Поэтому минут десять я тоже не особенно волновался. Всё равно по лесу он топочет, как юный мамонт, почуявший самку во время весеннего гона. Только они ещё призывно трубят, вырывают бивнями молодые деревца, демонстрируя силу, и в знак любви преподносят избраннице мятый букет берёзок, осинок и колючих ёлок. Но когда мой хозяин не появился и через полчаса, я решил проявить разумный интерес к его трагической судьбе. Нет, я не оговорился, всё вполне могло кончиться трагически, потому что этот столичный герой-разведчик умудрился так замаскироваться во мху, что я чуть на него не наступил. А наступил бы… всё… снимайте шляпы…
– Ты чего тут? – Я присел рядом на корточки.
– Малыш, – шёпотом откликнулся он, – поправь меня, если я ошибаюсь, но тебе не кажется, что вон там, за деревьями, мелькает огонёк?
В указанном направлении действительно имели место оранжевые отблески небольшого костра. Лесные звери их обычно не разводят, следовательно, стоит подойти поближе и посмотреть. Друзей мы тут вряд ли встретим, а о месторасположении близких врагов лучше знать заранее. Практичный житель фронтира никогда не упустит возможности немножко избавиться от спящего противника. Ничего подлого или недостойного в этом нет, они сами припёрлись в наше Приграничье, кто их звал…
– Идём очень, очень, очень тихо, – предупредил я. – Близко подходить не будем, за десять шагов можно прекрасно всё расслышать и рассмотреть. Гр-р-р-кать не буду – хрустнешь сучком, закопаю в прошлогодней хвое…
– Хоть извинишься потом?
– Может быть.
– Принято, ты окультуриваешься буквально на глазах. Вперёд!
Ладно, признаю, парень старался как мог. Шумел весьма умеренно, а может, и вправду научился хоть как-то ходить по лесу. В результате мы подобрались к чужому огню максимально близко, и действо, открывшееся нашим глазам, отнюдь не радовало…
На большой поляне горел маленький костерок. Странным было даже не столько пламя – ярко-оранжевое, ровное, невысокое, пылающее на голой земле без дров. Нет, это мы тоже отметили, но главное, что в освещенном кругу, скрестив ноги, сидел наш старый знакомец – седобородый маг Карланиус, а в двух шагах от него стоя спала Сун. Именно стоя! Опершись спиной на сосну, с обнажённым клинком в руке, рыжая наёмница мирно сопела, как ребёнок в колыбели, а у её ног валялась сброшенная чёрная мантия…
Эшли выразительно зыркнул на колдуна, на Сун и указал взглядом на мой меч. Я отрицательно помотал головой. Во-первых, нет повода, во-вторых, она сама пошла на эту работу, в-третьих, Карланиус слишком спокоен, значит, их стоянку охраняет кое-что покруче сонной девицы с опущенным кривым мечом. Однако теперь нам об очень многом предстоит призадуматься. Я молча сделал знак возвращаться. Мой господин ответил недоуменной гримаской – типа, куда спешить, здесь тоже интересно. Пришлось в лицах изобразить ему двух храпящих гномов и одинокого беззащитного эльфа. В конце концов, часовых ставят не для того, чтоб они покидали лагерь. Юный граф сник и подчинился…
– Надеюсь, хоть теперь ты объяснишься? – свирепо прошипел он, когда мы вернулись на стоянку.
– Гр-р-р… – привычно выдохнул я. – Нечего объяснять. Сун служит волшебнику, они тоже движутся в сторону Огненных пустошей, отдельным от нас маршрутом. Зачем? Не знаю. Ни он, ни она не докладывались, да и не обязаны.
– Но ты же видел, как она спит. Так не спят честные наёмники, её заколдовали!
– Не ори… разбудишь всех. Ну, допустим, заколдовали… Это нормально в нашей работе.
– Профессиональный риск, да?! А как же это чёрное одеяние у её дивных ног?!
– Ноги ты успел оценить…
– Давно успел, в отличие от некоторых! – окончательно взвился Эшли, и мне таки пришлось сунуть ему в рот шишку.
– Да, признаю, что эта тряпка была очень похожа на хламиду чёрного Жреца. Но, по совести говоря, лишь своим цветом. Никто из нас толком его одеяний не рассмотрел, никаких следов пребывания огнедышащего дракона мы там тоже не заметили, а такую немаленькую зверюшку за пазухой спрятать проблематично. Короче, мы предупреждены, мы на стрёме, мы бдим, а значит, никто не захватит нас врасплох! Пожевал шишку? Успокоился? Тогда выплюнь, она невкусная…
– Малыш, кто командир нашего отряда? – скромно спросил мой хозяин, отплевавшись и откашлявшись.
– Ты, – честно кивнул я, подбирая вторую шишку.
– Тогда засунь её себе в… рот и молча буди гномов, наше дежурство закончилось.
– Гр-р. – Послушно кивнув, я отправился пинать бородачей, иначе их всё равно не разбудишь. Грязную шишку грызть, разумеется, не стал, думаю, что со стороны Эшли это была не более чем аллегория, фигура речи.
– Малыш?!
– А? – Я обернулся узнать, чего надо, и в тот же миг уверенно заполучил ещё большую еловую шишку в зубы.
Ответить сразу не смог, зараза попалась смолистая… Ладно, убить этого упрямого задохлика можно и завтра, я ведь всё равно обещал, днём раньше, днем позже… Но спать рухнул со смешанным чувством досады и удовлетворения. Всё-таки в нём есть что-то от главнокомандующего, хотя бы в умении настоять на исполнении своего приказа.
Гномы, ворча, поднялись и, подбросив в костёр сучьев, начали неспешно обходить наш лагерь кругами. Часовыми они были надёжными, так что всем спокойной ночи…
Утром выяснилось, что она действительно прошла спокойно, для большинства. В смысле меня, графа и остроухого. Туром и Нетуром уже на рассвете нехотя признались, что за одну эту ночь завалили трёх хнар, затоптали десяток увертов, отбили атаку четверых волкодлаков и якобы даже зарубили одного одноногого великана.
Почему одноногого – не объяснили и доказательств его присутствия не представили, так что, думаю, врали. Вот косточки хнары я видел. Она, глупышка, пыталась прокусить гномью кольчугу, но её и меч не берёт, не то что человеческие зубы мёртвой лисы… В общем, пытались изобразить из себя больших героев, чем есть… Они неплохие парни, но тщеславны до икоты. Эшли им поверил, ну и ладно, при случае они ещё выставят ему счёт за эти свои «подвиги»…
Я не такой доверчивый, но, глядя на хитрые физиономии гномов, всё равно никакого служебного расследования устраивать им не хотел. Пусть поразвлекаются ребята, в жизни наёмников не так много праздничных дней…
– Так вот они какие, Огненные пустоши, – воодушевлённо объявил мой хозяин, когда к полудню мы вышли из леса.
Нашему взору открылась впечатляющая картина – лес обрывался так резко, словно его обрубили топором, а сразу за полосой зелёной травы начинался оранжево-жёлтый песок. Дальше, до самого горизонта, чистая полоса нетронутого жёлтого полотна. Солнце ещё не вышло в зенит, к двенадцати часам дня на эти пустоши ногой ступить нельзя будет. Нет, самоубийцам, разумеется, можно всё, но жителям фронтира, как правило, хватает мозгов не рисковать обувью. Мы лезем в пески только ночью…
– Ну так что, вперёд? – Племянник главнокомандующего радостно хлопнул меня по плечу.