.
– Должен заметить вам, что вы слишком о нем печетесь, – объявил он скорбным тоном. – Так недолго и избаловать человека.
– В самом деле? – удивилась Амалия. – Наверное, ты прав. Он такой смешной и наивный! Мне будет не по себе, если с ним что-то случится.
– Она к нему неравнодушна, – сказал сам себе Франсуа, когда его госпожа выпорхнула из кухни, оставив после себя тончайший аромат ландышевых духов. – Черт побери!
И он с удвоенной энергией стал мешать в чудодейственной кастрюле, откуда немедленно повалил густой пар.