— В каком смысле? — попятился я.
— Ну арестуйте меня, это я убийца! Я хочу, чтобы только вы, лишь вы один надели на меня это холодное железо, силой сковали мои руки, ограничили мою свободу и повели за собой.
— Да идите вы, — попытался отмахнуться я, позорно пятясь к спуску на нижнюю палубу.
— За вами куда угодно! — кричал Льюи, заливаясь слезами счастья. Я попробовал отодвинуть его в сторону, но вампиры невероятно сильны, не каждому чёрту с ними потягаться.
Тогда я вспомнил совет Эльвиры и как можно громче рявкнул:
— Пошёл прочь с дороги, грязный извращенец! А то всё маме расскажу.
Быть может, маленькие девочки сейчас выражаются иначе, но Льюи прикрыл выпучившиеся от ужаса глаза ладонями, сгорбился и, рыдая, бросился прочь. Хорошо хоть носком не пришлось воспользоваться, а то со стороны полицейского офицера это выглядело бы как-то глупо. То есть куда глупее, чем в обычном случае…
Ну, наконец-то меня оставили одного, но, как оказалось, ненадолго. По палубе ко мне спешил капитан.
— Как продвигается расследование, сержант?
— Кое-что уже проясняется, — уныло соврал я. — Но мне потребуется список пассажиров.
— Конечно. Через пять минут мой помощник принесёт его вам.
— Благодарю.
— И вот ещё, там по средней палубе бегает пассажир и орёт, что он убийца, — флегматично добавил капитан. — Похож на психа в пуантах, но мало ли…
О небо, только этого мне ещё не хватало. Если слезливый Льюи убедит всех окружающих в своей виновности, мне никогда не докопаться до правды. Настоящего убийцу просто не будут искать, наши суды тоже не заинтересованы в долгих расследованиях, им бы лишь кого засадить…
— Мы взяли на себя смелость запереть его в его же каюте. Впрочем, он особо и не сопротивлялся. — Подбежавший к нам матрос передал капитану ключ.
— Хорошо. Вы всё сделали правильно, — вынужденно согласился я. — Пойдёмте, посмотрим на это чистосердечное признание.
По пути к нам присоединилась Эльвира, которая только-только успела вернуться с перекура. Надо будет побеседовать с ней на эту тему, не люблю, когда от девушки пахнет сигаретами, даже вполне пристойными…
— Проходите, офицер. — Капитан открыл дверь каюты сто один и пропустил меня вперёд. — Вот он. Я, с вашего разрешения, пока займусь своими обязанностями.
Он козырнул мне и вышел. А в каюте, естественно, мирно сидел себе пристававший ко мне всего пять минут назад блондин с заплаканными глазами — Льюи де Пуант, чёрт его побери, дю Лак! Он всё же достал меня, не так, так эдак! Признаюсь, в первую секунду, когда я встретился с его наглым взглядом, у меня по телу даже мурашки побежали, а потом появилась здоровая злость…
— Я знал, знал, что вы придёте за мной, эффектный мужчина! Ещё никто не проходил мимо меня просто так, а вы намеренно наступили на мои пуанты… О, это был знак!
— Сейчас он будет рассказывать тебе историю своей жизни (вернее, нести тот бред, что напридумывал сам себе за двести лет вампирского существования), пока не сведёт с ума сентиментальными описаниями своих чувств к скрипачам, маленьким девочкам и французскому театру. — Эльвира быстро спряталась за мою спину, шепча на ухо. — А если собьётся, то начнёт всё сначала! Некоторые мои коллеги застревали у него на целую неделю. Не все из них сохранили рассудок, а выживших вообще было немного.
— Почему?! — так же шёпотом, краем рта спросил я.
— Потому, что вампир не может не есть неделю. Он всех журналистов уже достал предложением дать интервью. И ведь до сих пор попадаются наивные идиоты, что идут к нему как овечки, а он натурал…
— В смысле? Я думал, совсем наоборот…
— Тьфу на тебя! Вечно у мужчин одно на уме, — смешливо фыркнула она. — Натурал — в смысле традиционалист, пьёт кровь. И журналистскую особенно!
Но Льюи, кажется, даже не слышал Эльвиры, по крайней мере, не обращал на неё никакого внимания. Он пристально смотрел лишь на меня.
— Говорят, вы полицейский. Если это так, то я вторично прошу арестовать меня, милостивый господин! Ибо я и есть убийца. — Он сделал многозначительную паузу и продолжил, беззастенчиво разглядывая меня: — У вас необычные черты лица. Вы славянин? Да! Ведь поляцкие упыри называли вас пан Брадзинский. Чудесно, чудесно… Вот только пан меня ещё не арестовывал.
Я устало кивнул Эльвире, она достала из сумочки блокнот и авторучку. Делать нечего, приступим к допросу на его условиях и его территории. Посмотрим, кто кого…
— Итак, вы — убийца, я правильно вас понял? Вы признаётесь, что убили Арона Мультури?
— Арона Мультури? О, возможно, среди них был и Арон. Я убил тысячи и не спрашивал, как их зовут, — обиженно отвернулся вампир.
— Вы что, издеваетесь?! — остолбенел я.
— И буду продолжать убивать, если только вы меня не остановите! Я убийца! Убийца!
— Не беспокойся, на самом деле он убивает только крыс и газетчиков, — шепнула мне Эльвира, опустившись в кресло и запрокидывая ногу на ногу. — Хотя это тоже некрасиво. Успокойтесь, господин Пуант дю Лак. Всё в порядке, мы вас непременно арестуем. Хотя бы за намеренный увод следствия по ложному следу…
— О, да вы, кажется, журналистка, моя прекрасная? Хотите взять у меня интервью?
— В другой раз, господин дю Лак, — мгновенно собралась Эльвира. — Сейчас я немного занята.
— Правда? — капризно надул и без того слишком пухлые губы навязчивый вампир, недоверчиво оглядывая Эльвиру. Повернулся ко мне, состроив приветливую улыбку, и опять начал гнуть своё: — Хотите, расскажу вам историю своей жизни?
Моя спутница предупреждающе округлила глаза, сигнализируя: «Не поддавайся!» Я обречённо взял из её рук блокнот и приготовился записывать.
— Это ваша каюта?
— Нет, просто каюта… — загадочно отозвался Льюи. Интересно, чья же, как не его, была эта одноместная каюта с прачечной через стенку. Матросы сунули дебошира куда надо.
— Кто вы по профессии?
— Я вампир, — гордо ответил он.
— Понятно…
Все вампиры так говорят. Они думают, что вампир — это уже профессия, им и в голову не приходит, что кто-то на этом свете ещё и работает.
— Я наблюдал за вами… — Дю Лак многозначительно подвигал подщипанной бровью.
— Не отвлекайтесь. Вопросы здесь задаю я.
— И что? Неужели вы не почувствовали нитей связующих нас токов?! А потом, когда вы заговорили со мной и что-то изменилось в самом воздухе… — Он посмотрел на Эльвиру злобным взглядом, откровенно говорящим, что она здесь лишняя, и снова повернулся ко мне с елейной улыбкой. — Нам обоим дьявольски повезло, что мы встретили друг друга! Присядьте, я расскажу вам про мой последний рассвет и прощание с солнцем…