— Нет, она пока свободна, сэр.
Я положил на стол серебряный доллар.
— Не могли бы вы дать мне на несколько минут ключ от этой комнаты?
Негр взглянул мне в глаза:
— Что вас беспокоит, мистер Сэкетт?
— Видите ли, я очень осторожный человек, и мне кажется, что одного пропавшего Сэкетта вполне достаточно. Если в моей комнате кто-то есть и этот кто-то ждет меня, он, наверняка, стоит за входной дверью.
— Вполне вероятно, сэр. — Негр бросил мне ключ, а за ним и доллар. — Хотите я позову полицейского, который служит в отеле, сэр?
— Спасибо, не надо.
Повернувшись к нему спиной, я стал подниматься по лестнице. Негр бросил мне вслед:
— Удачной охоты, сэр.
Я прошел на цыпочках по ковру, застилавшему коридор, и открыл дверь соседней комнаты. После этого я осторожно вставил ключ в замок двери, ведущей из этой комнаты в мою, стараясь не издать при этом ни звука. Затем подбежал к двери в мою собственную комнату, повертел ручку и, тихо выругавшись, пробормотал что-то о позабытом ключе.
Бросившись к двери, соединявшей наши номера, я резко распахнул ее.
Сквозь окно в мою комнату с улицы проникал свет, и я увидел силуэт мужчины, притаившегося у входной двери. Но тут перед моими глазами мелькнула тень, и я понял, что в моей комнате были двое.
Они пришли за мной — двое крупных мужчин, несомненно имеющих репутацию очень крутых. Они бросились ко мне с двух сторон. У меня был нож и кольт, но я не хотел стрелять, поскольку рядом и внизу постояльцы отеля уже спали. Я сделал шаг в комнату и, зацепив ногой стул, швырнул его в того, что нападал справа, а когда он упал, резко повернулся и угостил его товарища хорошим ударом.
Судя по той стремительности, с которой он на меня набросился, этот тип, по-видимому, считал себя неуязвимым. Она-то его и подвела — он со всего размаху налетел на мой кулак.
Раздался шлепок, а потом хруст — это захрустели под моим кулаком кости его носа. Нападавший упал, и я ударил его ногой в висок.
В эту минуту другой противник, в которого я запустил стулом, стал подниматься с пола, но я подскочил к нему и, приставив лезвие ножа к его горлу, как раз там, где проходит яремная вена, сказал:
— Мне-то все едино — прирезать тебя или отпустить. А ты как думаешь?
Он знал — достаточно мне чуть повернуть лезвие, и завтра же его прах засыплет земля, поэтому его не надо было долго убеждать. Он лежал не шевелясь.
— Ради Бога, мистер! Не убивайте меня! Я не хотел вам зла!
— Кто подослал вас ко мне?
— Я не…
Я нажал на лезвие ножа. Еще одно движение — и он превратится в покойника.
— Говори! Кто послал вас и что вам велели со мной сделать?
— Меня послал Суон Хиппо. Мы должны были убить вас, труп вынести черным ходом, а потом отвезти на болото и выбросить.
— Вставай. — Я отступил назад, давая ему возможность подняться. Мне было безразлично, кто из них начал первым, но этот свое получил. По шее у него стекала струйка крови, и это его сильно испугало. Он был только немного оцарапан, но думал, что сильно ранен, и от страха чуть не плакал.
— Забирай это. — Я показал ногой на его напарника. — И проваливай отсюда. В следующий раз, когда налетишь на Сэкетта, убедись сначала, что его руки не связаны.
Убийца попятился от меня.
— Я не виноват. Это все его рук дело. — Он показал на человека, распростертого на полу. — Его и Хиппо. Они все это затеяли.
Какое-то мгновение я молча смотрел на него, а потом сделал шаг вперед, держа перед собой нож лезвием вверх.
— Куда они его отвезли?
— На болота, — прошептал он, дрожа от страха. — В плавучий дом на берегу протоки. Но я не знаю, где он.
— Убирайся!
Убийца наклонился, с усилием поднял тело своего товарища и вышел. Закрыв за ним дверь, я зажег свет, а затем закрыл и запер дверь в смежную комнату. На лезвии моего ножа осталась кровь, и я тщательно вытер его.
В дверь тихонько постучали. Это был давешний негр.
— Я пришел за ключом, сэр. Надеюсь, вы закончили.
— Да, спасибо, уже закончил. Но, мне кажется, я сломал стул.
— Надеюсь, не только стул, — спокойно сказал негр и собрал обломки. — Стул можно заменить.
— Как вас зовут? — спросил я его, почувствовав неожиданное желание познакомиться поближе с этим человеком.
Негр не улыбнулся.
— Иуда, сэр. Иуда Прист.
— Спасибо вам, Иуда.
Негр повернулся, чтобы уйти.
— Их было двое, да? Неплохо вы поработали, сэр!
— А вы их видели?
— О да, сэр! Конечно! — Он опустил руку в карман и вытащил оттуда внушительных размеров латунный кастет. — Мы следим, чтобы у наших постояльцев не было неприятностей, сэр!
— Премного благодарен. Вот это, я понимаю, сервис. Наверное, мне стоит замолвить за вас словечко вашему начальству.
— Если не возражаете, сэр, я помогаю вам исключительно по собственной инициативе.
— Спасибо, Иуда…
Он закрыл за собой дверь, а я лег на кровать. Значит, они прячут Оррина в плавучем доме на берегу протоки. Слишком мало, чтобы начать действовать — в дельте Миссисипи десятки проток и несколько сотен плавучих домов.
Оррин, возможно, уже умер или умирает. Может быть, именно в эту минуту он отчаянно нуждается в помощи.
А я ничем не могу ему помочь…
Присев на краешек кровати, я задумался: что же мне теперь делать? Ясно одно — надо найти Оррина, и как можно скорее. У Бастонов не было причин оставлять его в живых, но я надеялся, что Оррин сумеет убедить их в обратном, а я тем временем сумею разыскать и спасти его.
И с чего это вдруг они решили убить моего брата? Впрочем, в наши дни людей часто убивают ни за что — все начинается с пустяковой размолвки, которая потом, неизвестно почему, перерастает в ссору не на жизнь, а на смерть. Наверное, в разговоре Оррин затронул что-то, что имело жизненно важный интерес для Бастона.
Я человек по натуре прямой, и мне очень трудно ориентироваться в хитросплетениях интриг — в таких ситуациях я обычно пасую. Я не хуже, а может быть и лучше других обращаюсь со всеми видами оружия, я силен как бык и непробиваем как скала, но когда дело касается всякого рода ловушек, тут я теряюсь. Я привык сражаться в честном бою.
Оррин приехал в Новый Орлеан, чтобы отыскать следы француза, с которым отправился в горы наш отец, зная, что шансов найти их очень мало. Однако, судя по всему, ему все-таки удалось кое-что разузнать. Ла Круа в разговоре с Оррином упомянули имя Пьера. После этого последовал разговор с Андре Бастоном, и Оррин, как никто другой умевший сказать нужное слово в нужное время, спросил его, что стало с Пьером? По-видимому, он затронул больное место Бастона.