— Расскажите по порядку, — Лерка решил не тратить времени на объяснения. — С самого начала.
— С начала… Сначала было пророчество о моей смерти, рыцарь. Самое смешное пророчество на свете…
— Смешное? — удивился Лерка.
— Смешно, когда ты создаешь оракула, а он предсказывает тебе смерть, разве не так?
— Тысячу лет назад?
— Да. Кристалл тогда еще был игрушкой в ваших руках, о демон… Но смешнее стало потом — когда оно не сбылось, это пророчество…
— То есть?
— То есть ты меня не убил. Рассмеялся в ответ на мое проклятие и ушел, хлопнув дверью. Оскорбил оракула, — человек в кресле усмехнулся, затем застонал. — Избил моего священного тигра, как будто это был слепой котенок, и ушел…
— Дальше, — Лерка уже понял, что его принимают за другого, по крайней мере, он точно знал, что не бил никаких тигров тысячу лет назад. — Что случилось потом? Я думал — оракулы не ошибаются.
— Ты думал правильно, — человеку в кресле, судя по всему, было очень больно, но воля, звеневшая в его голосе, была гораздо сильнее этой боли. — Оракул не ошибся. Он солгал.
— Солгал? Зачем?
— Чтобы в нужное время и в нужном месте прозвучало проклятие, которое сделало Кристалл настоящим миром, Рыцарь. Прости — я был лишь игрушкой в руках судьбы. Я знаю, что искалечил твою жизнь, лишив тебя всех, кого ты любил…
— Как сделало? — Лерка подался назад, когда очередной побег выстрелил в его сторону, махнул мечом. За его спиной Ика пробормотала заклинание огня. — Что случилось с Кристаллом?
— Не спрашивай, Рыцарь. — Зирт вздохнул. — Я потратил тысячу лет, пытаясь это понять, но сейчас знаю не больше, чем тогда. Просто — родился новый мир, взяв за основу вашу дурацкую игру.
— Вы знаете…
— Да. Мне рассказал смотритель маяка перед смертью. От старости, не подумай… Но теперь это настоящий…
— Что произошло со временем? — опять перебил его Лерка. Он торопился. Меч говорил, что к маяку приближается новый враг.
— Он ушел в прошлое, на тысячу лет, — отозвался маг. — Ты не знал об этом, когда его покинул, а возвращаясь назад…
— Я смог вернуться…
— Это все из-за моего проклятия, — усмехнулся Зирт. — Ты можешь возвращаться, путешествуя между мирами, но только ты. Более — никто.
— Ясно, — сказал Лерка. — И теперь время Кристалла сдвинуто назад.
— Да… Прости…
— Не могу, — сказал Лерка. — Понимаете, Зирт… Я не рыцарь Света.
— Что?! — фигура в кресле попыталась повернуться к Лерке, но с громким стоном упала назад. — Как так? Но ты говоришь на Древнем…
— Кристалл будет создан в моем мире только через пятьдесят восемь лет, сказал Лерка. — Я и еще около двухсот человек оказываемся здесь каждую ночь, мы… Мы просто видим сны…
— Через полвека… — прошептал Зирт. — Как… как вы научились этому искусству — видеть сны?
— Что-то, связанное с вашей магией. В нашем мире был убит маг отсюда. Он еще носил на шее изумруд…
— Изумруды… — Зирт осторожно рассмеялся. — Не зря Гевол боялся магов Зеленого Сна. Скажи, Рыцарь… кем бы ты ни был… Есть ли у вас…
— На шее. — Подтвердил Лерка. — Изумруды. Что с ними делать?
— Ничего. Они свою роль уже сыграли. Ах, как же ты ошибся Гевол…
— Мы теперь всю жизнь будем видеть эти сны?
— Нет, — с некоторой жалостью ответил умирающий. — Заклинанье продержится еще месяц-два и развеется.
— Всего два месяца… Почему? Так мало!
— Заклинанья сна всегда непрочные, — объяснил Зирт. — Это оказалось долговечнее других просто потому, что на него наложилась смерть мага.
— Я… — Лерка подумал, что он и сам мог бы повторить заклинанье, если знать как. — Почему у меня получаются только заклинания «зажечь» и «потушить»? — спросил он.
— Потому что магию надо изучать веками, — отозвался Зирт, и леркина надежда угасла.
— Люди не живут веками…
— Некоторые живут, как видишь… Если бы не Гевол…
— Это он вас так?
— Да. Он. Он ждет тебя внизу, Рыцарь. Но поскольку ты не рыцарь… Наверное, тебе удастся уцелеть…
Что-то такое он понял, этот Зирт, что-то, что, похоже, доставляло ему радость, несмотря на разрастающийся розовый куст.
— За что они так не любят рыцаря Света? — поинтересовался Лерка.
— Пророчество, — сказал Зирт. — Главное пророчество, самое важное за всю нашу историю. Когда через двадцать восемь лет умрет нынешний король Черного Острова, на престол поднимется Орта Грозный, черный маг… Сильнейший из сильных.
— Ну и что?
— Он умрет еще через сорок лет, — сказал Зирт. — И следующий претендент на трон не попадет, его остановит рыцарь Света.
— Ясно…
— Поэтому они и…
— Расскажите мне побольше об этом Рыцаре, — попросил Лерка.
— Не успею. — Зирт попытался указать на полку в углу. — Так как ты — не рыцарь Света, то там… письмо… Я думаю — для тебя… Его занес сюда один странный эльф, несколько дней назад. Очень странный. Я думаю…
— Эльф?
— Он… знал… — Зирт вдруг разом обмяк, а роза, наоборот, зашевелилась быстрее.
— Ты готов? — спросил Лерка у меча.
— Наконец-то!
— Ну пошли…
Осторожно, угрожая мечом растению-людоеду, Лерка направился к полке. Что бы ни писал ему этот эльф, это, наверное, было важно. Главное — добраться. Подхватив со стоящего на пути стола скатерть, Лерка метнул ее в розу и произнес заклинанье огня. Получилось. Скатерть и роза запылали, и угрожающих мальчишке побегов сразу поубавилось. Затем он атаковал разлегшееся у него на пути зеленое щупальце и поджег обрубок. Использовать заклинанье против неотрубленных побегов он боялся — а вдруг они считаются живыми, и Лерке опять станет плохо от собственной магии?
Конверт лежал на полке, и Лерка схватил его и почти бегом направился к двери. Затем подумал и произнес заклинанье, глядя на большой, во всю стену, гобелен. Если уж жечь, то дотла, а не то эта дрянь разрастется по всему острову. Затем они выскочили на лестницу и пошли вниз. На полпути Лерка вспомнил, что его, вроде, ждет снаружи Гевол, и решил прочитать письмо заранее. Он остановился у одного из похожих на бойницы окон башни и вскрыл конверт. Посмотрел на листок, содержащий лишь имя, год и место рождения и подпись, и опустился на каменные ступени, пытаясь унять вдруг забившееся сердце.
Если я прав… — подумал Лерка. — Господи, если я прав… — Посетившее его откровение было настолько нелепо и в то же время — настолько просто…
Ика заглядывала ему через плечо, но Лерка был спокоен за свои тайны. Этого языка эльфы знать не могли, будь они хоть трижды мудрыми…