— Ваня-а… Мне становится нервно. Вы таки серьёзно думаете, шо он может есть меня, а вас тут…
— Ничего подобного я не думаю! — рявкнул покрасневший молодой человек. — Просто хочу, чтоб ты выбросила из головы всякую ерунду и сказала, есть ли у тебя нормальный план!
— После анекдотов про наркоманов ваша фраза звучит двусмысленно… почти «хи-хи»…
— Рахиль, блин!
— Ладно, извиняюсь. Отпардоньте меня, и приступим к делу. Итак, мои предложения…
Дальше последовал яркий цикл из абсолютно бредовых идей, самой реальной из которых была следующая: подъесаул мощным напряжением дельтовидных мышц рвёт цепь и быстро копает шашкой глубокую яму, после чего израильтянка показывает ракшасу язык и делает два неприличных жеста на иврите, он бросается мстить, падает на самое дно, а освобождённые герои гордо уходят под торжественное пение «Любо, братцы, любо…» и «С нашим атаманом не приходится тужить».
Как видите, умненькая Рахиль искренне полагала, что это две разные песни. Уже по этому судите, каковы были остальные «стратегические» планы. Но хуже всего, что Ивану Кочуеву в голову вообще ни одна мысль не приходила…
Красному, почти по Петрову-Водкину, монстру удалось наконец поднять пламя, он задумчиво подгладил зарастающую дыру на животе и достал из дальнего угла длинный закопчённый вертел.
— Господи, иже еси на небеси…
— Барух Ата, Адонай…
— Да святится имя Твоё…
— Эло эйну, Мелех Галоам… Ваня, нельзя ли потише, вы меня сбиваете?!
— А не пошл… упс… извини, чуть не сорвалось. Рахиль, не лезь под руку, я же молитву читаю!
— А я что, по-вашему, анекдоты травлю?! Адонай элоэйну, Адонай эхо… то есть эхад! Ой, ну надо было так меня перебить? Ваня-а!!!
— И ныне, и присно, и вовеки веков! Чего тебе, грешная иудейка?
— Таки мы переходим на личности?! Ах вы, казачья морда…
Предположительно, на этот раз они бы наверняка подрались, но отмолотить друг дружку не было ни сил, ни возможности, ни (если вдуматься?) повода. Тем паче что решительно настроенный демон присел рядом с ними на корточки и, что-то прикидывая, потыкал Рахиль в бок, а Ивана в ягодицу. А потом и наоборот, чем окончательно смутил все планы юной еврейки поязвить на эту тему…
Однако, прежде чем наша парочка всерьёз впала в панику, ракшас неожиданно вздрогнул всем телом, повалился на бок, вскочил, сделал два круга бодрой рысью по пещере, упал снова, но поднялся и, замерев столбом, резво заговорил совершенно чужеродным голосом. То есть, поверьте, настолько «не своим», что ребята просто рты разинули…
— Не бойтесь, дети мои! Истинно для вас глаголю Одиннадцатую заповедь, Моисеем утраченную, — НЕ БОЙТЕСЬ… Никогда и ничего! Мы тут с папой… В общем, он всё усложняет по привычке, но я в вас верю. Хотя и помочь не могу… правда… ничем… Хотел бы, но… Победите, пожалуйста, сами, без Божьей помощи, ладно?
Рахиль и Иван тупо кивнули. Голос был невероятно знакомый, а его тембр, чистота и какая-то сверхъестественная музыкальность настолько возвышенными, что казалось, внимать ему можно вечно. Забывалось всё: ссоры, обиды, распри… Накатывало совершенно неземное блаженство, эти импульсы и токи невозможно было объяснить, как необъяснимо вечное счастье человека, узревшего край одежд Бога. Глаза казака и еврейки одномоментно наполнились благодарственными слезами…
— Аа-агру-ум!!! — дико взревел ракшас, приходя в себя и потрясая косматой головой.
Похоже, он и не предполагал, что кто-то может так легко завладеть его разумом и телом. Зловоние из его пасти заставило наших героев зажмуриться, но прежде чем грязные когти успели ухватить хоть кого-то, началась вторая серия.
Я бы назвал её «Вторжение-2», но по сути любое название будет беспомощным и глупым, ибо на этот раз краснокожего бедолагу лихо пришлёпнуло об потолок, витиевато размазало по стенам, и только после этого с его безвольных губ слетели знаковые слова:
— Да будет всё по слову Сына моего! Легко любить Бога, находясь в Раю… Но ныне предстоит вам обрести Бога в том месте, куда и не заглядывает Он. Очистите сердца, наполните их верой, путь долог, и в конце его — Пустота…
Голос был самую чуточку не похож на предыдущий, словно говорил человек несколько более старший, умудрённый годами и опытом. В нём не звучало и намёка на угрозу, лишь какая-то неуловимая нотка вселенской усталости… Казалось, он прекрасно знает всё, с чего началось и чем закончится, но это знание не приносит ему ни радости, ни горя…
Нашим испытуемым буквально на мгновение пришла в голову одна и та же мысль — неужели и сам Всевышний может нуждаться в элементарном сострадании? Ну или хотя бы в понимании…
— И это… лошадку я починил, — совершенно не к месту резюмировал голос, после чего ракшас наконец-то закатил глаза и рухнул пластом, без малейших проблесков сознания…
Иван и Рахиль, не сговариваясь, кое-как встали на ноги, пыхтя двинулись на выход маленькими шажками. Только отойдя от пещеры индусского монстра метров на сто, они наконец-то задумались: а куда, собственно, идти? Да, собственно, уже пришли — потому что земля под их ногами дрогнула, а сверху рухнула позолоченная сеть с беззвучно скользнувшего вниз летательного аппарата…
— Ваня, у меня модное дежавю или я вся в глюках? Потому как опять темно, мы висим в милых позах, я вас чую всем чем можно, а рукоять вашей шашки — опять тем же местом…
— Это не шашка.
— Ой-й-й-а-а-а!!!
— Не ори, дура, я пошутил! — дурным голосом взвыл зажавший уши казак, пока доверчивая еврейская девушка ультразвуком глушила на корню все возможности мирных переговоров.
Итак, как утверждают все серьёзные учёные, непредсказуемая дама-история вальсирует по спирали. Будущее неизвестно, настоящее мимолётно, а прошлое вроде бы и незыблемо, но одновременно изменчиво, как никогда. И это ещё не главный парадокс, ведь прошлое каждого человека, как страны или даже эпохи, зависит лишь от призмы вашего взгляда. А взгляд назад может быть очень и очень изменчивым…
Вот сейчас, к примеру, Рахиль сочла появление ракшаса и пленение их инопланетными бесами зеркальным отражением прошлых приключений, напрочь забыв о подозрительном непоявлении Белого Братства. А оно не исчезло. Зло редко исчезает в никуда, зато отлично меняет позиции, лозунги и цвет шкуры…
Мстительная еврейка прекратила визг, лишь когда дверной проём распахнулся, а в узкой полосе мертвенно-голубоватого света встали две знакомые фигурки. Маленькие, пушистые, толстые, с характерными пятачками и рожками-антеннами на головах. Сейчас их речь звучала абсолютно адекватно, не как в первый раз, в Раю. Либо в Аду бесы говорят иначе, либо переняли общепринятую манеру, либо…