Поскольку Фрейд считал, что пресловутый «Эдипов комплекс» есть и у девочек, ему был необходим миф, в котором бы роль Эдипа выполнила дочь. По задумке, она должна была желать связи со своим отцом и смерти своей матери. Вот и пришлось слегка подтасовать факты античной истории. В психоаналитической трактовке именно Электра стала виновницей всех злоключений своей семьи. Она якобы страстно любила отца и не могла простить матери ее прелюбодеяния и мужеубийства. Подговорив своего брата, она его руками убивает мать и ее любовника. Уже в XX веке Жан Поль Сартр переписал античную драму в психоаналитическом ключе (пьеса «Мухи»), где Электра действительно выступает в качестве злого гения.
Но если верить Эсхилу и другим античным авторам, убийство матери Ореста и Электры было карой Аполлона, по чьему указанию Орест и привел божественный приговор в исполнение. Впоследствии античные мудрецы будут долго спорить о том, должен ли человек нести наказание, если он выполнил волю бога, в данном случае — Аполлона. А потому эта трагедия, по большому счету, есть трагедия скорее юридической утряски взаимоотношений богов и людей — «Не будь на то Господня воля, не отдали б Москвы...» Впрочем, если теории нужен миф, то она его отыщет, так что остается читать Сартра.
Теперь серьезно. Отношения девочки и ее родителей, как может показаться на первый взгляд, не столь уж драматичны, как отношения сына со своими предками. Но по большей части это связано с тем, что девочки просто менее склонны проявлять свое негативное отношения к окружающему. Мальчики — борцы по природе и по духу, поэтому конфликты, которые они затевают и в которые ввязываются, конечно, куда заметнее.
Психологические же проблемы девочек, как правило, глубоко скрыты в их подсознании и часто неосознаваемы даже ими самими. Психологическое состояние осознается в действии, проявляясь некими событиями и делами. Если же мы подавляем его, не даем ему возможности реализоваться, то, даже будучи его носителем, мы не скажем о нем ничего вразумительного — ни другим, ни самим себе (в этом, кстати, проблема всех детских комплексов).
Женщины нуждаются во внимании — это вполне естественно. И внимания, если оно приятно, не бывает много. Ко всему прочему, в семье работает правило пропорции — чем больше в ней женщин и чем меньше мужчин, тем меньшее количество мужского внимания приходится на одну женскую душу. Это ситуация «ограниченных ресурсов», за которые, как известно, всегда начинается борьба. Причем если прабабушка отчаянно конкурировала в этом с бабушкой, бабушка — с мамой, то дочь будет находиться в состоянии неудовлетворенности по этому показателю даже в случае переизбытка внимания со стороны «сильной половины человечества».
Конечно, конкурировать с дочерью по вопросу, — кто лучше, кто более любим и кто заслуживает большего внимания, наверное, неловко. А все, что нам неловко, мы пытаемся делать исподволь, незаметно, подчас даже для самих себя. Вот почему конкуренция за лидирующие позиции в женском стане (за должность «любимой жены»), как правило, не всегда заметна неискушенному наблюдателю. Психотерапевта же к последним никак нельзя отнести, а потому тут — в психотерапевтическом кабинете — скрытое становится явным.
Мать подавляет свою дочь, сама не замечая этого; мать ревнует к своей дочери, не понимая, что она это делает. Внутриполовая конкуренция среди женской части населения значительно выше, нежели среди мужской, не случайно же мужчины так воспевают дружбу и действительно способны дружить, что называется, не на жизнь, а на смерть, тогда как с женской дружбой все хорошо лишь до тех пор, пока не появляется мужчина, способный стать яблоком раздора.
Если в отношениях между сыном и отцом изначально давление идет только со стороны отца, а сын включается в систему этого противостояния только после того, как убеждается в бессмысленности ожидания поддержки и понимания со стороны отца, то в отношениях между матерью и дочерью ситуация осложняется тем, что дочь конкурирует с матерью за внимание и любовь отца, равно как и любого другого мужчины. Классическая схема — коса на камень, искры и возгорание...
Впрочем, многие девочки достаточно быстро понимают, что их борьба за внимание мужчин небезопасна, и предпринимают всяческие попытки, чтобы убедить всех в обратном. Они говорят, что никогда не выйдут замуж, что мужчины женщинам не нужны и т. п.. Другие молодые дамы, напротив, всячески пытаются вырваться из-под материнского пресса и с малолетства бросаются во все тяжкие, словно бы хотят доказать своим матерям, что они от них совершенно свободны и могут вполне преуспеть.
Третьи компенсируются тем, что начинают дружить с мальчиками, подражать мальчикам, вести себя по-мальчишески. Фрейд посчитал такое поведение признаком чувства женской ущербности, связанной с отсутствием у девочки полового члена, и назвал «кастрационным комплексом». Но, как показывает непредвзятый анализ, такое поведение просто позволяет девочке реализовы-вать ее иерархический инстинкт в обход прямой конфронтации с матерью, которая по тем или иным причинам оказывается или небезопасной, или многотрудной и бесперспективной.
Здесь нужно иметь в виду еще и такое обстоятельство. Маленькая девочка пока не в курсе того, что считается «красивым», а что «некрасивым» в эстетическом смысле. Она не умеет правильно себя вести, подавать себя должным образом. И для матерей эта их неумелость является лучшей точкой бесконечных атак: «Ты неправильно одеваешься!», «Где ты видела такое сочетание цветов!», «Ты выглядишь ужасно! Это тебе совсем не идет!», «С твоей фигурой это просто нельзя носить!», «К таким узким глазам такая тушь не идет!», «Перестань так себя вести, на тебя просто неприятно смотреть!» Возможностей принизить девочку у матери предостаточно, и нетрудно заметить, что здесь матерью руководит вовсе не половой, а иерархический инстинкт.
При этом сама девочка в этот момент не столько осваивает азы эстетики, сколько переживает давление и получает психологические травмы. Она, как оказывается, недостаточно красива, недостаточно привлекательна, возможно, слишком толстая или, быть может, с некрасивыми ногами или чертами лица. Теперь же нам остается осведомиться у взрослых женщин, какие собственные мысли они считают для себя наиболее тягостными, и мы услышим все, что так или иначе говорили им матери во время своих «уроков красоты». Даже для мужчин, для обозрения которых, как кажется, это все и делается, вещи, из-за которых переживают женщины, отнюдь не так очевидны, как очевидны они самим женщинам, отыгрывающим таким образом свои внутренние психологические конфликты с виртуальными матерями, «квартирующими» в их подсознании.
Впрочем, конечно, «красотой» дело не ограничивается. Матери подавляют своих дочерей самыми разными способами; они могут, например, говорить, что дочек не возьмут замуж, не будут любить, что они не добьются успеха в жизни, что они не смогут выучиться и работать, что будут висеть на шее у мужа. «Только бы тебя выдать замуж!» — восклицает в благородном порыве мама и театрально заламывает руки. А девочка тем временем читает подтекст: «На тебя никакой надежды! Единственное счастье — если какой-то дурак решится взять тебя в жены!» Причем понятно, что взять в жены такую может только круглый дурак. В общем, налицо классическая реприза иерархического инстинкта: «Ты никуда не годишься! Ты ничто, а я все!»