Оставив Спарра лежащим ничком посреди двора, Хопалонг устремился к кладовой. В кладовой был Энс Маури, тот Энс, проклинавший на все лады Хопалонга и поклявшийся собственноручно убить его. Энс, безжалостный и злобный Энс, который только что с изумлением взирал на то, как всемогущий Авери Спарр падал на землю под выстрелами Хопалонга. Неожиданно Маури почувствовал, как у него к горлу начал подступать какой-то большой и горький ком. Тут он увидел, что Хопалонг уже оставил Спарра и теперь направляется в его сторону. Энс Маури истерически взвизгнул и в диком ужасе заметался по кладовой.
Маури судорожно вцепился в окно. Мгновенно он позабыл все то, чем так любил похвастаться. Он уже больше не вспоминал о том, что собирался проявить здесь все свое коварство, на какое только был способен и вообще заявить о себе.
Маури ухватился за вмерзшее в раму окно, оно не поддавалось. Тогда он схватил стоявший поблизости стул и выбил им стекло. Он стал выбираться наружу, чувствуя при этом, как острые осколки стекла впиваются в тело. Оказавшись на свободе, он со всех ног бросился удирать в сторону леса, и из горла его рвались дикие вопли животного страха.
Рассудок окончательно покинул его, и единственной мыслью его было только выбраться отсюда, убежать... Совершенно очумев от страха, Маури обернулся и в дикой панике пальнул в окно, в котором, словно в раме, была видна голова Хопалонга. В ответ раздались винтовочные выстрелы, и Маури в полный рост растянулся на снегу. Вот так все его клятвенные обещания и страхи и умерли вместе с ним, а окрасившая снег кровь был алой, такой же алой, как и у любого человека.
Из-за строений раздались выстрелы, но Хопалонг успел броситься назад. Где-то неподалеку раздался, а потом смолк перестук лошадиных копыт. Хопалонг перезарядил кольт и шагнул на улицу. Ему навстречу шел, прихрамывая, Меските.
— Все-таки задело меня, — сказал он. — Ты не ранен?
— Нет, — ответил Хопалонг, а затем как всегда задумчиво поинтересовался, — а где Джонни?
— Уже идет! — Джонни Нельсон спускался с холма прямо к ним.
— Что там с Маури? — спросил Меските.
— Он мертв.
— Я уложил двоих в доме, — сказал Меските, — и еще Фрамсона.
С трудом переводя дух, Джонни Нельсон наконец сказал:
— Как только Спарр оказался на земле, так пиут и его напарник куда-то запропастились. Только их и видели.
— А Линдон? Разве он не был в спальнях?
— Я его первым подстрелил. Пойдем посмотрим.
Линдон лежал у окна, и был уже очень далек от своей воровской карьеры.
— А тот другой парень, что сидел на холме в камнях, так тот вообще набросился на меня с ножом. Но я его вырубил. С ним тоже все кончено.
Хопалонг поднял с земли свою шляпу, оброненную в пылу сражения.
— Одного все же не хватает, — проговорил Кэссиди. — Где Джонни Ребб?
— Может, он смотался по-тихому? — предположил Джонни.
— Как же, жди! Вряд ли, — Меските был абсолютно уверен в том, что говорит, — этот не станет убегать.
Заслышав стук копыт приближающихся лошадей, все трое быстро обернулись. Меските вскинул винтовку.
— Подожди! — Хопалонг схватился рукой за ее ствол. — Это же Сайм Тэтчер со своими людьми.
Тэтчер подъехал поближе, и лошадь его пугливо шарахнулась в сторону, оказавшись около убитого Авери Спарра. Сайм посмотрел сначала на лежащий на земле труп, а потом обернулся к Хопалонгу:
— Неужели мертв? Это ты его так?
— Да. Но кажется, двоим или троим из них все же удалось бежать. Нет пиута и одного из Глисонов. А Джонни Ребб вообще куда-то бесследно исчез. Сайм, я собираюсь съездить в Альму. Хочу, чтобы Дик тоже обо всем этом узнал. А там уж заодно по пути заберу и твою лошадь и приведу ее сюда. Должен сказать, что лучшего коня для поездок в горы у меня еще не было, и это именно то, что мне нужно, — тут Хопалонг ненадолго замолчал, а потом словно спохватившись, снова заговорил, — ну, конечно, хотя она и старовата, да и поступь не слишком ровная, но все же...
— Зря стараешься, — рассмеялся в ответ Сайм Тэтчер. — Что до лошади, то ей нет еще и пяти лет, и уж если ты считаешь, что у нее неровный шаг!.. С тем же успехом можешь доказать мне, что меня собираются сделать императором Китая. И не старайся убедить меня в том, что конь этот совсем не так уж хорош. Мне все равно будет нравиться именно эта лошадь, она одна из лучших, каких мне когда-либо только доводилось видеть. Но ты, Хопалонг, оказал мне очень большую услугу, и если ты не примешь от меня в подарок этого коня, то после этого я даже разговаривать с тобой не стану, руки тебе не подам, и конечно уж никогда, — Тэтчер усмехнулся, — не буду потчевать тебя яблочными пирогами у себя на ранчо!
Хопалонг потер ладонью подбородок, и в глазах у него загорелись озорные огоньки.
— Да-а, Сайм, твой самый последний довод представляется мне наиболее убедительным изо всех! Я ведь, конечно, рассчитывал вскорости снова отведать такого пирога.
Меските и Джонни Нельсон переглянулись.
— Что? — переспросил Меските. — Он сказал пирог? С яблоками?
— Похоже на то, — вид у Джонни был весьма серьезный. — Я, конечно, не верю ему ни на грош, но в интересах истины, если не сказать больше — "в интересах науки и истории, думается мне, что будет лучше, если мы с тобой сейчас отправимся прямиком на «Т Бар» и лично проведем там, скажем так, небольшое расследование.
Увидев, что Меските и Джонни уже направились к своим лошадям, Хопалонг снова заговорил с Тэтчером.
— Сайм, если можешь, то оставь здесь на время двоих своих людей. Я сейчас еду в Альму. А все остальные пусть лучше возвращаются обратно на ранчо, если они все еще тешат себя надеждой, что им хоть что-нибудь останется от этого пирога. Ведь кроме драк, эти двое преуспевают только в одном — в еде. И уж тут, точно так же как и в драке им тоже нет равных!
Когда Хопалонг вошел в комнату, Дик Джордан привстал на кровати.
— К черту это все! — начал жаловаться он. — Все эти бабы меня уже достали! Представляешь, они держат меня здесь впроголодь, еды дают столько, что и годовалому ребенку мало, и еще при всем этом хотят, чтобы я в таких условиях выздоравливал! — Дик протянул руку Хопалонгу. — Я очень рад тебе, Хоппи! Если ты здесь, значит, там все в порядке! В конце концов ты жив, а это уже сама по себе добрая весть!
Хопалонг уселся на стул рядом с кроватью и провел рукой по волосам. Памела тоже была там. Они тут же засыпали Хопалонга вопросами, и тот, по своему обыкновению, еще немного раззадорил их, делая вид, что вовсе не замечает их нетерпения услышать новости.
— Ну, Дик, скажу тебе, и погодка стоит! Как будто уже настоящая зима наступила. Снега навалило много, правда, кое-где он уже успел растаять, но это только в низинах. Ну ничего, скоро снег ляжет уже по-настоящему, и тогда уж летом трава у нас будет — во! — что надо! Сейчас...