— А может быть, он связан с Бастоном и его дружками?
Оррин пожал плечами:
— Вряд ли, хотя все может быть.
Нам никак не улыбалась перспектива устроить перестрелку в этом городишке. Мы уже имели стычку с Мак-Кером в Нью-Мексико и убедились, что это очень упрямый и несговорчивый человек. Впрочем, он мог приехать сюда и по своим делам. Здесь рай для скотоводов — полно воды и травы. Любой владелец ранчо в пустыне или сухой степи согласился бы проехать полстраны, чтобы осесть в таком месте, как это.
Берглунд поставил на стол тарелки с рагу и хлеб, выпеченный из муки, которую он сам молол на примитивной мельнице.
— Ешьте, кофе скоро будет готов.
— А что это там за гора? — спросил я, показывая на куполообразную вершину, поросшую лесом. — Как она называется?
— Это гора Пэррот, она находится по ту сторону каньона, — ответил Берглунд.
— Каньона Ла-Плата?
— Его самого. Река Ла-Плата начинается как раз с этой горы. Местность там совершенно дикая, дикая и очень красивая.
— Слыхал об этом, — сказал я. — Река Ла-Плата вытекает из большой ледниковой впадины?
— Их называют цирки. Да, ты прав. По пути в Ла-Плату вливаются воды нескольких речушек. Я бывал там, но самого истока Ла-Платы не видел. Зато знаю, что там много лосей и оленей, да и медведей хватает. А последний раз, когда я там был, решил пособирать землянику и вдруг вижу — медведь-гризли, он тоже решил полакомиться ягодой. Я развернулся и не стал его тревожит. Он был за сотню ярдов от меня, то есть совсем близко. Поразительно, каким маленьким кажется мир, когда видишь рядом с собой медведя, который занят тем же, чем и ты.
Наш отец спустился с горы, хранящей сокровище, и пришел сюда. Вполне возможно, что он был здесь и отправился дальше в горы, поскольку знал окрестности Ла-Платы не хуже, чем здешние места. Впрочем, он мог остановиться и в долине Анимас, но, зная его, я плохо в это верил.
— Оррин, завтра тебе предстоит изучить окрестности и найти место, где могла бы жить наша мама, а мы могли бы разводить скот.
— А что будешь делать ты?
— Отправлюсь на поиски индейца Пороховое Лицо и переговорю с ним. Если отец был здесь, бьюсь об заклад, что индейцы об этом знают.
Я с аппетитом ел рагу, мыслями уносясь далеко в горы, туда, где странствовал когда-то наш отец. Куда он мог пойти? Люди часто мыслят в одном направлении, а в горах не так-то много дорог, так что, зная отца, можно было вычислить, куда он направился.
При этом надо помнить, что если человек уходит в горы, то он должен держаться тропы, проложенной другими, поскольку в горах можно легко заблудиться. И чаще всего это происходит тогда, когда путешественник решает сократить дорогу или идти непроторенным путем.
Тропы в горах прокладывались обычно охотниками или индейцами, а уж потом по ним шли другие, но эти тропы появлялись потому, что кому-то удалось найти — методом проб и ошибок — самый лучший путь до места своего назначения. И если вам кажется, что вы нашли более легкий путь, не верьте этому и не сворачивайте с тропы. Часто бывает так, что, пройдя два-три километра по этому легкому пути, вы оказываетесь на краю обрыва.
Словом, если надо определить, по какому пути пошел человек, которого вы ищете, попробуйте представить себя на его месте и решить, что сделали бы вы, оказавшись в такой ситуации.
Среди дикой природы наш отец чувствовал себя как дома. Весь его дальнейший путь определялся тем, нашел ли он золото или нет. Я склонялся к тому, что он все-таки его нашел, и тогда главным для него стало — выбраться отсюда и увезти свою находку.
Конечно, с горы Сан-Хуан он пошел в такое место, которое было ему хорошо известно, — то есть сюда. Лошадей можно раздобыть везде, это не проблема, но у него с собой были тяжелые сумки, а это вызывает любопытство.
Он конечно же очень устал, и единственной его мыслью было выбраться отсюда и вернуться домой.
Была ли за отцом погоня? Скорее всего, была. Бастон и Суон бросили Петигрю в снегу умирать, но никто не знает, когда они покинули здешние места — сразу же после этого или несколько недель спустя? У нас на этот счет было очень мало сведений, да и то, что мы знали, сообщил нам такой ненадежный свидетель, как Петигрю.
Кто-то шел по следу отца и убил Пьера Бонтама, и, вполне возможно, этот же человек пошел дальше за отцом, ожидая удобного случая, чтобы прикончить и его. И этот человек знал или думал, что знает, где спрятано золото, и не хотел, чтобы его выкопали до того, как он сможет вернуться туда и забрать сокровище.
Я вдруг резко поднялся:
— Оррин, мне предстоит дальняя дорога, а я не хочу ехать, постоянно оглядываясь. Пойду-ка я в магазин и кое-что куплю. И если эти ребята, что приехали сейчас сюда, хотят со мной потолковать, я дам им такую возможность.
— Может, пойти с тобой? — предложил Оррин.
— Нет, сэр, не надо. Если мы пойдем туда вместе, они подумают, что мы за ними охотимся. А так я сделаю вид, что случайно зашел в магазин, и дам им возможность продемонстрировать свои намерения.
Я вышел из салуна и, перейдя на другую сторону, зашел в магазин.
В любом городе Дикого Запада есть такой магазин. В нем обязательно продаются джинсы, кучей наваленные на прилавок, мука, бочки с которой стоят вдоль стены, кофемолки и прочие вещи, без которых немыслима жизнь ковбоя или старателя. В этих магазинах всегда пахнет свежесмолотым кофе, черносливом, сушеными яблоками и курагой. На полках банки с консервами, на полу бочонок с крекерами.
Позади прилавка на отдельной полке лежат винтовки и дробовики; здесь же продаются сапоги, шляпы, седла, уздечки, шпоры, платки, жилеты, перчатки — словом, все, что нужно жителям этого сурового края. Я люблю такие магазины, в них нет ничего лишнего. В Сан-Луи или Новом Орлеане магазины завалены товарами, которые мне никогда в жизни не понадобятся, а здесь не было ни единой лишней вещи.
За исключением, может быть, тех двух ковбоев, что стояли у прилавка. Я подошел прямо к нему, не обращая на них никакого внимания, они повернулись посмотреть, кто вошел.
Мне нужно было купить новые джинсы, и, порывшись в куче, лежавшей на прилавке, я нашел то, что мне нужно, а ведь это не так-то просто сделать: рост у меня шесть футов и три дюйма, а талия и бедра узкие. Я сложил эти джинсы и несколько рубашек в стопку и стал ждать, когда освободится продавец, чтобы заплатить. Ковбои в этот момент решали, стоит ли им покупать «смит-и-вессон» 44-го калибра.
— Из него можно стрелять на большие дистанции? — спросил один из них. — Я привык к кольту, а этот револьвер…
Протянув руку, я взял у него «смит-и-вессон» и, открыв коробку с патронами, лежавшую на прилавке, зарядил его, потом сказал голосом, не лишенным приятности:
— Могу показать вам, джентльмены, как он стреляет. Если вы соблаговолите подойти к двери…