Боль снова когтями рванула рану. Заплясали облака в небе… Совсем близко послышались голоса, переговаривавшиеся на ненавистном французском языке. Блэйк застонал, открыл глаза и обнаружил, что лежит на полу какого-то помещения. Дощатый пол слегка покачивался, стало быть, он был на корабле. Каюта на «Медузе»? Нет, не на «Медузе»…
Блэйк потряс головой и обвел взглядом стены. Он никогда не вешал на них ковры, а эти – сразу же видно! – наверняка влетели обитателю каюты в кругленькую сумму. Взор Блэйка скользнул по изящным резным стульям и высокому столу, возле которого стояли чьи-то ботфорты. Выше ботфорт начинались ноги. Осознав, что уже не бредит, Блэйк захотел увидеть и лицо хозяина ног, но тут его самым грубым образом подняли с пола, задев рану. Блэйк покачнулся, из горла вырвался крик, но он все же устоял. Все кружилось перед глазами…
– Вот, адмирал! – бодро отрапортовал меж тем мучитель Блэйка. – Мы нашли его на берегу.
Блэйк закусил губу до крови. Разговор шел по-французски, стало быть, он попал к поганым лягушатникам. Как издалека, до него донесся приятный бархатный голос:
– Англичанин?
Блэйк ответил утвердительно, но прибавил к ответу много лишних слов, от которых, вероятно, даже спруты похолодели в бирюзовых глубинах океана.
– Бросьте его акулам, – распорядился бархатный голос, выслушав тираду Блэйка.
Однако капитана было не так-то легко испугать. Он разразился новым потоком ругательств, английских и французских, которые были столь грязными и изощренными, что, услышав их, все акулы в округе наверняка бы передохли. Но, к счастью – к большому счастью! – рабы не понимают человеческого языка.
Когда Блэйк на мгновение закрыл рот, чтобы передохнуть, адмирал коротко приказал:
– Все ясно. Бросьте его с правого борта. Там акул больше.
После чего с завидным спокойствием принялся поедать стоявший перед ним на столе паштет, от которого исходил прямо-таки райский аромат.
Блэйк задохнулся от ярости. Было очевидно, что адмирал не придал значения ни одному из его слов, потому что на стороне его самого было нечто куда более весомое, чем слова, – сила. Разодетого в пух и прах вельможу с беспощадными глазами и ямочкой на подбородке куда больше волновал его паштет, чем судьба какого-то недобитого англичанина, и на мгновение Блэйк даже ощутил к нему нечто вроде уважения. Его схватили за руки, чтобы вывести из каюты и привести приказ начальства в исполнение, но тут внезапно из угла выступила фигура, которую Блэйк поначалу не заметил. Это был молодой человек лет двадцати двух в изумрудного цвета камзоле, белокурый, с безвольной линией рта и с точь-в-точь таким же шрамом на левом виске, как у Блэйка.
– Стойте! – произнес он повелительно, и руки, державшие англичанина, тотчас разжались. Юноша с любопытством смотрел на пленника. – Откуда у вас на лице шрам?
Блэйк насторожился. В воздухе повеяло надеждой, и он не собирался ее упускать.
– Получил на дуэли, – хмуро сказал Блэйк.
– На дуэли с кем? – живо спросил молодой человек.
Адмирал кашлянул, вытер губы узорчатой салфеткой и бросил ее на стол. Теперь и его глаза смотрели на пленника.
– С вашим соотечественником, – ответил Блэйк на заданный юношей вопрос. – Его зовут Габриэль де Сент-Илер.
– Вот как? И давно вы его видели?
– Сегодня утром.
От Блэйка не ускользнуло, с каким значением переглянулись белокурый юноша и адмирал.
– Это он вас ранил? – спросил последний, кивая на красное пятно на рубашке Блэйка.
Капитан помрачнел и коротко бросил:
– Да.
– Так-так… – задумался адмирал. – Вы, случаем, не знаете, куда сейчас направляется шевалье де Сент-Илер?
– Положим, у меня есть на сей счет кое-какие соображения, – прямо ответил Блэйк. – Он вам нужен?
Адмирал – человек средних лет, с худым лицом и близко посаженными светлыми глазами – потер ямочку на подбородке. Голову его покрывал завитой аллонжевый парик, на пальцах сверкали драгоценные перстни.
– Скажем так: мы были бы не прочь отыскать его, – проговорил он своим чарующим голосом.
– Он что, такая важная птица? – не удержался англичанин.
– Да нет, – с расстановкой ответил юноша в зеленом камзоле. – Видите ли, дело в том, что шевалье де Сент-Илер – преступник.
Анри как раз закончил перевязывать своего господина, когда дверь отворилась, и капитан Джек Осборн в сопровождении Луизы вошел в каюту.
– Я хотел узнать, как вы себя чувствуете, – пояснил Джек.
– Благодарю вас, сносно, – откликнулся Сент-Илер, после чего с помощью Анри стал надевать расшитый серебром роскошный камзол розового цвета, судя по всему, изъятый из гардероба почившего капитана Блэйка. Раненая рука причиняла французу боль, и он морщился, вдевая ее в рукав. – Как вам новый корабль, капитан?
Джек улыбнулся.
– «Дезире» просто великолепна, благодарю вас, – сказал он, после чего взял из рук Луизы большую темную бутылку и поставил ее на стол. – Вот, шевалье. Вино из запасов капитана Блэйка, который благодаря вам уже не будет нас тревожить.
Анри поглядел на этикетку и оскорбленно выпрямился.
– Какого черта, это же французское вино! Вот бездельник, поносил французов, а сам пил наше вино! Пил бы тогда свое английское пойло, если он такой патриот!
Габриэль, который застегивал пуговицы на камзоле, улыбнулся горячности своего слуги.
– Дорогой Анри, ни один человек на свете не способен отказаться от хорошего французского вина, как бы сильно он ни ненавидел нашу страну, – сказал он. – Спасибо за подарок, капитан. Я очень тронут.
Джек скромно улыбнулся, разгладил усы и непринужденно опустился в кресло. Луиза осталась стоять, то и дело бросая нежные взгляды на слугу шевалье. В комнате наступило внезапное молчание, и Анри настороженно кашлянул. Сент-Илер с задумчивым видом крутил пуговицу на камзоле, словно проверяя, крепко ли она пришита, Джек улыбался, а Луиза не видела особого повода начинать разговор. Она смутно догадывалась, что ее любовник находится в затруднении, но вовсе не горела желанием помочь ему выпутаться.
– Мои люди мне все рассказали, – промолвил наконец Джек, зорко наблюдая за Сент-Илером. – О том, как вы собрали их на берегу и сообщили им свой план: вы отвлечете капитана Блэйка, а они тем временем должны незамеченными пробраться на корабль. Должен сказать, шевалье, я восхищен вами. Вы разыграли свою роль как по нотам.
– Вы забываете, что у меня были свои счеты с месье Блэйком, – отозвался Габриэль, сверкнув глазами. – За «Сен-Луи», который он пустил ко дну. Так или иначе, я бы все равно не оставил его в живых.
– А вы злопамятны… – заметил Джек вкрадчиво. – Кстати, почему вы не сказали нам, что именно по вашей милости капитан заполучил свой замечательный шрам на лице? Признаться, это оказалось для нас большим сюрпризом.