— Но это… нечестно! Вы могли хотя бы предупредить их!
— Предупредить? О чём?! Если они не поверили самому Богу, какие могут быть предупреждения с нашей стороны…
Здесь мы, пожалуй, на минуточку прервёмся. Видимо, мне надо кое в чем признаться. Поверьте, что всё вышеописанное не является плодом авторского вымысла или его больного воображения. Также прошу не причислять это к сведениям, почерпнутым из Интернета, тайным оккультным знаниям, вещим снам или пророческому откровению. Я вряд ли смогу логически объяснить, почему написал об этом так, а не иначе. Никаких доказательств привести не могу, но тем не менее прошу верить. Впрочем, как хотите, ваше право…
— Желаете поподробнее узнать о других наказаниях?
— Нет, — покачал головой Иван. — Всё равно все вы сволочи!
— Станешь сволочью на такой работе… — удовлетворённо подтвердил демон. — О, новый контейнер объявился! Благодаря вашей земной демократии у нас с содомитами никогда перебоев не бывает. А уж после разрешения однополых браков и гей-карнавалов…
— Ваня?! — неуверенно раздалось снизу.
Хладнокровный подъесаул едва не вывалился из кресла — в металлическом ящике, окружённая тихо воющими мужиками в балетных пачках, гордо выпрямилась краса и гордость народа Израиля — сама Рахиль Файнзильберминц.
— Кто, кто, кто?! Опять эта… как её… — Правый оранжевый глаз нервно замигал, так, словно у него дёргалось веко.
— Это моя еврейка, — широко улыбнулся казак. — Не бойтесь, она практически ручная, без команды стрелять не станет. Но на всякий случай лучше не провоцировать и не дразнить…
— Вы таки спуститесь сюда или мне всей надо подняться к вам наверх?! — уже с заметным подзаводом, донеслось снизу. — А если вас там не пускают, так я сейчас начну с ними договариваться несколько громче! Тока ткните пальцем на предмет мишени…
— Пошли вон, оба… — напряжённым шёпотом определился голос.
— Храни вас Господь за вашу доброту!
Но сердечное пожелание бывшего филолога кануло втуне. Его вновь подхватило непонятной силой, намертво прижало к возмущённо пискнувшей еврейке и ровно поставило в конце длинной улицы пикантного города Задом и Умора…
Пользуясь тем, что они одни — эльфа не видно, оранжевые глаза исчезли, а народу никого, — наша парочка, накрепко обнявшись, так и замерла, не размыкая объятий минут десять-пятнадцать. Согласитесь, они это заслужили… По крайней мере, щепетильный Миллавеллор, осторожно выглянув из-за угла, позволил себе тонкую улыбку, но с места не двинулся. Видимо, не хотел опять «влезть не вовремя»…
А два наших голубка, не в состоянии сказать ни слова, стояли, как берёзовые пеньки, не смея и шелохнуться, потому что боялись даже дышать, лишь бы только ничем не потревожить этот невероятно чистый миг искупления и прощения душ. Казачье-еврейский синдикат выиграл очередную битву духа, твёрдо намереваясь в том же составе двигаться дальше по стезе божьего испытания. А оно, как общеизвестно, никому не даётся сверх силы и веры!
Дадим и мы нашим героям хоть капельку надежды… Мы-то с вами знаем, что в реальной жизни всё не так просто. И даже если им обоим потом наступит полное счастье, то никак не одно на двоих, а каждому своё: ей — еврейское, ему — казачье. Как же меня иногда бесит наша всезнающая мудрость, господа читатели…
…Задом и Умору покидали дружно, так же одновременно перешагивая белую линию на выходе, как недавно на входе. Обычно болтливый эльф молчал, над горной грядой пробивалось серое подобие рассвета, а наши герои шли спотыкаясь, еле-еле передвигая ноги, сказывались катастрофический недосып, нервы и общая усталость. Дороги не выбирали, скорее даже наоборот, двигались наугад, по возможности скрытно. Белое Братство не могло уйти далеко, бритоголовые молодчики явно не являлись постоянными жителями весёлого городка, а значит, могли встретиться на пути где угодно. Поэтому смысла удирать так уж далеко не было, привал объявили в ближайшей же сонной лощине (чёрный юмор!), на маленькой сухой полянке, окружённой чахлыми карельскими берёзами…
Ушлый толкиенист (единственный выспавшийся…) бодро уверял, что уж он-то всегда успеет загодя предупредить влюблённых о подходе врага, ибо эльфийский слух остёр, как их же уши, а ухом эльфа можно бриться! По крайней мере, так говорил Арагорн, а ведь он не один день провёл в компании Леголаса, ему можно верить…
Иван и Рахиль были слишком умотаны, чтобы хоть как-то оспаривать этот бред. В конце концов, они просто поддались на уговоры и повалились на сухую травку, как сонные котята. Благо, земля в Аду всегда тёплая, если не сказать горячая, простыть или замёрзнуть здесь невозможно и при желании.
Миллавеллор действительно некоторое время прохаживался вокруг них дозором, бдительно вглядываясь в суровые и скудные детали пейзажа. О чём он думал в это время, никому доподлинно не известно. Может быть, о своей пожилой принцессе, может, о запасах травки, а может, и вообще вёл мысленный спор с профессором Толкиеном, эльфы такое любят…
Но как бы то ни было, появление постороннего персонажа он заметил слишком поздно. Да фактически и не заметил бы вообще, если бы зверь, презрительно обнюхав спящую парочку, не подошёл к бдительному «часовому» без предупреждения, похлопав его по плечу. Миллавеллор вздрогнул, медленно обернулся и невольно отступил на шаг…
— Узнаёшь? — хрипло спросил волкодлак, глядя ему в глаза.
Седой наркоман лихорадочно кивнул, пытаясь пригладить встающие дыбом волосы.
— За что ты убил меня, брат? — Зверь поднял подбородок, демонстрируя скверную рану от знаменитого меча святого Джона. — Мы ведь оба дети Холмов, нас связывали древние узы, а ты поднял на меня руку из-за каких-то людей… Неужели они тебе дороже, чем зов крови?
— В моей крови нет твоего зова, — постепенно приходя в себя, ответил вечный бродяга. — Эльфы не знаются с оборотнями, и я защищал тех, кто мне дорог. Уходи. Не заставляй меня убивать тебя ещё раз…
— Ты думаешь, это возможно — убить мёртвого?! — с каким-то кашляюще-лающим смешком уточнил волкодлак. — Сегодня мой день, я ждал этого момента очень долго…
Безоружный Миллавеллор отважно заслонил спиной спящих друзей и сурово сдвинул брови.
— Мне нужны не они… Теперь мне нужна только твоя жизнь, предатель…
— Подъём! Тревога! Враг у ворот наших! — в полный голос завопил отважный фанат популярной трилогии, но…
Ответом ему послужило лишь трогательное посапывание безмятежно дрыхнущей парочки. Молодёжь слишком утомилась за последние два дня, сейчас их не пробудили бы и легендарные трубы Иерихона! Храбрый эльф побледнел…
— Настал час расплаты, брат, — широко улыбнулся оборотень. — Месть так сладка, что от предвкушения твоей крови у меня сводит скулы…