В эту ночь, да-да в эту ночь,
И сейчас и на год вперед.
Свечи горят, поленья трещат,
И Христос твою душу возьмет.
Она повторялась снова и снова, как заклинание. Свечи горят, поленья трещат…
Ричард пробежал лабиринт насквозь и оказался перед гранитной скалой, в которой была дубовая двустворчатая дверь. На одной створке поблескивало овальное зеркало.
Двери были закрыты. Ричард толкнул их, они бесшумно отворились.
И он вошел.
Ричард прошел по проходу, по обе стороны которого горели свечи, в зал Ислингтона. Именно здесь они с ангелом пили вино – в огромном зале с восемью стальными колоннами, поддерживавшими каменный потолок, большой дверью из черного камня и серебра, старым деревянным столом и тысячами свечей.
Дверь была прикована за руки к двум колоннам возле черной каменной двери. Когда Ричард вошел, девушка посмотрела на него глазами, полными ужаса. Ангел Ислингтон, стоявший рядом с ней, повернулся и широко улыбнулся. В его улыбке читались сочувствие и теплота, и Ричарду стало страшно.
– Я ждал тебя, Ричард Мэхью. Я ждал тебя, – сказал ангел. – Какой кошмар! Ты выглядишь просто ужасно!
В его голосе слышалась искренняя забота. Ричард остановился.
– Прошу тебя, иди к нам. – Ангел поманил его к себе длинным бледным пальцем. – Думаю, тебе никого тут не надо представлять. С Дверью ты, разумеется, давно знаком. Да и моих помощников, мистера Крупа и мистера Вандемара, встречал уже не раз.
Ричард огляделся. Справа от него стоял мистер Круп, слева – мистер Вандемар. Вандемар улыбнулся Ричарду, Круп – нет.
– Я искренне надеялся, что ты все же заглянешь к нам, – продолжил ангел. Потом, склонив голову набок, спросил: – Кстати, а где Охотница?
– Она погибла, – ответил Ричард.
Дверь ахнула.
– Бедняжка! – сказал Ислингтон и печально покачал головой, словно сожалея о бессмысленной смерти, о бренности человеческого тела, о горьком уделе всех людей, обреченных на страдание и смерть.
– Ну что ж делать? – беззаботно проговорил мистер Круп. – Лес рубят – головы летят.
Ричард старался не обращать внимания на этих негодяев.
– Дверь, ты в порядке?
– Пока что да. – Нижняя губа у нее распухла, на щеке красовался огромный синяк.
– К сожалению, – сказал Ислингтон, – леди Дверь оказалась слишком упрямой. Я вот как раз собирался приказать мистеру Крупу и мистеру Вандемару… – Он вдруг замолчал, судя по всему, ему неприятно было говорить о таких вещах.
– Хорошенько ее избить, – радостно подсказал мистер Вандемар.
– Ведь в конце концов, – заметил мистер Круп, – мы прославились на весь мир своим непревзойденным мастерством.
– Да, мы отлично умеем калечить людей, – пояснил Вандемар.
Ангел продолжил, не сводя глаз с Ричарда – и словно не слыша своих помощников:
– Впрочем, я всегда знал, что леди Дверь не из тех, кто быстро сдается.
– Дайте нам немного времени, – попросил мистер Круп. – Поверьте, мы знаем, как сделать ее более сговорчивой.
– Стукнем пару раз, она и заговорит, – сказал мистер Вандемар.
Снисходительно улыбнувшись, Ислингтон покачал головой.
– У меня нет времени, – сказал он Ричарду. – Совсем нет времени. А еще я уверен, что леди Дверь, скорее всего, согласится нам посодействовать, если это облегчит страдания ее друга, простого смертного, такого, как ты, Ричард…
Мистер Круп резко ударил Ричарда в живот, и тот согнулся пополам от невыносимой боли. Мистер Вандемар схватил его за шею и поднял.
– Так нельзя! – воскликнула Дверь.
Ислингтон задумался.
– Нельзя? – наконец удивленно спросил он.
Подавшись вперед, мистер Круп прошипел прямо в лицо Ричарду:
– Боюсь, он уже очень далек от таких категорий, как «можно» и «нельзя», как «добро» и «зло». Мистер Вандемар, может, присоединитесь ко мне?
Мистер Вандемар схватил Ричарда за левую руку, и, вывернув мизинец, сломал его. Ричард вскрикнул.
Ангел медленно повернулся к Ричарду. Казалось, его что-то отвлекло. Моргнув своими перламутрово-серыми глазами, он сказал:
– Мистер Круп, по-моему, у нас еще гости.
Мистер Круп тут же исчез.
* * *
Прижавшись к гранитной скале, маркиз Карабас неотрывно смотрел на дверь, которая вела к Ислингтону.
У него в голове пронеслась уже сотня планов – но, хорошенько обдумав, он отвергал их один за другим. Прежде ему казалось, что надо лишь добраться до этой двери, и он сразу поймет, что нужно делать. Но теперь выяснилось, что он понятия не имеет, как поступить, и маркиз страшно разозлился на самого себя. У него в запасе не осталось никаких фокусов, никаких козырей в рукаве, никаких хитростей и уловок, поэтому он просто стоял и смотрел на дверь, размышляя о том, есть ли у ангела охрана и узнает ли Ислингтон, если маркиз откроет дверь. Должно же быть какое-то простое решение, логичный выход. Ну ничего, может, он потом что-нибудь придумает. Хорошо хоть, эти негодяи не подозревают, что он здесь.
И тут маркиз почувствовал, как кто-то приставил к его шее острый нож. Мистер Круп прошептал ему в ухо:
– Я ведь тебя уже один раз убил сегодня. Ну почему же люди никогда не учатся на своих ошибках?
* * *
Когда мистер Круп вошел в зал, подталкивая вперед маркиза Карабаса, Ричард тоже был уже прикован между двух колонн. Разочарованно взглянув на маркиза, ангел покачал головой.
– Вы говорили, что убили его, – заметил он.
– Ну да, убили, – отозвался мистер Вандемар.
– Но он воскрес, – объяснил мистер Круп.
– Не люблю, когда мне врут, – сказал ангел, и в его голосе было уже гораздо меньше теплоты и сострадания.
– Мы никогда не врем, – обиженно огрызнулся мистер Круп.
– Врем, – сказал мистер Вандемар.
Мистер Круп провел грязной рукой по своим жирным рыжим волосам.
– Иногда врем, но не сейчас.
У Ричарда по-прежнему адски болел сломанный палец.
– Как вы можете?! – сердито воскликнул Ричард. – Вы же ангел!
– Я же тебе говорил, – сухо заметил маркиз.
Ричард немного подумал.
– Ну да, ты сказал, что Люцифер тоже когда-то был ангелом.
Ислингтон презрительно улыбнулся.
– Люцифер? Люцифер – полный кретин. Чего он добился? Ничего! Король без королевства!