— Редактирую статью для Тони.
— Ты же знаешь, есть много других способов сделать мне приятно.
«Да… можно себе представить…»
— Дик, ты прочитал мое письмо? Я была сегодня в полицейском участке, говорила с Хосе и Рики. Они клянутся, что в городе появился оружейный дилер. У наркоторговцев нашли два переделанных «магнума».
Дик сунулся было потрепать ее по плечу, но передумал и лишь погладил.
— Лучше займись своей работой и оставь серьезные преступления для взрослых мальчиков. Мы не простим себе, если что-нибудь случится с твоей симпатичной мордашкой.
Он улыбнулся и перевел взгляд на ее губы.
Третий год ко мне клеится, подумала Бэт. С первого дня, как я сюда устроилась.
Черт, как надоел, хоть мешок на голову надевай. Нет: лучше бумажный пакет, и чтобы на нем фотография миссис Дик. Как только увижу, что он подходит, пакетик на голову — и привет.
— Тебя подбросить до дома?
«Жди, кобель, сяду я к тебе в машину!»
— Нет, спасибо.
Бэт повернулась к монитору, надеясь, что намек ясен.
Несолоно хлебавши Дик двинул из офиса. Скорее всего, в соседний бар, где после работы оттягивались репортеры. Колдуэлл не был городом мечты и не сулил журналисту большой карьеры, но Дик и его парни любили напускать на себя утомленный, пресыщенный жизнью вид. Они собирались в баре «У Чарли» и вспоминали лучшие времена. Все когда-то работали в серьезных газетах. Мужчины средних лет и средних способностей, знающие свое дело и свое место.
Колдуэлл сам по себе город не маленький, а тут еще и Нью-Йорк неподалеку — оказывает, так сказать, гуманитарную помощь. Убийства, наркотики, проституция — всего этого дерьма здесь навалом, работы у репортеров хоть отбавляй. Но «Колдуэллскому курьеру» было далеко до «Тайме», и рассчитывать на Пулитцеровскую премию не приходилось. Такие дела…
«Да что там коллеги, ты на себя взгляни, — подумала Бэт. — Киснешь в паршивой газетенке со своей убогой колонкой. Перспективы уйти в приличное место никакой. А стукнет пятьдесят, будешь править бесплатные объявления в рекламном листке, если повезет, и вспоминать былую службу в "Курьере", как сказку».
Она полезла в пакетик «М&М», который давно держала в руке. Черт, пусто. Еще один облом.
Пора домой. По дороге загляну к китайцам и перекушу.
Бэт выбралась из своего отсека, прошла по пустому офису и украла со стола Тони его заначку, пачку печенья. Обжора Тони все время что-то жевал. Для него не существовало таких понятий, как завтрак, обед и ужин, все заменял один безостановочный процесс — питание. Когда он не спал, его рот постоянно был занят. И чтобы не умереть с голоду на работе, он запасал еду. Его стол ломился от вредных и калорийных продуктов. Бэт содрала с пачки целлофан и, содрогаясь от отвращения, положила в рот синтетическую дрянь. Потом выключила свет, спустилась по лестнице и вышла на Трейд-стрит.
На нее обрушилась жара. До дома — двенадцать кварталов, а вокруг еще и влажность такая, что не продохнуть. К счастью, на полпути есть китайский ресторан с кондиционером. Если повезет и народу будет в меру, можно посидеть в холодке подольше.
Когда печенье было съедено, она достала телефон, нажала кнопку скоростного набора и заказала себе говядину с брокколи. Улица уходила в темноту, маршрут был привычный и довольно-таки опасный, не расслабишься. В этом районе тянулись ряды баров и стрип-клубов, изредка попадались салоны тату и пирсинга. А нормальных ресторанов всего два, китайский и мексиканский. В некоторых кварталах все здания стояли пустыми, раньше там были офисы. Бэт ходила по этой улице каждый день и знала ее наизусть, автоматически обходя знакомые выбоины на тротуаре, и, казалось, даже светофоры на перекрестке загорались по ее мысленной команде. Вопли из открытых окон уже давно не пугали, а только создавали ощущение жизни, бьющей через край.
В баре Макгридера играли блюз, из стеклянных дверей «Зеро Сам» рявкал рэп, а у Рубина пели караоке. В большинстве своем это были приличные заведения, но какая же бочка меда обойдется без ложки дегтя. Завсегдатаи «Скримера» наводили страх на округу. Мимо дверей этого клуба Бэт предпочла бы идти об руку с полицейским.
Она прикинула, сколько осталось ходу до китайского ресторана. Жара давила, силы кончались. Воздух такой влажный, что им впору захлебнуться.
Бэт подозревала, что дело не только в жаре: с недавних пор что-то в ней сломалось. Может, это начало депрессии? На работе никаких перспектив. Дома развал. Нет ни любовника, ни романтических отношений. Только пара друзей. Если заглянуть лет на десять вперед, там светит все тот же Дик со своими дружками и вечная карусель: подъем, дорога на работу, попытки что-то изменить в жизни, а затем — полное фиаско.
Может, пора удрать куда-нибудь подальше от Колдуэлла и его «Курьера»? Покинуть компанию электронных друзей. Отдохнуть от будильника, телефона и телевизора, бубнящего по ночам.
Бог свидетель, в этом городе ее держит только привычка. Приемные родители скучать не будут, сто лет уже им не звонила. А у семейных друзей и своих забот полон рот.
Сзади раздался тихий свист, и Бэт посмотрела через плечо. Опасно ходить мимо этих баров, вечно рискуешь нарваться на подонка.
Не переставая свистеть, два парня перебежали дорогу и направились прямиком в ее сторону. Она осмотрелась. Впереди — целый квартал заброшенных домов. Темно, хоть глаз выколи, только огни фар изредка проносятся мимо.
— Мне нравятся твои волосы, такие черные, — сказал один из парней, пристроившись у нее за спиной. — Потрогать можно?
Бэт знала, что останавливаться нельзя. Эти двое смахивали на студентов колледжа, приехавших оттянуться на каникулах. Будут приставать всю дорогу, если их вовремя не отшить. Главное, не давать им повода и прибавить шагу, благо китайский ресторан уже близко.
На ходу она рылась в сумочке, разыскивая баллончик с перцовым спреем.
— Может, подвезти? — спросил длинный. — У меня тут недалеко машина. Нет, серьезно: поехали, покатаемся.
Он ухмыльнулся и подмигнул дружку. Тот рассмеялся и стал скакать вокруг них кругами, жидкие белые волосы взлетали над головой.
— Давай, давай покатаем ее! — кричал белобрысый.
Куда девался чертов баллончик?
Длинный подошел совсем близко и коснулся ее волос. Бэт твердо посмотрела ему в глаза. Просто красавчик, этакий стопроцентный американец.
Когда он улыбнулся в ответ, она развернулась и побежала в сторону китайского ресторана. Не сводя глаз с его мерцающей неоновой вывески, она молила бога, чтобы кто-нибудь прошел мимо, но вокруг не было ни души: жара прогнала с улицы всех гуляк.
— Эй, а как тебя зовут? — пыхтел за спиной Стопроцентный Американец.
Сердце заколотилось: она поняла, что забыла спрей дома, в другой сумке. Осталось всего четыре квартала.