Шаттока внесли в дом. Доктор Бимэн опять занялся своим делом. Операция оказалась сложной, но Бимэн был хорошим врачом, а Шатток сильным мужчиной. Через некоторое время доктор вышел с удовлетворенным видом.
— Будет жить, — сказал он.
Райли стоял у корраля, пока Сэкетт седлал лошадь.
— Окажешься в наших краях — заезжай.
Сэкетт взял свой заработок.
— Может быть, — улыбнулся он. — Я не сижу на месте.
Было уже позднее утро, когда 9д Ларсен въехал во двор ранчо и огляделся. Ничего особенного он не увидел.
Убитых предали земле, лужи крови засыпали песком.
Райли вышел ему навстречу и подробно рассказал, что произошло. Док Бимэн стоял рядом и слушал. Наконец произнес:
— Все так и было, Эд. На них напали, и они оборонялись.
Когда Ларсен отъехал к корралю, Бимэн посмотрел на Райли и сказал:
— Тот человек в доме… умер.
Гейлорд оцепенел, у него не было слов. Вивер мертв… Конечно, они ожидали этого, слишком долго рана оставалась необработанной. По крайней мере, отмучился.
Вернувшись, Ларсен спешился.
— Кофе не угостите? — спросил он и направился в дом.
Держа в руках чашку, шериф разглядывал Колберна.
— Я видел тебя последний раз, когда служил в магазине в Додже. Ты тогда работал у Пирса, перегонял с ним скот и считался хорошим ковбоем. — Он отпил кофе и с уважением посмотрел на Круза. — Я сужу о человеке по его делам.
Когда Эд ушел, Колберн проводил его взглядом и засмеялся:
— Райли, я никогда не думал, что мне понравится шериф. — Джим подошел к двери, где стоял Гейлорд. — Ну хорошо, Лорд. Мы остаемся… До тех пор, пока не доставим тебе неприятностей.
— С этим покончено, — ответил Райли.
— Тогда слушай последний приказ твоего старого босса: поезжай вслед за девушкой и не теряй времени. Отправляйся сейчас же!
Осторожность редко изменяла Страту Спунеру, и он знал, чем может кончиться его безумная затея. Но время разумных мыслей прошло. В него вселился дьявол. Он был одержим. Свое жуткое преступление он спланировал в расчете на суматоху, вызванную налетом на ранчо «5 Б». Этим утром в окрестностях Римрока в разных направлениях кочевало, скрывалось, искало поживы такое количество бродяг, вооруженных до зубов, что трудно, а скорее, невозможно будет определить, кто сделал то, что он собирался совершить на ранчо Шаттока.
Не спеша, держась низин, используя все укрытия, чтобы не попасться кому-либо на глаза, он ехал к городу. Оказавшись на пастбище, принадлежавшем Шаттоку, стал заметать следы. Один раз из-за уступа горы Хорс увидел Марию. Она ехала с кем-то, одетым в черное. Маккарти или доктор, — решил он. Скоро они свернут на дорогу к ранчо «Лейзи Эс».
Спунер проверил оружие. Не о чем беспокоиться. У Шаттока сейчас только два работника, не считая Пико. Оба в нескольких милях от ранчо — на пастбище Хорсхел. Дома только старый повар, но он не в счет, сопротивления не окажет.
Страт сидел и курил на вершине холма близ ранчо, наблюдая за происходящим. Он видел, как Мария приехала одна, как повар вышел вылить воду. В течение часа больше никто не появился. Пора, решил он, встал и отряхнул одежду.
Страт заедет на ранчо якобы в поисках еды. Никто на Западе еще не отказывал в этом. А когда его впустят… Вот и станет ясно, есть ли там кто-нибудь еще.
Его возбуждение нарастало. Он начал нервничать, во рту пересохло. Облизав губы, огляделся — тихо. Страт въехал на ранчо.
Он знал двух любимых лошадей Шаттока и Пико. В коррале их не оказалось.
Привязав коня скользящим узлом, он подошел к открытой двери и сунул голову в кухню.
— Как насчет кофе?
Гость смотрел мимо повара в открытую дверь, ведущую в дом.
Болдуин, который служил у Шаттока с тех пор, как они вместе уехали из Балтиморы, испугался. Он знал Страта. Заохать на ранчо поесть мог любой другой человек, но не Спунер, который знал, как к нему здесь относятся.
— Сейчас, — сказал Болдуин спокойно, налил чашку и удивился, что его рука дрожит.
Старый негр отличался догадливостью и понял, что Спунер зашел неспроста.
Он поставил на стол чашку и тарелку с большим куском яблочного пирога. Повар не любил Спунера, но яблочный пирог мог привести того в хорошее расположение духа и помочь выдворить его отсюда. Мистер Шатток и Пико уехали ночью и неизвестно, когда вернутся.
Спунер сел за стол, отхлебнул кофе и стал напряженно ловить малейшие звуки на другой половине дома. Скоро он убедился, что там находится только один человек, по крайней мере, двигался только один.
Просторная кухня находилась рядом со столовой, где ели работники, а также Шатток и Мария, когда не принимали гостей. Вдруг он услышал легкие шаги в холле, и в дверях появилась Мария.
От неожиданности она резко остановилась. Ее сковал страх. После всего, что произошло на дороге, Страт Спунер никогда бы не осмелился прийти в дом, если бы не знал, что она одна.
— Привет, мэм, — сказал он весело. — Рад, что вы так хорошо выглядите.
Подавив желание повернуться и убежать, она распорядилась:
— Нэд, дядя Дэн вот-вот вернется, пожалуйста, приготовь обед и для Пико.
— У этого парня, Райли, друзья — вооруженные бандиты, — заметил Спунер. — Вот никогда бы не подумал, что он сам из таковских.
— Не дури и никогда не пытайся испытывать его, — произнесла она холодно.
— Вот и хорошо, что Шаттока и вашего мексиканца нет дома. Можно спокойно побеседовать…
Первый раз в жизни Нэд Болдуин пожалел, что не держит в кухне ни револьвера, ни винтовки. В них никогда раньше не возникало необходимости. Он не любил оружия, но умел им пользоваться.
Девушка повернулась, чтобы уйти, но Страт остановил ее.
— Не торопитесь, Мария, я еще не все сказал.
— Мне не о чем с тобой говорить, — ответила она.
— Садись, — не терпящим возражения тоном приказал он, указав на стул напротив себя. — Могла бы составить мне компанию.
Болдуин откашлялся.
— Допивай кофе, Спунер, и убирайся отсюда.
На доске лежал большой разделочный нож, Нэд резко потянулся к нему.
Не вставая, Страт развернулся и бросил в него тяжелую фаянсовую чашку, которая угодила старому негру в висок. Тот упал, как сраженный пулей.
— Ты убил его! — крикнула Мария и бросилась к старику.
— Сомневаюсь! — Спунер вытащил табак и начал сворачивать самокрутку, наблюдая за ними. Потом, резко подавшись вперед, схватил Марию за руку, заставив подняться на ноги, и втолкнул в холл. Звеня шпорами, он вошел за ней в гостиную и с силой толкнул ее на диван.