— Что в этом смешного?
— Ничего. Я только подумал, кто будет будить Суслика и меня… или Дэнни.
— Может быть, я буду дежурить с каждым? — предложила Нора с улыбкой.
— Можно бросить кости, чтобы разыграть очередность. Кто выбросит меньше всех, дежурит первый.
— В этом нет нужды, — сказал Джо.
— Давай бросим кости, Дэн, — сказал Том. — Это ты хорошо придумал.
Он потряс кости и выбросил их на плоский камень. Пять и четыре.
Суслик выбросил «змеиные глаза» — два; потом Родело — шесть. Джо собрал кости, нервно бросил их — две пятерки.
— Тебе досталась предрассветная смена, Джо, — заметил Беджер. Он хотел собрать кости, но Нора протянула руку.
— Вы меня забыли.
— Тебе не надо дежурить, — сказал Харбин.
— Я согласен с Джо, — спокойно сказал Родело. — Вам нужно хорошо отдохнуть, Нора.
— Как и каждому из вас. В конце концов, я тоже участвую в этом деле — еду на лошади, пью воду; я хочу и здесь внести свою долю.
Она бросила кости. Четыре!
— Итак, мне выпала вторая очередь, — сказала она. Родело взял свое одеяло.
— Когда будете сторожить, присматривайте за лошадьми, — сказал он. — Если они пропадут, нам конец.
Суслик, первый часовой, расположился под скалой возле лошадей, откуда он мог следить за лагерем, не опасаясь нападения сзади. Родело нашел место под защитой скалы, которая могла укрыть его от холодного ветра, дувшего вдоль арройо. Но дело было не только в этом. По земле были разбросаны мелкие веточки от собранного на дрова хвороста, так что никто не сможет приблизиться, не хрустнув ими. Завернувшись в одеяло, Родело в последний раз взглянул на костер, на размещение и позы остальных, а потом лег спать.
Дэна разбудили осторожные, почти бесшумные шаги Норы, когда она пошла сменить Суслика.
— Это я, Суслик, — сказала она. — Моя очередь сторожить.
— Вам не надо, мэм. Я сам…
— Иди поспи, пока можно. Я думаю, завтра будет тяжелый день.
— Мэм, но я ведь с удовольствием… Мне будет только приятно сделать это для такой леди, как вы…
— Нет… иди отдыхай. И еще, Суслик, пей как можно больше воды. Это Дэн посоветовал мне так делать. Суслик поднялся, и теперь Дэн видел его.
— Он нравится мне, мэм, этот Родело, я говорю. Я думаю, он честный. И еще… думаю, никогда не встречал людей, которые были бы действительно на уровне. Кроме него.
— Он был в тюрьме.
— Так он же не виноват! — быстро ответил Суслик. — Про это каждый знает. Он случайно попал, когда Джо ограбил… захватил это золото. Люди считали, что он помогал Харбину, но это неправда, и я в тюрьме не раз слышал, как Джо об этом говорил. Он считал, что получилась славная шутка над Родело.
Суслик помолчал немного, потом добавил:
— Джо мог бы оправдать Дэна, но не сделал этого. Видите ли, после того как Джо захватил эти деньги, он чисто смылся, а потом по дороге встретил Родело, и они поехали дальше вместе, как все делают, когда встретятся. Ну, а выглядело это так, будто Дэн знал про деньги, вот его и посчитали соучастником.
— Лучше тебе пойти отдохнуть, Суслик, — сказала Нора. — Завтра будет еще один долгий жаркий день.
Дэн Родело лежал тихо. Что ж, Суслик рассказал ей, а ему она поверит, потому что ему нет никакой выгоды врать. Неожиданно он ощутил радость от того, что она знает, хотя пока она знала и не все. Кроме него никто не знал всего, а тем более эти люди на шахте, которые охотно поверили, что он — вор…
Какое-то время он лежал наполовину проснувшись, потом наконец развернул одеяло и снова застегнул пояс с револьвером. Сразу пошел к воде и долго пил. Где-то в темноте завыл койот, и он прислушался, но не услышал эха. Индейцы говорили, что так можно отличить… что когда человек подражает койоту, всегда бывает эхо, но в тембре воя койота есть что-то такое, что не дает эха. Так он и не решил, правда это или нет, но ему казалось, что да, и несколько раз он пытался это проверить.
Он пошел туда, где дежурила Нора. Она быстро обернулась, мушка ее револьвера поднялась. Он усмехнулся в темноте. С ней не шути — она всегда начеку.
— Это я, — сказал он спокойно.
— Мое время еще не кончилось.
— Вы будете возражать против нескольких минут лишнего отдыха? Я уже не сплю, так что могу с таким же успехом не спать здесь, как и там.
Он присел возле нее. Ночь была тиха. Пустыня была неподвижна. Небо еще было в звездах; черная громада Пинакате неясно вырисовывалась на юге.
— Я не ожидала, что пустыня — вот такая, — сказала она, — так много растений и вообще…
— Растения научились выживать, каждое на свой лад. Некоторые из них запасают воду перед долгой засухой, у других семена прорастают, только когда выпадет определенное количество влаги. Большинство пустынных растений прячут свои листья и цветы, пока не пойдет настоящий дождь, а потом быстро распускаются…
Родело на мгновение прислушался, потом продолжал:
— Здесь, в пустыне, все хорошо продумано. Кактусы выглядят так, будто их посадили, так они равномерно расположены. Что ж, они так устраиваются, потому что им необходимо собирать воду с какой-то площади вокруг себя…
Какое-то время они сидели в тишине, а потом он заговорил снова:
— Одного я не пойму… Что вы тут делаете? Я имею в виду, что вы тут надеетесь найти?
— А что я могу потерять?
— Ваша жизнь для вас ничего не стоит?
— Стоит, конечно. — Она окинула его взглядом. — А может, я тоже хочу этого золота или часть его…
— Тогда напрасно теряете время. Вы никогда не увидите ни одной монетки из него.
— Джо Харбин может думать иначе.
Он снова помолчал, пытливо всматриваясь во тьму.
— Он — нет, — сказал он наконец. — Не такой человек Джо, чтоб позволить хоть крошке золота просыпаться сквозь его пальцы, если этому можно помешать. Если вы на это рассчитывали, так лучше вам о золоте забыть.
— Я могу справиться с Джо.
— Вообще-то, может, и так, — в его тоне появилась капля сарказма. — Что ж, Джейк Эндрюз тоже не был учителем из воскресной школы.
— А вам что до того?
— Ничего… вовсе ничего.
— Джейк был в порядке. Совсем неплохой парень — на свой лад. Но он слушался Клинта. Джейк узнал о деньгах, услышал о них от девушки Джо Харбина, потому что как-то ночью Джо спьяну проболтался. Клинт приставал к нему, пока Джейк не согласился поехать и поискать это золото.
— А что у вас было с Джейком?
Она повернула к нему глаза, но в темноте он не мог разглядеть их выражения.