— Тогда поедем вместе, — только и сказал Оррин. — Мы берем вас своим поваром.
Несколькими днями позже мы пересели на маленький пароходик, который ходил вверх по Арканзасу. Иуда каким-то непостижимым образом тоже ухитрился достать билет на этот пароход, хотя все наши предложения помочь были им безоговорочно отвергнуты.
Оррин отправился в каюту, а я остался стоять на палубе, глядя, как отчаливает залитый огнями пароход, на котором мы приплыли сюда. Разворачиваясь, он оставил за собой пенный след. На волнах, поднятых пароходом, качалась небольшая лодочка, которая, как мне показалось, вынырнула откуда-то сбоку, из-за борта парохода. Я лениво наблюдал за ней, но после ярко освещенного парохода тьма казалась еще кромешней, и я ничего не мог разглядеть. Минутой позже я услыхал всплеск весла. Лодка пристала к борту плоскодонного судна для перевозки угля, стоявшего на якоре рядом с нашим пароходиком.
Я заметил, что с лодки на судно вскарабкались два человека, а может быть, и три, но не придал этому никакого значения. Почувствовав, что хочу спать, я медленно пошел в каюту.
Вдруг из-за бочек, стоявших на палубе, выпрыгнул Тинкер:
— Вы видели лодку?
— Да.
— Ее пассажиры сошли с корабля, на котором мы прибыли сюда. Я думаю, они охотятся за нами.
— Вы чересчур подозрительны, Тинкер.
— Зато пребываю в числе живых, мой друг.
Мы стояли с ним в темноте и глядели на воду, пока наш маленький пароходик отчаливал. Если нам удастся избежать мелей, то скоро мы уже будем в Колорадо. Впрочем, путешествуя по реке, ничего нельзя загадывать наверняка — здесь часто бывают непредвиденные падения и подъемы уровня воды, а на пути судно подстерегают неизвестно откуда взявшиеся песчаные отмели, коряги и целые стволы деревьев, плывущие по реке. Чтобы проскочить все эти препятствия, капитан должен обладать сверхъестественным чутьем и огромным опытом, ибо плавание по протокам Великой реки — дело отнюдь не простое. В это время капитаны не отваживались подниматься в верховья протоков Миссисипи, ибо в любой момент там мог случиться разлив, а потом, когда вода спадала, судно оказывалось на мели.
— А ваш отец, он писал вам что-нибудь после того, как уехал из Нового Орлеана? — спросил Тинкер.
— Насколько я помню, мы от него ничего не получали, но, может быть, мне изменяет память. Вскоре после ухода отца я сам уехал из отчего дома, а потом разразилась война, я ушел на фронт, и военные события заслонили в памяти то, что было раньше.
Мы помолчали, вслушиваясь в журчание воды, обтекавшей корпус. На плоскодонке, оставшейся в порту, зажглись огни.
— Когда человек возвращается домой, начинаются разговоры, и эти разговоры пробуждают воспоминания, в памяти оживает то, что человек, кажется, уже забыл.
У сыновей и дочерей одних родителей разная память, и каждый думает, что уж он-то помнит лучше всех. Так что тот, кто возвращается домой последним, получает самое полное представление обо всем, что было без него. Вот почему я думаю, Оррин или Тайрел знают больше, чем я. Особенно Тайрел — он никогда ничего не забывает.
— Вашего отца могли убить.
— Вполне возможно.
— Не нравится мне вся эта история, Телль, есть в ней что-то подозрительное, — сказал Тинкер.
— Вполне могло быть так, что Андре захотел избавиться от Пьера и нашего отца и, связав их, бросил в горах умирать. Теперь он боится, что Филип об этом узнает и лишит их всех наследства. Насколько я понимаю, Андре, Поль и Фанни растратили все, что у них было, и сейчас остро нуждаются в деньгах, поэтому им нужно ладить с Филипом. В противном случае им придется идти работать.
— Так, наверное, и обстоит дело, а может быть, еще и похуже, — сказал Тинкер и отправился в каюту.
Я заметил на плоскодонке какую-то возню, но не придал этому никакого значения.
У борта нашего парохода шелестела вода. Палуба под нами была завалена тюками с хлопком. Мне приходилось встречать пароходики, загруженные до такой степени, что люди в каютах даже днем вынуждены были сидеть при свечах.
Верховье реки Арканзас находится высоко в горах, там, где со склонов гор сползают огромные ледники. На краях их лед тает, давая начало горным рекам.
Вскоре я уже буду там, откуда течет Арканзас. Здесь, на равнине, вода в реке мутная — она несет с собой ил, остатки растений и животных и мусор, который сбрасывает в нее человек. Но в горах, где лежат вечные снега, вода в Арканзасе чистая и холодная.
Ничего не поделаешь, я вырос на лоне природы, и городская жизнь не по мне. Я люблю спать на земле, чтобы ночью над моей постелью сияли звезды и чтобы, проснувшись утром, по запаху ветра можно было определить, какая будет погода. Я люблю забираться в такие места, где можно наблюдать, как животные играют или кормят своих детенышей.
Человек, живущий в гармонии с природой, привык воспринимать смерть как часть жизненного цикла. На его глазах опадают листья, чтобы, перегнив, удобрить почву, на которой вырастут другие деревья и растения. Листья получают жизненную силу от солнца и дождя — это тот капитал, на который они живут и который возвратят потом почве. Лишь на короткое время занимают они у солнца, земли и воды то, что необходимо для жизни, а когда приходит время умирать, возвращают все это назад, чтобы вновь и вновь вырастали на деревьях листья, чтобы не прекращалось течение жизни.
Неожиданно я услыхал за своей спиной тихие шаги, а потом — быстрый бросок. Я инстинктивно присел и, повернувшись, резко выпрямился. Мне на спину кто-то прыгнул, но когда я выпрямился, человек не удержался и, свалившись с меня, упал за борт.
Однако нападающий успел вымокнуть еще до того, как я стряхнул его с себя. По-видимому, он подплыл к нашему кораблю, взобрался на палубу и подкрался ко мне с ножом или дубинкой.
Злоумышленник нырнул глубоко, поскольку упал он с большой высоты. Когда он вынырнул, я спросил:
— Ну как вода, сынок?
В ответ раздалось грубое ругательство, поэтому я решил с ним больше не разговаривать и отправился в каюту. Оррин и Тинкер уже спали.
Я скинул куртку и сапоги, разделся и положил револьвер так, чтобы он все время был под рукой. Вытянувшись на койке, я уставился в темноту. Все будет хорошо. Скоро мы уже будем в горах…
Наш маленький пароходик причалил к пристани в Веббер-Фолз, мы сошли на берег.
— Они в городе, — сказал я Оррину и Тинкеру. — Идите осторожно и глядите в оба. Закупите продукты и все, что нам понадобится в пути. Я подожду Иуду, а потом попробую достать лошадей.
Когда Иуда сошел с корабля, я договорился с ним встретиться в магазине и посоветовал соблюдать осторожность.
Невдалеке я увидел платную конюшню и корраль. Подойдя к нему, я остановился и облокотился о поручень. Ко мне тут же подошел человек в соломенной шляпе и рабочей одежде.