Тесная группа всадников медленно ехала нам навстречу. Джудит, гордо подняв голову, возглавляла кавалькаду. Она миновала нас, не заметив, не взглянув — так богатая карета безучастно оставляет за собой нищих, с вожделением глядящих ей вслед.
Когда всадники исчезли за поворотом, мы повернулись, вошли в ресторан и заказали по чашке кофе.
— Могла бы, по крайней мере, помахать нам рукой, — хмуро сказал Галлоуэй. — Надо хорошенько все обдумать.
Вскоре в зал вошел Эван Хокс и, заметив нас, направился к нашему столику.
— У вас есть какие-нибудь планы? — спросил он. — Если нет, я хочу предложить вам работу. — Он развернул стул и уселся на него верхом. — Вы скорее всего правы, полагая, что мой скот угнали Фетчены, и держат они его где-то к западу отсюда. Насколько мне известно, в округе не продано ни одного стада. У нас сейчас около трехсот голов. Я погоню скот в Вайоминг, но мне хотелось бы получить свое стадо полностью.
— Каким образом?
— Почему бы не таким же, каким получили они его?
Действительно, почему бы и нет? Фетчен стадо украл, так что мешает украсть его снова? Предложение имело смысл. К тому же кто осудит человека, который не желает терять скот стоимостью почти в пятьдесят тысяч долларов?
— Мы тоже едем на Запад, — сообщил я ему. — Собираемся покрутиться вокруг банды и убедиться, что с девушкой все в порядке.
— Хорошо. Тогда считайте, что вы в моей команде. Тридцать долларов ежемесячно плюс питание. — Он подождал, пока мы допили кофе. — Вы знаете Фетчена лучше меня. Скажите, он что-нибудь понимает в скотоводстве? Я имею в виду, в западном скотоводстве?
— Едва ли. Он с холмов, как и мы, о Западе знает лишь понаслышке. Однако к нему могли присоединиться ребята, которые кое-что понимают в здешней жизни... Если только они не побоятся показаться в открытую.
— Что ты имеешь в виду?
— По-моему, Черный связался со скотокрадами.
— Вероятно. Ну и что вы мне скажете?
Я посмотрел на Галлоуэя, но такие вопросы он оставлял решать мне.
— Путь у нас один. И с вашими ребятами мы подружились. Считайте, что у вас есть пара новых ковбоев.
Мы отправились в дорогу на рассвете. Впереди Эван Хокс, за ним — десять хороших парней, включая нас. С нами рядом ехали Бриггс и Жердь Уокер. Некоторых семейных ковбоев и тех, кто соскучился по Техасу, Хокс рассчитал в Додже. Среди других в нашей команде было двое, которые выглядели как ганфайтеры: девятнадцатилетний Ларни Кегл с походкой кугуара и Кайл Шор, постарше и поспокойнее Ларни.
Желая быть более или менее независимыми, мы с Галлоуэем купили кое-что из снаряжения и двух вьючных лошадей — мустангов, привыкших щипать траву прерий, но приученных ходить под седлом и вьюками. Старший, Эван Хокс, набрал с собой столько провизии, что ее хватило бы и на три команды.
Он гнал табун подменных лошадей, в основном техасских — маленьких, но крепких, живущих на подножном корму, как и положено настоящим ковбойским лошадям.
Когда мы добрались до лагеря, там все было готово к путешествию, и мы, не останавливаясь, отправились дальше.
Ко мне подъехал Хокс:
— Флэган, я слышал, ты умеешь читать следы. Может, попробуешь пойти за Фетченами?
— Попробую.
Небо все еще застилали облака, грозившие дождем. Поднялся небольшой порывистый ветер. Прерия была намокшей, но не промокшей.
Галлоуэй остался со стадом, а я выехал вперед, чтобы сделать большой полукруг и поискать интересующие нас следы.
Не прошло и часа, как мне удалось обнаружить их, а через некоторое время я стал узнавать отпечатки копыт большинства лошадей банды. Знал коней Джудит и Джеймса. Для меня не составило труда научиться отличать их.
Я кружил по открытой степи, и надо было остерегаться, чтобы меня не заметили. Конечно, Фетчены уехали далеко вперед и сейчас опасаться их было еще преждевременно, но тем не менее не мешало иметь в виду, что они люди, наносящие удар в спину. Человек, путешествующий по западным землям, все время оглядывается вокруг, не забывая смотреть и назад. Он старается к тому же запомнить местность. Пройдут годы, но он все равно сможет описать каждую милю пройденного пути, как будто пересек прерию только вчера.
А удивляться нечему. Ведь ни дорожных указателей, ни станций, ни корралей тогда и в помине не было. Встречались ручьи, иногда выветренные холмы, сухие русла рек, небольшие рощицы или заросли кустарника. И все следовало запоминать, чтобы как-то ориентироваться. Еще я старался держать в голове отпечатки копыт всех лошадей Черного, поскольку не исключал, что придется выслеживать всю банду по отпечаткам одной или двух.
Я обратил внимание на то, что кто-то из них постоянно ехал в стороне, периодически останавливался и подолгу смотрел назад. Об этом ясно говорили отпечатки копыт на мягкой земле. Мне пришло в голову, что следы принадлежат всаднику со шрамом на подбородке. И точно: я нашел место, где он спешился, чтобы затянуть подпругу, и сразу узнал след обуви по сношенным каблукам. Что-то подсказывало: надо остерегаться этого человека. Встреча с ним сулила беду.
Так оно и оказалось — потом, далеко отсюда.
Мы ехали на Запад. Перед нами широко расстилалась прерия, а попутчиком был только ветер. Ковбои спокойно сидели в седлах, беспрерывно осматривая местность, замечая любое движение, любое изменение теней.
Время от времени Галлоуэй выезжал вперед и шел по следу, а я отправлялся к стаду глотать пыль, подгоняя отставших бычков. Эту работу никто не любил, но мне не хотелось, чтобы остальные думали, будто я избегаю ее, отыскивая следы банды Фетченов.
В полдень брат спешился у костра, присел на корточки рядом со мной, немного поел, выпил кофе и вытер руки о пучок травы.
— Флэган, — сказал он тихо, — я потерял следы.
Все недоверчиво посмотрели на него, особенно Ларни Кегл.
— Исчезли все как один, — уверял Галлоуэй. — Вот так взяли и вдруг исчезли.
— Поедем вместе.
— Нужна помощь? — спросил Ларни Кегл. — Я умею читать следы.
Галлоуэй даже не обернулся в его сторону.
— Пусть поедет Флэган. Никто лучше не читает следы. Он может проследить форель вверх по ручью в грязной воде.
— Мне надо посмотреть их, — настаивал Кегл, и на минуту воцарилось молчание.
— Когда-нибудь посмотришь, — отрезал я.
Мы отъехали от стада и пошли по утреннему следу. Он читался абсолютно ясно, потому что команда в девятнадцать человек с вьючными лошадьми оставляет в прерии шрам, который не заживает несколько дней, а то и недель.
Неожиданно они свернули и разожгли костер, чтобы перекусить, но, когда двинулись дальше, их оказалось уже не девятнадцать. Мы разобрали отпечатки шести лошадей. Следы читались плохо, но через милю или две вместо шести осталось только три лошади, которые ехали бок о бок. Затем только две... а потом — ни одной.