– Туда нельзя! Там обрыв… ай!
Вот это «ай!» в очередной раз спасло жизнь моего друга и по совместительству главного героя нашего повествования. Лунный свет так причудливо струился на барханы, что казалось, в зыбких тенях между ними дремлют ужасающие чёрные пропасти. Оболенский действительно шагнул на верхушку чуть присыпанного песком базальтового гребня и, сверзившись, мог запросто сломать себе шею.
– Спасибо, вовремя, хотя… там вроде не очень глубоко?
– Там темно и дна не видно, – поправил заботливый домулло, осторожно оттаскивая товарища от опасного края. – Знаю, ты любишь рисковать жизнью на глазах у красивой девушки! Но поверь, её сердечко и так бьётся достаточно часто, чтобы подгонять его видом твоей обольстительной ноги, сломанной в шести местах. К тому же полезная для любви и печени поза «султан и седьмая наложница в перьях» будет тебе недоступна, а ты ведь не захочешь огорчить свою…
Договорить вечному болтуну не удалось, поскольку в это роковое мгновение каблук его левого сапога вдруг соскользнул, шкрябнув по камню, и Насреддин с тихим ужасом почувствовал, как сам летит вниз!
– Хорошо, что у тебя есть я. – Железная рука бдительного россиянина успешно поймала его за воротник.
– Сп…сибо, друг, – кое-как выдавил задыхающийся домулло, бултыхаясь, как кот в авоське.
– Не трясись, зараза, – нервно прикрикнул лежащий на животе Оболенский. – Я же… не… я сам сползаю! Мама родная… ай!
Вот тут «ай» раздалось уже во второй раз и тоже вовремя, потому что именно в этот момент его цапнул сзади за штаны подоспевший Рабинович. Верный ослик, упираясь всеми четырьмя копытцами, долгих полминуты удерживал над пропастью двоих хозяев сразу!
– Не надо, Лёва-джан, разобьёмся вместе…
– Надо, Ходжуля, не хочу я вместе с тобой разбиваться…
На помощь Рабиновичу бросилась и сострадательная Джамиля, не придумавшая ничего умнее, как крепко схватить его за хвост, сесть на песок и упереться ногами. У ослика едва не вырвался мат-перемат, но повернуться и высказать девушке всё, что он о ней думает, тоже было невозможно – пришлось бы открыть рот… Медленно, но уверенно вся четвёрка соскальзывала с гребня коварной скалы.
Положение спас старый пояс Оболенского – он развязался! Прощальный крик двух визжащих мужчин оборвался резко и быстро…
Хлопнувшийся на круп лопоухий спаситель так и замер с зажатыми в зубах штанами Багдадского вора. Юная вдова ахнула и, вскочив на ноги, бросилась по пологому склону вниз, обнять переломанное тело возлюбленного и достойно схоронить Ходжу. В том, что Лев должен был отделаться лишь переломами, у неё сомнений не было, ведь он рухнул бы не на жёсткие камни, а на проверенного друга. То есть на мягкое! Женская логика, господа…
Внизу её действительно ждала трогательная картина. Во-первых, высота скалы была от силы метров пять, а во-вторых… На холодном песке (не на камнях!) расплющенной лягушкой лежал выпучивший глаза герой народных анекдотов, а поверх него, сияя голым задом, распластался здоровущий Лев! Они оба одновременно повернули смущённые рожи в её сторону, и безудержный хохот Джамили добрых полчаса звенел над недоумевающей пустыней…
…Со всеми этими приключениями Ходжа успешно вывел влюблённую парочку к лагерю беглых караванщиков лишь под утро. Оказалось, что своих животных погонщики нашли быстро, и на спинах у многих ещё оставались мешки с продуктами и товаром. Более того, даже лихие разбойничьи лошади теперь принадлежали нашим. То есть, как ни верти, а у Льва всё-таки получилось украсть караван! Правда, лишь затем, чтобы тут же вернуть его законным владельцам…
А на рассвете все выстроились гуськом и двинулись в нужную сторону. Опытные погонщики могли по расположению звёзд заранее определить правильное направление, поэтому ещё до обеда верблюды уверенно встали на караванную тропу. Где их, кстати, и нагнал тяжело вооружённый отряд храброго Аслан-бея…
– Они поймают нас и посадят на кол! – заметался башмачник Ахмед, поочерёдно хватая за рукав то Льва, то Насреддина. – С нас живьём снимут кожу, отрежут язык и выбросят собакам, разрубят на мелкие кусочки для плова, зажарят, а ещё поругают нехорошими словами, оскорбляющими слух истинного мусульманина!
– Не ной, тебя в раю гурии ждут, – не сводя глаз с Джамили, отмахнулся бесчувственный россиянин. – Сколько ему их полагается, Ходжа?
– Что-то около семидесяти двух. – Домулло тоже не спешил прятаться и убегать. – Весь день праведник будет пить вино и наслаждаться умелыми ласками девственных гурий. Они исполнят любые его желания, вплоть до запрещённых шариатом. А наутро вновь окажутся девственницами… И так – вечность!
– Семьдесят два раза в день выполнять роль вибратора-дефлоратора?! Сплошной вай дод… Ахмедка, не соглашайся, они тебя за неделю выдоят, как клизму!
Башмачник посыпал голову песком и убежал плакаться Рабиновичу. Оболенский и Насреддин неспешно шли рядом с верблюдом Джамили. Юная вдова щёлкала орешки и втайне ждала оазиса…
– Что там наш озабоченный на всю баню Аслан-бейчик?
– Беседует с караван-баши, думаю, нас не выдадут. Восточные люди умеют быть благодарными, а ты спас не только их жизни, но и имущество…
Действительно, после короткого разговора весь отряд городской стражи понёсся вскачь в указанном погонщиками направлении. Они спешили добить потрёпанную банду «коршунов пустыни»…
– У них хорошие кони, а значит, к вечеру Аслан-бей нагонит наш караван на привале. Спасать Багдадского вора дважды никто не станет, их долг сполна уплачен тебе в этот раз…
– Твои предложения? – чуть нахмурился Лев.
– Нам придётся разделиться.
– Иди ты на фиг!
– Как скажешь, а куда пойдёшь ты?
И в очередной раз наш пылкий герой был вынужден склонить голову, уступая жизненному опыту друга. Действительно, после того шумного мега-шоу, в которое они превратили невинный факт помывки главного стражника Коканда, рассчитывать на мирный арест и справедливый суд было бы более чем глупо.
Благородный, но злопамятный Аслан-бей попросту закопал бы всех юмористов по шею в песок, а палящее солнце да голошеие грифы довершили остальное… И это ещё самое мягкое наказание, которое ему могла бы подсказать его извращённая фантазия…
Бога много не бывает…
Факт!
Восток… Лев невообразимо легко свыкся со всем, что подсунула ему игрунья-судьба. Видимо, всему виной его прошлое путешествие в Багдад, где он искренне, всем сердцем, считал себя коренным жителем, праведным мусульманином, изо всех сил стараясь ничему не удивляться.
Россия – необычная страна, вечный щит между Европой и Азией, поле битвы Бога и Сатаны (сами решайте, кто с какой стороны), а значит, именно он, современный россиянин, чудом уцелевший потомок древнего дворянского рода, естественно соединил в своей груди любимую Машеньку и нежную Джамилю.